Чего хочет Клара?

«Собеседник»

Поклонники и журналисты называют ее своей в доску и оказываются недалеки от истины. Ну, кто еще может так искренне, как Клара Новикова, рассказать, что последние свои сапоги она приобрела, так и не поняв, зачем они ей нужны? Или вспомнить о том, как когда-то ее (тогда еще Клары Герцер) жених прямо накануне свадьбы женился на другой?


Она почти всегда непредсказуема. Например, ей ничего не стоит исчезнуть после концерта в чужом городе на несколько часов в неизвестном направлении, а потом, когда все организаторы собьются с ног в поисках звезды, появиться с полными пакетами новых шмоток. Шоппинг — это верное средство для Клары Борисовны поднять себе настроение. Оно так же действенно, как шоколад. Страсть к непозволительному лакомству Новикова компенсирует жесточайшими диетами.

НЕЗАВИСИМОСТЬ — ЭТО КОГДА Я МОГУ НАСТОЯТЬ НА СВОЕМ

— Чего хочет женщина по имени Клара Новикова?

— Как и все женщины, я могу сегодня хотеть одно, а завтра другое. Но я всегда добиваюсь того, чего хочу. Не жду милостей от природы, просто беру их.

Я сильная женщина, но вместе с тем случаются минуты слабости, когда хочется закрыться и никого не видеть. В такие моменты я говорю, что не хочу больше жить. И в этом нет ничего удивительного. Только в сильном человеке могут уживаться такие полярные чувства. Я участвую в вечной игре полов: Инь и Янь. То, что я иронизирую над мужчинами, делает меня женщиной.

— Зато ваши зрительницы всегда ждут от вас не насмешки, а поддержки...

— Михаил Жванецкий сказал: «Над женщиной не хочется смеяться, ее хочется смотреть». И я пытаюсь добиться, чтобы моей женщиной и любоваться можно было, и смеяться вместе с ней. Мне уже не хочется играть кого-то абстрактного. Все мои женщины имеют имена: тетя Соня, Одарка Степановна, Ленка, Лизка. Это персоны, а не маски. Эти дамы узнаваемы, остры на язычок и не имеют никаких комплексов. С их помощью я стараюсь вызвать у своих зрительниц уверенность в себе, самоуважение. У меня бывали случаи, когда подходили женщины и говорили: «Еще вчера я не хотела жить. У меня не стало мужа, я замкнулась в себе, никуда не выходила. И вот впервые за долгое время выбралась из дома, пришла на ваш концерт. И вы мне показали путь». Бывало, конечно, и по-другому, я же не могу нравиться всем. Любой человек кому-то нравится, а кого-то раздражает. И я заметила, что больше всего раздражаю тех, кто понимает, что я самостоятельно мыслю.

— То есть вы еще и независимая женщина?

— Независимых людей не бывает. Для меня проявление независимости — это когда я могу настоять на своем. Не капризничая, не топая ножкой, а аргументированно отстаивая свою позицию. Всегда ли это нужно? Вряд ли. Вы же понимаете, что все женщины — актрисы. Они чувствуют ситуацию, предвидят ее. Женщина, в отличие от мужчины, быстро и хорошо приспосабливается. И это можно считать настоящим даром. Только одна умеет в себе его открыть, а другая — нет.

В ШКОЛЕ ВСЕГДА ВЫЛЕЗАЛА ЗА ПОЛЯ

— А когда все же приходится проявлять твердость?

— Когда меня пытаются загнать в рамки. Я не понимаю, что такое формат. «Быть в формате» — значит быть, как все. Я не хочу быть, как все. Да, на телевидении существует некий формат. Хочешь не хочешь, а артисту надо с этим смиряться. Но я не хочу существовать абсолютно в формате. И никогда не хотела. Знаете, когда я училась в школе, то всегда вылезала в тетради за поля.

— Несмотря на «неформат», вам все равно удается держаться на плаву. Не тяжело конкурировать с молодыми исполнителями?

— Тяжело и в некоторой степени... обидно. Мы шли к популярности годами. Теперь посмотрите — Галкину чуть за 20, а он уже известен. Данилко — всего 30, а его Сердючка популярна уже лет 6. Раньше известным молодым режиссером или художником становились не ранее 40 лет... Время сейчас совсем другое, оно выдвигает своих артистов, свои требования. Например, мне охрана только мешает, а у Данилко на концерте работают по 18 охранников! Когда мне это сказали, я воскликнула: «Боже мой! Зачем? Когда он снимет сиськи, его никто не узнает!» Это не он — это вокруг него. Это нужно для тусовки. Таков сегодня статус звезды. Только в этом времени очень недолго живут. И мне бы хотелось всем сегодняшним молодым исполнителям пожелать длинного пути. Нельзя рассчитывать только на сиюминутный успех. Быстренько хватануть — неважно, каким способом — и кануть в Лету. Поэтому нужно жить, нужно двигаться дальше, стремиться к чему-то. Появляются новые идеи, новые проекты. Их надо осуществить или, как я теперь уже говорю, успеть осуществить.

— Кажется, для вас возраст не помеха.

— Это не так. И нет такой женщины, которая бы не боялась старости. Когда женщина говорит, что она не страдает от возраста, — это вранье. Я ручаюсь, что, когда никто не видит, она тщательно разглядывает себя в зеркало, изучая новые морщинки. Был случай, я зашла в гримерку одной актрисы, которой было уже за восемьдесят, и застала ее за тем, как она у зеркала пальцами натягивала кожу лица. Она заметила меня, но не смутилась, а спросила: «Кларочка, если бы я решилась сделать пластическую операцию, подтянуть вот здесь и здесь, правда, я бы еще была ничего?» Понимаете? Это имеет значение всегда.

МАМ НИКТО НЕ БАЛУЕТ

— Клара Борисовна, а как же ценности, которые приходят с возрастом? Дети, внуки...

— Не утешайте себя. Да, будут другие ценности, у меня тоже они есть. Я балую своих детей, хочу, чтобы они были счастливы, чтобы им было хорошо, и все для этого сделаю. Но может ли какая-то ценность быть важнее, чем сама жизнь? Мне бы хотелось встретиться с вами через двадцать лет, потому что сейчас вы меня не поймете.

— А ваша дочь вас балует?

— А вы балуете свою маму? Ага, задумались? Никто мам не балует. Когда-то моя мама мне говорила: настанет время, и твои дети будут поступать с тобой так же, как ты со мной. И я вспоминаю ее всякий раз, когда не могу найти общий язык с дочерью.

Она относится ко мне с иронией. Я ей иногда говорю: «Маш, у тебя останется после моей смерти полный шкаф шмоток и куча цацек». А она мне отвечает: «Да, для меня и еще для моих подруг». Она может мою любую шмотку подарить своей подружке или подружкиной маме. А меня это огорчает, потому что я свою одежду даже десятилетней давности могу надеть сегодня и носить с таким же удовольствием, как и десять лет назад.

— Кто работает над вашим стилем?

— Я сама себе дизайнер. Когда захожу в магазин, я с первого взгляда знаю, где мое, а где — не мое. Вот вы можете удивиться и спросить: а что это за костюм на вас? (Актриса расправляет яркую трапециевидную блузу, сшитую, как свободный балахон.)

— Гм... А что это за костюм, Клара Борисовна?

— Штанишки — от Готье. А блуза как-то сама собой присоединилась. И мне так очень нравится. Это мало кто понимает из окружающих, но мне все равно, потому что это моя одежда.

Это то, как я сама себя представляю и хочу, чтобы представляли другие. Это мое самовыражение, часть меня, моего творчества. Это то, как я себя позиционирую в жизни. Я ношу свободные вещи, потому что не люблю, когда меня что-то зажимает. Я ношу кольцо на размер больше. Оно может в любой момент свалиться с пальца, но для меня главное, чтобы ничего не стесняло. И такая я во всем.

11.08.2004 15-32