Дина Рубина: «Самый надежный бородатый прорицатель живет у меня под боком»

Русская Германия

- Долго думала, о чём спросить Дину Рубину. Хотелось не докучать банальными вопросами, тем более что задают их вам великое множество. Кстати, не боитесь повторяться в ответах?

- Увы, приходится: у меня по-прежнему все та же дата рождения, все тот же муж, все те же дети и даже все та же собака. К тому же, представляете - как выглядит женщина, дающая разные ответы на одни и те же вопросы. Правда, жизнь все же движется, все мы знаем - в каком направлении, так что, пока не возникла следующая моя неизменная дата, выбитая в камне - валяйте, спрашивайте.

- Коль скоро грядёт Новый год, именуемый в восточном календаре годом «Синего Петуха», мой первый вопрос - как часто вы заглядываете в астрологический прогноз, и насколько доверяете усатым бородатым прорицателям?

- Самый надежный усатый бородатый прорицатель живет у меня под боком, это мой муж, и он всегда с убийственной точностью предсказывает, на сколько мне хватит любых заработанных денег: на два дня. Насчет синего петуха - я советую вам зажарить его до начала Нового года, еще до того, как прокукарекает - чтоб уберечь филейные части от его железного клюва.

- Судя по году вашей репатриации в Израиль, этот год для вас юбилейный, целых 15 лет бродите по библейской пустыне. Это для вас много или мало, сандалии не истоптались?

- Люблю я эту землю и мне всегда её будет мало, а сандалии я обновляю ежегодно, - благо, у нас их производят кибуцы в большом ассортименте и хорошего качества. Да и библейская пустыня сегодня пересечена множеством дорог с неплохим покрытием, - Моисей со своей бандой бродяг были бы довольны. Вот с манной небесной дела обстоят похуже, в наши дни она с неба не сыплется, приходится добывать ее самыми разными способами для прокорма семьи.

- Кстати, о семье. Представьте себе, что вы просыпаетесь утром, а ваша семья приготовила вам неожиданный сюрприз. Ваша реакция? И вообще, как в относитесь к неожиданностям, и что вс могло бы приятно удивить?

- Поскольку речь зашла о моей семье, то приятно удивить меня как раз могло бы отсутствие всяких сюрпризов, которые, и так всегда ожидают меня по возвращении из разных поездок. Нет, не люблю я неожиданностей. Их обычно поэты любят. Это они всю жизнь в поисках несчастной любви, бродяжничества, вольного ветра степей - для вдохновения. Прозаик более всего ценит наличие нормального письменного стола, покоя, размеренной жизни - вот чего не хватает прозаику. Чтобы быть писателем, нужно много писать разных буковок - слово за словом, страницу за страницей. Тут не до неожиданностей.

- А как насчёт импровизированных капустников в кругу друзей? Или это слово и действо осталось в безоглядной студенческой юности?

- Это зависит от того - кого брать в круг друзей - прозаиков или поэтов. Поэты любят выпить, прозаики - закусить. Опять же, все зависит от наличия хронических заболеваний. Радикулит, скажем, капустников не любит, тем более, импровизированных. Нет, я в жизни мрачный и довольно скучный человек, моя семья вам засвидетельствует это со злорадным удовольствием. Какие там капустники! Подъем в пять, отбой часов в 11…Жизнь разнообразят разве что прогулки с собакой. А иначе ни черта не напишешь.

- Зато ваши книги читать очень весело! Они остаются в душе и памяти, прирастают к телу, порой даже кажется, что это не Дина Рубина так написала, а мы сами родились с этими мыслями и выражениями… Это же особый артистический талант нужен, чтобы залезть в чужую шкуру и оттуда заговорить так естественно и без фальши! Вы настолько хорошо чувствуете людей, или, как в случае с «Синдикатом» нужно какое-то время потусоваться среди них?

- По поводу того, что мои книги прирастают к телу: я вспоминаю, когда издательство «У-Фактория» вознамерилось издать мой четырехтомник, я, шутя, сказала Губерману, что робею сама перед собой, что вот, дожила до такой солидности, что даже не знаю - не отрастить ли задницу поувесистей, чтобы быть достойной своего собственного собрания сочинений. На что Губерман ответил: «Зачем, ты просто носи этот четырехтомник под юбкой!».
Что же касается залезания в чужую шкуру - это нормальное качество профессионального литератора, актера, и вора-карманника, которому необходимо чувствовать все движения, намерения и даже мысли человека, которого он собрался обокрасть. До известной степени, профессия писателя в этом и заключается, только, конечно, в смысле литературном. Ну, и «потусоваться», конечно, необходимо - ничто и никто не дарит столько сюжетов, типажей, сценок, как человеческое общество.

- Откуда такая зоркость, и как вам удаётся заприметить то, мимо чего другие проходят мимо?

- Знаете, это вопрос из арсенала пляжных сердцеедов: «откуда у вас такие загадочные черные глаза?». Я на него и в молодости-то не могла ответить…Давайте не будем делать из меня классика мировой литературы. Оставьте что-нибудь Чехову!

- Тьфу - тьфу, чтоб не сглазить, а прозаик вы действительно замечательный, Чехову наверняка бы понравилось... И всё же глаз у вас намётанный, ведь рождаются же у вас такие меткие и завораживающие названия книг…

- Ну, что вы! Я совсем не могу придумывать хороших названий, всегда очень мучаюсь. Вот, разве что - «Высокая вода венецианцев»…Это название родилось из мелкой кражи сумки моего мужа в Риме. А в сумке лежал, среди прочих нужных вещей, замечательный путеводитель по Италии. Пришлось нам в каждом городе покупать отдельный путеводитель. Издают их, как правило, местные фирмы, переводят на русский язык случайные люди… И вот, в Венеции, лежа вечером в номере и листая безграмотный путеводитель, я сказала мужу: - Ну, глянь, как они переводят венецианское наводнение, буквальная калька с итальянского: «Высокая вода венецианцев»…И как только произнесла эти слова, меня словно толкнули в сердце - я сразу поняла, что это название повести. Понимаете? Не рассказа и не романа. Я по названию почувствовала объем и «вес» будущей вещи. Оставалось только ее придумать и написать. Вернулась из поездки и - написала.

- Вы часто бываете в Германии, есть ли у вас здесь друзья и тот тёплый домашний очаг, который вас манит и греет?

- Друзей у меня повсюду много, я ведь человек путешествующий, и благодарный всем, кто меня приютит. Разумеется, и в Германии у меня есть несколько домов, где тепло и уютно, куда я стремлюсь и радуюсь встрече. Хотя, никогда не скрывала, что словосочетание «теплый домашний очаг в Германии» в моем воображении никак не сочетается с еврейской темой. Конечно, каждый человек живет там, где ему удобно жить, но дом у еврея все-таки находится в другой стране. А с другой стороны, жизнь эмигрантская, будь он еврей или не еврей, полна крутых поворотов независимо от того, где устроен его домашний очаг.

- Чтобы подсластить нашу эмигрантскую действительность припомните, пожалуйста, для читателей «РГ/РБ» какую-нибудь весёлую байку с непредсказуемым финалом, о том, что должно было случиться, но не произошло (ничего не поделаешь - это главная тема новогоднего выпуска газеты).

- Вы шутите. «Припомнить!?» «какую-нибудь»?! «веселую байку с непредсказуемым финалом?» - и это вы предлагаете прозаику, у которого в дело идет каждый чих, любое дуновение мысли! Да если б даже у меня и валялась где-нибудь такая бесхозная байка, да еще с непредсказуемым финалом, вы бы давно прочитали ее в какой-нибудь моей книге.
Впрочем, вот история, рассказанная моей подругой, преподавателем вуза, которая по совместительству принимает экзамены по русской литературе также и в консерватории. Перед экзаменом ей дают список абитуриентов, и против одной из фамилий она видит три восклицательных знака. Ей поясняют: это потрясающий бас, в консерватории такого голоса не упомнят старожилы лет уже сорок, во время экзамена пришлось открыть все окна и двери, чтобы он голосом не вышиб стекла. Умоляют поставить все пятерки, и т. д.
Моя подруга решила, что сейчас в двери вломится какой-нибудь сибирский бугай, ревущий, как медведь, какой-нибудь дремучий человек из тундры…Входит молодой человек, высокий, элегантный, с прекрасным лицом, одетый со вкусом…И когда он открывает рот и говорит «Здравствуйте!», моя подруга уже готова поставить ему хорошую оценку. «Берите билет, пожалуйста». Он берет билет, смотрит и говорит: «Ну, первый вопрос я, пожалуй, пока пропущу…А вот второй - «последний монолог Чацкого»…И вдруг начинает читать наизусть с начала до конца знаменитый монолог Чацкого: «Не образумлюсь…Виноват… И слушаю - не понимаю…» И так далее…Причем, читает его не только великолепно поставленным, звучным, проникающим в сердце голосом, но и с поразительным артистизмом.
Моя потрясенная подруга дослушивает до конца этот монолог и говорит: - Ну…сказать «бис» я не могу, но - «браво, браво, браво!»…По сути дела, вы можете идти…Но - погодите! Только один вопрос: кто он, Чацкий?
Молодой человек откидывается на стуле, перекидывает ногу на ногу, отбрасывает волосы со лба и говорит, небрежно улыбаясь: - Не довелось!
Вообще же, все байки я приберегаю для своих выступлений. Вот, в середине марта я приеду в Германию с новой программой - тогда, милости прошу, приходите на мой вечер, и все мои байки станут вашими.

- Ждём с нетерпением и с наступающим Новым Годом!

- Я тоже желаю читателям вашей газеты всех благ в юбилейном 2005 году!

13.01.2005 11-38