Шуламит Лидор – душа радио РЭКА

Полина Лимперт MIGnews.com

Мне кажется, ей совершенно излишне представляться при встрече: достаточно просто что-нибудь сказать – и ее тут же узнают.

Обладательница обворожительного, чуть с хрипотцой, спокойного голоса, необыкновенно приятного низкого тембра, стала членом семей русскоговорящих израильтян. Радио РЭКА – это Шуламит Лидор, или Дорит Голендер по паспорту. Директор и главный редактор, Шуламит Лидор – стальная леди и очаровательная женщина. Я думаю, она из породы великих Женщин, таких как Маргарет Тэтчер или Хиллари Клинтон. Когда Шуламит Лидор услышала от меня такое, она просто сказала: "для меня это честь".

– Вас называют "янтарной леди", намекая на ваше прибалтийское происхождение. Что для вас янтарь – балтийский берег, Вильнюс, родина? Или только место, где вы родились?

– Родина для меня – Израиль. Я здесь очень много лет, и поэтому приезд в Литву вызывает у меня очень хорошие воспоминания о детстве и юности, которую я там провела. Но вся моя семья и все друзья, все, с кем мы были связаны там, сегодня - в Израиле. Поэтому, когда я сегодня приезжаю в Литву, я испытываю двойственное чувство: с одной стороны – это искра, которая зажигается, когда я туда приезжаю; с другой стороны – Израиль, моя страна, моя земля и моя жизнь.

– А знаменитый балтийский характер – сдержанный, волевой, несколько замкнутый, располагающий к взвешенному, углубленному подходу, сохранению спокойствия в самых непростых ситуациях, – от этого вы не отказываетесь? Или это не имеет никакого отношения к месту, где вы родились, это – заслуга родителей?

– Я думаю, что в этом отношении срабатывает только лишь генетика.

– Я слышала интервью Виктора Граевского, который организовывал русское вещание на "Коль Израэль", – он сказал, что у него не было шансов не взять вас на работу в свой отдел: вы безупречно знали русский язык и были неотразимо красивы. Вы помните эту судьбоносную встречу?

– О, это было очень трогательно. Виктор Граевский сказал это потому, что после того, как он покинул радио, мы остаемся в очень хороших отношениях – до сегодняшнего дня. Я думаю, что ему больше всего понравился мой голос. Это был ключевой момент его решения - принять меня на работу или нет. Потому что конкурс дикторов был большим, а на работу приняли только двоих - меня и Рину Донат.

– Как вы попали на конкурс дикторов?

– Окончив школу в Вильнюсе в 1966 году, я поступила в Вильнюсский университет, на факультет английского языка. В 1967 году мы из Литвы приехали в Израиль. Так сложилось, что я не смогла продолжить учебу там, но я знала, что продолжу ее здесь. Время в Израиле было нелегким – был застой, кризис в экономике перед Шестидневной войной. Но родители, которым я бесконечно благодарна за то, что они меня именно в таком возрасте привезли в Израиль, старались и делали все, чтобы это тяжелое положение в стране не отразилось на моем будущем. Они настаивали на том, чтобы я училась, и я поступила в Иерусалимский университет, на факультет английского языка и советологии.

Я жила в общежитии еще с двумя девушками, ставшими моими подругами. Одна из них была из Америки. Она всегда говорила, что ей очень нравится мой русский язык. Когда мы услышали объявление о наборе дикторов на радио, она меня подтолкнула на участие в конкурсе. Он был очень сложным, и я никогда не представляла себе, что именно в этом направлении повернется моя судьба. Но я его прошла и начала работать на радио.

– Скажите, каким должен быть голос, чтобы он стал радиоголосом?

– Это должен быть безупречный русский язык - если мы говорим о русском радио, должна быть душа в понимании текста, даже некая артистичность. Может быть, последнее не касается дикторов новостей, но в принципе… Сегодня, к сожалению, этот уровень не так поддерживается, и не только в Израиле.

–Я хочу задать вам жестокий вопрос, как говорится, "ниже пояса". Как вы считаете, имеет ли право быть диктором человек, у которого не все в порядке с дикцией? Или это неважно – главное, чтобы он был хорошим журналистом?

– В свое время, когда организовывался русский отдел на "Коль Исраэль", было четкое разделение обязанностей: редактор готовил текст, диктор этот текст читал. Диктор, естественно, не имел права быть косноязычным. Сегодня такого нет, и не только в Израиле. Сегодня в большинстве стран мира журналист, который садится к микрофону, является универсалом: он сам готовит то, что читает. Если он картавит, я согласна, не всегда радиослушателю это приятно. Но и такие журналисты имеют своих поклонников, потому что журналистские данные всегда превалируют над дикторскими. Если журналист талантлив, то не суть важно, выговаривает или не выговаривает он "р" или "л".

– Вы на радио "Коль Исраэль" прошли путь от диктора русской редакции до директора радиостанции на русском языке. Можно ли вас назвать, как говорят американцы, селфмейдвумен – женщиной, которая сама себя сделала?

– Моя судьба последние 37 лет неразрывно связана с радио – с радиостанцией "Голос Израиля", в которой я начала работать, и – с 1991 года – с радиостанцией РЭКА. Я многие годы проработала диктором, затем – редактором и автором программ, затем – заместителем ответственного редактора на радиостанции РЭКА, и в 1996 году я стала ее директором. Мне сложно представить себе свою жизнь без работы на радио. Я думаю, что могла бы делать и какие-то другие вещи, но весь путь, пройденный мною, начиная с первого момента, когда я села к микрофону, доказывает, что все в моей жизни сложилось правильно. Я, конечно, ни о чем не жалею. Наоборот, я переполнена гордостью за то, что у меня хватает сил, терпения и нервов преодолевать очень большие трудности, которые порой остаются "за кадром".

– "Коль Исраэль" на русском языке подпольно слушали, невзирая на мощнейшие заглушки КГБ, все евреи бывшего СССР, в то время, когда между нашими странами даже не было дипломатических отношений. Принимаете ли вы на себя "часть вины" за то, что готовили массовую алию из бывшего СССР в Израиль? Понимали ли вы, что, слушая ваши передачи, они, в конце концов, принимали решение о репатриации в Израиль?

– Видите ли, всегда существует вопрос влияния СМИ. Действительно, ведь был такой период, когда между Израилем и СССР не было дипломатических отношений. Израиль и наше русское радио вели большую борьбу за "отказников". Поражал тот момент, что нас слушали, слышали и знали все то, что делается в Израиле и в мире, несмотря на "глушилки". Наша работа была направлена в основном на то, чтобы помочь евреям Советского Союза. Я думаю, что каждый еврей России в душе уже десятки лет назад мечтал об Израиле. Мы зачитывали письма "отказников", которые публиковались на Западе, рассказывали о демонстрациях, которые проводили по всему миру. Я думаю, что если действительно наша работа и наши передачи оказали влияние на принятие решения о выезде в Израиль, то цель была достигнута.

– Радио РЭКА появилось в 1991 году во время первой войны в Ираке. Недавно я прочитала статью, в которой радио РЭКА сравнивалось с букварем для новых репатриантов. Но время идет – нужен ли алие еще букварь? Может, пришла пора перейти на обыкновенные учебники, влиться в израильское общество и слушать радио на иврите?

– Алия скоро будет праздновать пятнадцатилетие – эти 15 лет пролетели, как один миг. Когда наше радио создавалось, мы хотели дать новым репатриантам информацию, которая помогла бы им делать первые шаги в стране. Я думаю, что нам это удалось.
Но мы, как радио, не могли себе позволить оставаться такими же, какими мы были в первые годы нашего существования. Мы живем в стране, где события Ближнего Востока всегда находятся на первом плане, поэтому радио РЭКА все время находится в каком-то движении. Оно должно быть активным, оно не может быть в застое. Я думаю, что в большой мере нам это удалось.

– Угроза закрытия радиостанции РЭКА уже не стоит на повестке дня?

– Нет, сегодня этот вопрос не стоит, потому что, я думаю, это то средство массовой информации, которое будет продолжать жить, несмотря на то, что сегодня происходит с СМИ на русском языке.

– Трудно ли женщине быть начальником?

– Я всегда поражаюсь этому вопросу. Какая разница? Это совершенно не зависит от пола. Быть руководителем, естественно, не каждый может. Я не имею в виду себя, я говорю в общем. Руководить чем-то, возглавлять что-то – это очень тяжелая миссия. Во всем мире сегодня принято работать коллективом. А решения все-таки приходится принимать тому, кто возглавляет коллектив. И это не имеет значения, кто принимает решение – мужчина или женщина.

– Вы живете в гармонии между домом и работой?

– Абсолютной! У меня как-то спросили – какое место в вашей жизни занимают дом и работа. Я всегда говорю, что с годами это стало настолько идентично… Я не могу разделить, что у меня на первом месте – дом или работа, работа или дом. Я так наладила свою жизнь, что все, что касается работы, – я всегда на месте, и все, что касается дома, – я всегда тоже там.

– Действительно, нельзя, придя с работы домой, перестать думать о работе, и нельзя, уходя на работу, выкинуть из головы мысли о доме…

– Особенно когда это связано с радио, журналистикой, новостями – безусловно.

– Вы потрясающе выглядите. Много ли внимания вы уделяете своей внешности? Соблюдаете ли вы диету?

– Диету я соблюдаю всю жизнь. Что же касается времени, потраченного на себя, – я никогда его считаю. Знаете, есть такой анекдот, беседа двух приятелей: "Скажи, твоя жена все так же красива?" – "Да, но теперь это занимает гораздо больше времени". Я думаю, что это нормально. И еще хочу вспомнить и слова моей мамы: неважно, в какое время дня ты выходишь выбросить мусор – у тебя губы всегда должны быть накрашены. Ты никогда не знаешь, кого можешь встретить.

– Вы держите на работе фотографии близких?

– Ну конечно! (Шуламит кивает в сторону большой доски, на которой – десятки фотографий). Вы посмотрите на эту галерею: мои сыновья, мой муж, мои друзья, мой брат, мои коллеги, политические деятели… Это – некая галерея, которая напоминает мне о проделанном, это – какая-то ностальгия, это – то, на что я могу каждый день посмотреть. Здесь собраны фотографии десятков людей, с которыми мне довелось встречаться на жизненном и профессиональном пути, разные события, которые происходили в нашем отделе… Это – неотделимая часть моей жизни.

– 37 лет вы входите в эти двери. Не надоело?

– Нет, абсолютно нет. Я категорически отвергаю такое восприятие продолжительной работы на радио. Наоборот! Каждый день ты переступаешь порог – и не знаешь, как закончится день, что тебя ждет. Каждый день – новые встречи, новые проекты…

– За годы работы на радио вы, наверное, сделали тысячи интервью. Было ли среди них такое, которое запомнилось особенно, которым вы особенно гордитесь?

– Это все равно как спросить, какая песня вам больше нравится. Я могу только перечислить людей, которые произвели на меня очень сильное впечатление. Я еще не была тогда журналистом, я только приехала в Израиль – и попала в "Гейхал ха-тарбут" в Тель-Авиве, на встречу с Голдой Меир. Это было в 1968 году. Сила этой женщины - в ее образе, в ее манере разговора, спокойном очень, – она меня поразила. Впоследствии, когда мне приходилось встречаться с Голдой Меир, это только подтвердило мое первое ощущение. А после этого, я думаю, что не было ни одного лидера государства Израиль, с которым бы мне не приходилось встречаться, брать у него интервью. Может быть, некоторое такое российское воспитание и скованность - в то время, я подчеркиваю, – мешали мне раскрепоститься. Меня всегда поражало, как израильтяне на свободной ноте всегда беседовали с лидерами. Впоследствии это передалось мне, и беседы были более открытые, более свободные.

– Есть такая очень хорошая поговорка: плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. На своей должности вы, безусловно, на своем месте, но вы не мечтаете о большой политике?

– Вы не первая, которая задаете мне этот вопрос. На этот вопрос есть ответ – другая пословица: никогда не говори "никогда". На сегодня, наверное, это наиболее разумный ответ на ваш вопрос. Жизнь полна неожиданностей.

– Сейчас много говорят о создании новой "русской" партии с Авигдором Либерманом во главе. Не может быть, чтобы вы не были в курсе и в эпицентре этих разговоров. Как вы к этому относитесь?

– Очень положительно. Думаю, что"русские" партии, которые так стремительно завоевали какие-то позиции в стране в 90-е годы, они, как всем известно, раскололись и уже не имеют той силы на "русской" улице, которую имели раньше. Возможно, сегодня, после застоя, наступило время создать одну большую русскую партию, в которой, возможно, собрались бы те силы, которые могли бы проявить свой голос, свои намерения. Несмотря на то, что алия приостановилась, она, на мой взгляд, получит еще какой-то толчок.

– Я слышала, что "русская" община испытывает дефицит в лидерах. Общине действительно нужен авторитетный лидер. Мне кажется, что лучшей кандидатуры, чем вы, трудно найти.

– Разрешите оставить это без комментариев, с одной стороны, а с другой стороны – не только "русская" община сегодня испытывает недостаток в лидерах. Можно говорить и о партии "Авода", и о том, что сегодня происходит в "Ликуде", – такова сегодня политическая тенденция. Сегодня мы находимся в очень сложной внутриполитической ситуации. Одно мне кажется очевидным: сегодняшняя политика не может обойтись без русскоязычных депутатов парламента, и я больше чем уверена, что они займут свое место в этой политической нише. "Русские" лидеры еще скажут свое слово.

– После стольких лет жизни в Израиле, как вы считаете, русские репатрианты должны раствориться в израильском обществе – или это им уже не дано, да и не нужно? Нас так много, что мы все равно будем жить в своей общине.

– Это сложный вопрос. С одной стороны, безусловно, они должны будут раствориться в израильском обществе. Этот процесс необратимый, но он продолжительный. Попытка новых репатриантов слиться с израильским обществом была явно выражена на последних выборах. Что покажут следующие выборы, мы можем только предполагать. Во всяком случае, я могу сказать: живя в Израиле, надо чувствовать себя неотделимой частью этой страны, и это не зависит от того, к какой партии ты относишься.

22.10.2004 13-23