Шимон Перес : «Сегодня меня уже не волнует, что обо мне говорят»

«Огонек»

Шимон Перес смотрит на жизнь с высокой точки своего возраста — все-таки в 85 действующими политиками остаются не многие. Личность Переса оставляет сильное впечатление, но сам израильский президент как бы выше текущей политической интриги и сиюминутных оценок: «Сегодня меня уже не волнует, что обо мне говорят». На вопрос о том, почему за жизнь он сменил несколько политических партий, Перес иронично отвечает, что, конечно, партии — не рамочки на стене, чтобы их менять, но если речь, к примеру, о картине Шагала, то какая разница, в какой она рамке.

Но начали мы разговор, естественно, с вопроса о том, какие выгоды и риски ждут Израиль в связи с отменой виз с Россией.

—Главная польза в том, что будет развиваться туризм. Я думаю, что наш мир—это мир, где человек человеку гость, а не враг. Нет никакой причины, чтобы российские граждане не побывали в Израиле, не были нашими гостями.

Как вы вообще видите перспективы отношений наших стран?

Я думаю, у нас есть общее понимание: если террор возьмет власть, то мир станет неуправляем. Нам очевидно, что главными игроками в мире становятся Китай, Индия, Россия. И что бы ни говорили, мы бы не хотели развивать отношения с США за счет России. Израиль прошел сложную историю последних десятилетий, одних только войн—семь. И эта история лишь убеждает—границы и расстояния условны.

Но все-таки с некоторыми странами волей-неволей приходится строить особые отношения. В данном случае хочу спросить, собирается ли Израиль как-то реагировать на действия стран, где не только простили тех, кто сотрудничал с фашистами, отличился в еврейских погромах, но и героизируют их? Я имею в виду Латвию, Эстонию, Украину.

Возьмите, к примеру, наши отношения с Германией. Они складываются так, что мы не можем осудить дедов и отцов тех, кто сегодня живет в этой стране. Но мы никогда не забудем, что они сделали. Сыновей судить тем более странно. И в тех странах, что вы упомянули, мы не будем судить предыдущее поколение, но будем судить поколение настоящее. Добавлю, это не значит, будто мы когда-нибудь простим участников погромов. Мы оказывали и будем оказывать давление на правительства, которые не осудили и не осуждают этих людей.

В ваших книгах и интервью много рассуждений о будущем и собственной страны, и мира. В частности, вы с тревогой приводили такой прогноз: через 20 лет треть населения Европы окажется арабской. Вы считаете, Европа, ЕС не видят в связи с этим будущих сложностей?

Но это проблема прежде всего собственно арабов. Им предстоит стать европейцами, раз уж они живут на этом континенте. Если они попытаются внедрить в Европу арабскую культуру—Европа вряд ли с этим согласится. Это не значит, что им нужно запретить жить в соответствии с их культурой, но и распространять ее на европейцев… Никто с этим, повторю, не согласится. Возьмите самый простой вопрос—отношение к женщине. Такие дискриминация и унижение в Европе невозможны. Или: может ли согласиться Европа на применение террора как политического оружия? Ответ очевиден.

Вы, господин президент, в своих размышлениях о будущем замечаете один интересный парадокс: бедные традиционно мигрируют к богатым, что было всегда, но, с другой стороны, богатые приближаются к бедным. Если Турцию, скажем, примут в Евросоюз, то граница Европы окажется границей с Сирией. Или американцы в Ираке и Афганистане… Мой-то вопрос в том, что Россия по всем прогнозам войдет в компанию стран с высоким доходом, не потянутся ли обратно из Израиля российские, украинские, прибалтийские эмигранты?

Я полагаю, что те причины, которые привели их сюда, останутся и оставят их жить среди нас. Мы две тысячи лет повторяем, что наша земля в сердце каждого еврея. Этот огонь невозможно потушить. Ваш поэт сказал, что он до тех пор останется евреем, пока в этом мире будет жить хоть один антисемит. Но мне не нужен антисемитизм, чтобы я чувствовал себя евреем. Антисемитизм—это не еврейская болезнь. Пусть антисемиты займутся сами собой, пусть начнут лечиться! Мы хотим быть моральным народом, отдающим себя миру.

Господин президент, есть разные версии ваших увлечений. Кто-то считает, что вы до сих пор пишете стихи или переводите Толстого…

Мое главное увлечение — чтение. Представьте себе, что вместо бассейна или пляжа вы плаваете в человеческом море. Это и есть чтение. Я до сегодняшнего дня читаю очень много.

31.03.2008 11-15