Блюзовый всезнайка Евгений Маргулис

MIGnews.com

Евгений Шулимович Маргулис появился на свет в 0.54 утра 25 декабря 1955 года в столице Союза Советских Социалистических республик городе-герое Москве. Почти как другой еврейский мальчик, о рождении которого в ночь с 24 на 25 декабря знает сегодня весь мир. Маргулис, судя по тому, что написано о нем в популярной интернет-энциклопедии "Википедия", в том или ином амплуа принимал участие в составах восьми групп ("Машина времени", "Воскресение", "Аракс", аккомпанирующий состав Юрия Антонова "Аэробус", "Наутилус", "Шанхай"), записал два сольных альбома. Всего альбомов, в записи которых принимал участие Евгений Шулимович, более сорока, хотя сам он утверждает, что намного больше.

Недолго учился в мединституте, приобщился к музыке в 17 лет. Летом 2003 года ушел из группы "Воскресение", где играл параллельно с "Машиной времени", участником которой является с 1976 по 1979-й и с 1990-го по настоящее время. Считает себя профессиональным музыкантом с 1980 года, когда стал бас-гитаристом "Аракса". На следующий год по опросу экспертов в рубрике "Звуковая дорожка" газеты "Московский комсомолец" был признан лучшим бас-гитаристом страны. Считает, что коллекционирование, увлечение чем-либо идет только на пользу издерганному организму. Маргулис привозит из своих многочисленных и столь милых его сердцу путешествий фигурки лягушек. И вот эти холоднокровные делают жизнь Маргулиса теплее и уютнее. Любимые инструменты: бас Godin и гитары Fender. С 2001 года начал исполнять песни на собственные стихи; в 2004-м работал над текстовой частью русской версии мюзикла "We Will Rock You".

Любит заниматься тем, чем не занимался никогда. Принципиально не смотрит телевизор. Является владельцем мопса. Предпочитает гулять и балбесничать, если есть возможность ничего не делать. Жена Анна – психолог, сын Даниил закончил мехмат МГУ. Маргулис не жалует журналистов, так же как и пишущая братия не жалует самого Евгения Шулимовича.

Идя на интервью к Маргулису, коллеги запасаются успокоительным и сигаретами. Однако не так страшен черт, как его пытаются намалевать. Маргулис прокурен, стар, ограниченно ироничен, лениво щетинист, небезнадежен, неуступчив, неспокоен. Общение с главным блюзменом постперестроечной российской эпохи проходило на тель-авивских берегах, а сама суть разговора сводилась к строкам из Бродского: "Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря". Уж больно много времени посвятил Евгений Шулимович восхвалению города Москва, которая слезам, как известно, не верит и теплых чувств не вызывает уже давно. Хотя мерилом чего могут быть чувства?! Маргулис создал в этом пропитанном выхлопными газами угаре пробок и провинциалов свой уголок, ограничил его переулками, где "домики старой Москвы", где его семья и друзья чувствуют себя комфортно, где любимые японские ресторанчики перемежаются бордовостью французских вин. Долго без наркотика под названием Москва уже не может

- Пару недель могу провести вне города, потом начинается зуд возвращения. То есть нужно, просто необходимо возвращаться в Москву.

- Как планируете дальше?

- Ну как планирую? Этот этап закончится - начнется другой. Я в пятьдесят лет понял, что только начинаю. Мне есть что сказать.

- Есть ли такая вещь, которую вы делаете ежедневно на протяжении всей жизни?

- Да, я просыпаюсь.

- Большая удача?

- Возможность заниматься тем, что мне по настоящему нравится.

- Вы удовлетворены собственной жизнью?

- Да. Практически.

- Как долго вы можете прожить без комфорта?

- Вы знаете, совсем недавно выяснилось, что довольно долго. Мы с женой ездили в путешествие по Алтаю. Байдарки, палатки и отсутствие мобильных телефонов. Отлично отдохнули, и отсутствие комфорта вовсе не смущало – скорее наоборот, добавляло очков нашей затее.

- Какие модные тенденции не обошли вас стороной? Здоровое питание? спорт?

- По поводу здорового образа жизни мне не чужд подход Уинстона Черчилля, который говорил, что свежий воздух вреден для здоровья

- Массовость обесценивает искусство?

- Ни в коей мере. Наоборот, искусство должно быть за деньги. Если искусство не приносит средств к существованию, это не искусство.

- Кто ваши родители?

- Инженеры.

- Традиции вашей семьи?

- Да нет каких-то особых традиций. Путешествовать любим в разные затерянные уголки мира.

- Знаете ли вы что-либо об израильской музыкальной культуре?

- Совсем мало, хотя присылают иногда и израильские альбомы. Но все какое-то неинтересное.

- Что-нибудь большое пишете?

- Желания нет никакого. Мне достаточно того, что я пишу свои музыкальные обзоры в один журнал железнодорожный, "Саквояж" называется. А с кем я дружил, кого видел — никому, кроме меня, наверное, неинтересно. И автобиографию я писать не хочу. Книги своих коллег, которые пишут, как прошла их жизнь в искусстве, я стараюсь не читать. Серьезно, это неинтересно. Я пишу о том, что слушаю в данный момент. В рамках вот этого вот "железнодорожного" проекта. А идея появилась не у меня, а у моего дружка, который возглавляет отдел пропаганды в РЖД. И они решили заделать новый журнал этот "СВ", который будет лежать в поездах, и говорит: "Слушай, нам же нужна музыкальная страничка, но музыкальная страничка не как везде, где пишут рецензии на пластинки. Ты можешь что-нибудь там писать?" Я говорю: "Я могу писать только о том, что я слушаю. Я не критик, мне неинтересно писать о том, что я не слушаю. И специально для этого слушать музыку я не буду. Что у меня стоит в данный момент в CD-чейнджере - шесть пластинок, вот о них я могу написать". Попробовали, и оказалось, что я пишу уже который год.

- Где легче всего дышится?

- В московских переулках, конечно.

- Еврейский мальчик и русский рок – как это сочетается?

- Когда-то, году в 72-м, наверное, мы сидели с Макаром (Андрей Макаревич, лидер группы "Машина времени". – Прим. ред.), рядили по поводу еврейства и пришли к выводу, что еврейский мальчик непременно должен быть в "Машине".

- Вы обязательный человек?

- Да, очень. Я всегда стараюсь приходить вовремя. Сдавать материалы вовремя и не подводить людей, которые на меня завязаны.

В этот момент зазвонил мобильный и Евгений Шулимович несколько минут объснял позвонившему почему не успееет сдать материал в срок.

- В одном из интервью вы сказали, что любите блюзовые истории про хороший алкоголь и клевых девчонок. Как это сочетается?

- Блюз - это не скорбь и страдание, поэтому блюз может быть любым, и веселым в частности. Евгений Маргулис любит нетрадиционный блюз. Скажем, полуторааккордный блюз я не выношу. И слушаю только людей с богатым блюзовым интеллектом, у которых больше пяти аккордов. Дома есть большая коллекция их пластинок. У меня есть Роберт Джонсон, который все это придумал, мне этого достаточно. Других мне слушать неинтересно. Когда я слышу культовую блюзовую песню Hoochie Coochie Man в семисотой интерпретации, меня выворачивает наизнанку. Блюз никогда не был сильно востребованным. Это музыка небольших плошадок, на самом деле. И, скажем, у нас нет артистов плана Эрика Клэптона. Но это же все-таки не блюз, хотя блюз. Нет артистов плана Кеба Мо, то есть стадионных артистов, собирающих большие залы. Поэтому я не играю чисто блюз, и они не играют чисто блюз. Я не могу назвать себя блюзменом. Я использую элементы блюза. К старости я научился весьма прикольно петь с какими-то блюзовыми интонациями. А так музыка у меня абсолютно белая. Мне нравится блюз, но мне нравится блюз своеобразный, я традиции очень не люблю. Я блюзовые стандарты не слушаю, потому что я их знаю наизусть. Когда мне нужно было записать каких-то хороших блюзовых артистов, мой одноклассник-полупират приволок мне пластинок восемьдесят. Я эти 80 пластинок слушал минут десять, буквально по первому звуку, по первому аккорду, - не интересно. Я знаю это все, я знаю, какие слова там будут звучать, какие ноты будут играться. Мне не интересно. И я ненавижу нытье, я слишком позитивен для этого.

- Где и как отдыхаете?

- Путешествуем, как я говорил, много. Были вот на острове Пасхи не так давно. Или вот еще остров Мастик. Дальние Карибы. От Барбадоса на частном самолете нужно лететь еще часа полтора, на острове живут 1.100 человек, 140 вилл, и никто никого не знает. Остров оккупировали богатеи — всего семь пайщиков, его можно объехать за полчаса. Среди владельцев — Мик Джаггер, принцесса Маргарет, Дэвид Боуи и т. д. Но главное — там не работают телефоны!!! Полтора ресторана и полмагазина. Ничего нет! Я там был десять дней. Мне безумно понравилось! Только очень далеко лететь.

- Дружить и работать в одном флаконе – вы не устаете от одинаковости людей, которые вас окружают?

- Нет. У нас свой сложившийся за много лет круг общения. Мне с этими людьми комфортно, они понимают меня, а я понимаю их. Порой нам даже не нужно открывать рот, чтобы сообщить друг другу о чем либо. Достаточно взгляда, полукивка. Я очень ценю наши отношения.

- Тусуетесь?

- Нет. Мне это не интересно.

- Вы начинаете отсчет "Машины времени" с 69-го, соответственно 40-летний юбилей – чем порадуете?

- Будет целая серия концертов, посвященная этому событию. Большой гастрольный тур. 1 марта начали. Теперь вот колесим по городам и весям росейским. В рамках этого торжества в Израиле будет один-единственный грандиозный концерт с живым звуком и полным составом "Машины", на площадке на несколько тысяч человек, подробности пока раскрыть не могу…

- Вы часто бываете в Израиле?

- Бываю. И не только в Израиле. Макар с ребятами смеются, что, куда бы мы ни приехали, везде есть люди, которые приходят и говорят, что они мои родственники. Так оно, впрочем, и есть. Родственников у нас много.

- Еврейство сильно мешало по жизни?

- Да не особо. 82-й год в этом плане был тяжелым, устроиться никуда не мог. Тогда группу "Аракс", в которой я играл, запретили приказом министерства культуры. Нам было запрещено появляться на советской эстраде. А кроме этого, в общем, нет, наверное.

- Любимое место в Москве?

- Переулки.

- Кризис среднего возраста как прокашляли?

- Да как-то не знаю. Не успел он меня коснуться. Потому как мой средний возраст пришелся на самые трудные перестроечные годы. Надо было выживать и выплывать. Было не до себя и уж точно не до кризиса среднего возраста.

- Как думаете, если б в вашем детстве был "комендантский час", вся культура русского рока выжила бы? Ведь собирались на чердаках, в подвалах и пели, пели, пели… а им теперь и собираться негде, да и нельзя по большому счету.

- Не думаю, что от комендантского часа и вправду что-то зависит. Те, кто пели и собирались – поют и собираются, а остальные - как и раньше…

- Вы конфликтный человек?

- Нет. Мне проще вообще не ввязываться в склоку, чем объяснять, что делать этого не хочется. Что-то доказывать. Но я могу наорать — правда, только по делу.

- Почему не уехали? В свое время, тогда?

- Думали об этом, но испугались. Испугались замкнуться в маленьком иммигрантском мирке, что для музыканта губительно.

- Из молодых кого выделяете?

- Да никого в основном. Все они какие-то неинтересные. Ну, не интересно мне слушать артистов, которые молодые-ранние, горят, но они играют то, что мы играли 20 лет назад. Просто не интересно. То есть я знаю, чем это заканчивается. Хотя вот есть яркий мальчик Ромарио. Накануне отлета из Москвы слушали его клип. Вполне неплохо. Талантливый он.

- Что может заставить вас расплакаться?

- Смерть друга.

01.06.2009 11-59