Пулитцеровский успех

ИЗВЕСТИЯ.RU

Одно из лучших и старейших американских издательств периодики, созданное легендарным журналистом Джозефом Пулитцером, не выдержало конкуренции. На днях американская компания Lee Enterprises купила Pulitzer Inc. за $1,46 млрд. Детище Джозефа Пулитцера приносило прибыль более ста лет и когда-то стало основой современной журналистики. Родившись в Венгрии, Пулитцер мечтал о военной карьере и приехал в США наемником. Но война закончилась, и, перепробовав множество профессий, он стал репортером, а затем политиком. Позже, уже в собственной газете, Пулитцер ввел новые принципы подачи заголовков, иллюстраций и новостей. Он учредил первый факультет журналистики и премию своего имени. Тиражи его газеты взлетели до миллионных, но Пулитцер уже не мог этому радоваться. Из-за проблем со здоровьем последние годы он был вынужден провести в звукоизолированной камере.

Грузчик, официант, носильщик, погонщик мулов

В 1866 году отставной безработный солдат Джозеф Пулитцер, к тому же плохо знавший английский язык, нашел в своей любимой газете Westliche Post на немецком языке объявление о работе на табачных плантациях в штате Луизиана. Работников отправляли туда по Миссисипи. Обрадованный предстоящим заработком Пулитцер приготовился наслаждаться речной прогулкой. Но в 50 км от города капитан судна получил известие, что работники на плантациях уже не нужны. Тогда он просто высадил пассажиров и поплыл дальше. Назад Джозефу пришлось возвращаться пешком. Рассерженный Пулитцер написал полное самых едких выражений письмо в Westliche Post и его даже напечатали. Это была его первая публикация.

Джозеф Пулитцер родился 10 апреля 1847 в венгерском городке Мако. Его отец был евреем-зерноторговцем, мать - чистокровной немкой и ревностной католичкой. Несмотря на разные вероисповедания, родители сильно любили друг друга. Однако относительно детей мать была непреклонна - на воспитание Джозефа и его старшего брата Альберта отдали в духовную семинарию. Но Джозеф оказался глух к религии, и скоро его перевели в одну из светских школ в Будапеште.

Несмотря на надежды родителей, наследник отцовского предприятия из Джозефа не получился. Нескладный долговязый юноша ростом 190 см мечтал только о военной карьере. Сразу после школы он и попытался завербоваться сначала в австрийскую армию, потом во французскую. Но его никуда не брали из-за плохого зрения и "общей болезненности". Чтобы добиться своего, Джозеф пошел на крайние меры. В то время в американских штатах шла Гражданская война 1861-1865 годов, и многие состоятельные американцы откупались от военного призыва, оплатив службу наемника. 17-летний Джозеф и стал одним из таких иностранных солдат в армии Севера.

Когда судно с рекрутами подходило к причалу в Бостоне, "общая болезненность" не помешала Пулитцеру прыгнуть за борт и добраться до Америки вплавь, чтобы не делиться с вербовщиком причитающимся ему денежным вознаграждением.

Воевал с южанами Джозеф рядовым Первого нью-йоркского кавалерийского полка. Но через год война кончилась, и его просто уволили. 18-летний Пулитцер не знал, чем заняться.

За следующий год он побывал грузчиком, официантом, носильщиком на вокзале, погонщиком мулов, помощником адвоката и еще бог знает кем. Перебираясь в поисках работы из города в город, Джозеф добрался до Сент-Луиса в разгар эпидемии холеры. Там он наконец нашел дело своей жизни. В городе как раз освободилось место начальника арсенала, в обязанности которого входило хоронить погибших от болезни. А после работы Пулитцер стал заходить в местную библиотеку, где за игрой в шахматы познакомился с владельцем выходившей на немецком языке газеты Westliche Post Карлом Шурцем и ее редактором Эмилем Преториусом. Через несколько месяцев они предложили Пулитцеру стать репортером.

Хозяин газеты

Никаких особых успехов Пулитцер поначалу не добился. От редакторов ему попадало за плохой английский и за то, что он был слишком нетерпелив, чтобы проверять слухи. Коллеги же просто не могли удержаться от шуток над этим дылдой. Но работа Пулитцера захватила, и он быстро учился. Через год за Джозефом закрепилась слава человека, способного добыть любую информацию. "Никто не замечает того, что касается всех, кроме журналистов", - так он объяснял свои успехи.

Как хороший журналист через три года он стал заметной общественной фигурой в Сент-Луисе. А в 1869 году его даже избрали в законодательное собрание штата Миссури. Там он был секретарем комитета по банкам и банковскому делу и одновременно продолжал работать корреспондентом Westliche Post.

В 1870 году глава комитета ушел в отставку, и неожиданно для самого Пулитцера его избрали на этот пост. Но тут не обошлось без нарушения закона. Кресло главы комитета можно было занимать с 24 лет, а Джозефу тогда было лишь 23. Впрочем, через год нарушение исчезло само собой.

Политическая карьера оказалась тем необходимым для успеха добавлением к таланту Пулитцера, которое заменило ему знатных родителей и англосаксонские корни. Джозеф изменился даже внешне. Он стал представительным мужчиной в элегантном костюме с окладистой рыжей бородой и аристократическим пенсне. Как глава парламентского комитета он был вхож в лучшие дома Сент-Луиса и дружил со многими представителями местной элиты.

В 1871 году Карл Шурц предложил Пулитцеру стать совладельцем Westliche Post. В том же году его избрали полицейским комиссаром Сент-Луиса. Пулитцер вовсю включился в политическую жизнь. В президентской кампании 1872 года он активно поддерживал кандидата от либерально-республиканского движения Хораса Грили. Но тот проиграл выборы, и политическая карьера Пулитцера остановилась. Не помогло даже то, что Джозеф мгновенно переметнулся в стан Демократической партии. Тем не менее Пулитцер оставался демократом до конца жизни.

Проиграв чужие президентские выборы, Пулитцер вернулся в журналистику, которую уже было забросил. Годы спустя он заметил, что "всегда знал, кем станет, или по крайней мере предчувствовал это". Правда, ему стало тесно в рамках пишущей по-немецки Westliche Post. В 1874 году он продал ее акции и подался в Вашингтон. Посещения сент-луисской библиотеки не прошли даром - в столице он сдал экзамены на право заниматься адвокатской практикой. Три года, которые Пулитцер провел в Вашингтоне, он работал адвокатом и вашингтонским корреспондентом The New York Times.

Адвокатская практика сильно улучшила его материальное положение. Работа в Вашингтоне добавила полезных знакомств. В 1878 году ему предложили приобрести находящиеся на грани банкротства сент-луисские газеты Dispatch и Post. Пулитцер купил их и объединил. Его личная газета теперь называлась St. Louis Post-Dispatch.

"Новый журнализм"

Теперь Пулитцер мог делать такую газету, о которой мечтал, и работал как заведенный. Он был и хозяином, и редактором, и журналистом одновременно. Он сделал St. Louis Post-Dispatch агрессивной газетой и в журналистских расследованиях бичевал тех, с кем хорошо познакомился, занимаясь политикой. Его газета быстро стала самым популярным изданием в Сент-Луисе. Окрыленный Пулитцер ввязывается во все местные политические кампании и скандалы. От работы на износ в 35 лет у Пулитцера начинает катастрофически падать зрение. Отдыхать его заставляет только страх того, что он не сможет больше читать газеты.

В конце 1882 года Пулитцер окончательно рассорился с политическими оппонентами, оставаться в Сент-Луисе стало небезопасно. Джозеф решил не рисковать жизнью и уехал в Нью-Йорк. Руководить St. Louis Post-Dispatch по телефону и телеграфу было все равно что воевать оловянными солдатиками. И в мае 1883 года Пулитцер купил себе вторую газету - The New York World.

Имея за плечами пять лет опыта издания St. Louis Post-Dispatch, Пулитцер моментально преобразил нью-йоркскую газету. В первом же номере обновленной The New York World появился рассказ о страшном шторме в Нью-Джерси, причинившем убыток в $1 млн, и интервью с осужденным убийцей накануне его казни.

Пулитцер требовал от своих журналистов не столько "таскать сенсации", сколько уметь их подавать. Набранные аршинными буквами заголовки типа "Дыхание смерти", "Террор на Уолл-стрит" или "Любовники малышки Лизы" захватывали внимание. Пулитцер особо ценил хорошие иллюстрации. На фотографиях место события (например, положение трупа или пробоина в судне) выделялись особо. С приходом Пулитцера The New York World стала первой газетой, постоянно помещавшей политические карикатуры на первой полосе. К этому добавлялись обязательные забавные и поучительные истории и полицейская хроника. В общем, это была газета для массового среднего читателя. А вместе это составляло созданный Пулитцером новый газетный стиль, названный позже "новым журнализмом".

Но выше всего Пулитцер ставил так называемые крестовые походы своих журналистов (этакие редакционные проверки, написанные в жанре репортажа). Блестящим примером "крестового похода" стала статья Нелли Блай о нью-йоркской психиатрической лечебнице. Чтобы проникнуть туда, журналистка столь успешно симулировала сумасшествие, что четверо из пятерых осматривавших ее психиатров поставили диагноз "шизофрения". Когда Нелли спустя несколько недель "выздоровела", она опубликовала репортаж, где рассказала о том, что больных содержат в холоде, скудно кормят и жестоко с ними обращаются. После этой публикации мэрия переоборудовала лечебницу. "Всякое преступление живет не иначе как за счет тайны, - говорил о "крестовых походах" Пулитцер. - Выведите его наружу, опишите его, высмейте его в прессе, и рано или поздно общественное мнение произведет свое очистительное действие".

Отец статуи Свободы

Не менее известны проводимые Пулитцером газетные кампании на общественно значимые темы. Статуя Свободы, знаменитый символ Нью-Йорка, появилась в городе благодаря одной из них. Идея возведения статуи была непопулярна, и государство отказалось финансировать ее возведение. Тогда Пулитцер взялся громить всех: политиков - за то, что они отказались от субсидий, богачей - за то, что они не дали своих денег, обывателей - за то, что они хотят отсидеться за чужими спинами. Через два месяца этой кампании Фонд постройки статуи Свободы получил достаточно денег на завершение строительства. Более того, памятник открывал лично президент США. А созданный Пулитцером романтический ореол вокруг статуи Свободы существует и по сей день.

Когда Пулитцер покупал The New York World, тираж газеты не превышал 15 000 экз. Через 15 лет, в 1898 году, он вырос до 1 млн экз. St. Louis Post-Dispatch, The New York World и другие газеты создали Пулитцеру состояние в $20 млн (соответствует нынешним $3 млрд).

Добровольный затворник

Добившись полного успеха, Пулитцер едва ли радовался победам своих газет. В 1887 году он почти ослеп и оставил пост главного редактора The New York World. К 1890 году у издателя стали случаться нервные срывы, и он вообще отошел от дел. Болезнь прогрессировала, и скоро Пулитцер не мог даже передвигаться без посторонней помощи. Вдобавок у него развилась болезненная чувствительность к шуму. Пулитцер лечился в лучших клиниках мира, но ничто не помогало. "Я больше не увижу свою редакцию - в это просто страшно поверить", - диктовал он в этот период жизни своему секретарю. Последние годы жизни он вынужден был провести в звуконепроницаемых бункерах в своем нью-йоркском особняке и на яхте "Свобода".

Практически находясь в добровольном заточении, Пулитцер положил начало профессиональному журналистскому образованию, выделив $2 млн на создание первой школы для журналистов в Колумбийском университете Нью-Йорка.

Умер Джозеф Пулитцер на борту своей любимой яхты 29 октября 1911 года. А незадолго до этого он надиктовал то, что можно считать его профессиональным завещанием: "Только искреннее чувство ответственности спасет журналистику от раболепства перед классом имущих, которые преследуют эгоистические цели и противодействуют общественному благоденствию".

01.03.2005 12-20