Шнайдер: Реституционные деньги иссякают, и Европа должна подключиться

JTA

- Какие рычаги вы используете в переговорах с Германией и другими европейскими странами, чтобы добиться выплаты реституций?

- Справедливость. Страдание колоссальное – пережитое и переживаемое. Самое действенное средство, которым мы располагаем, -- напоминание им, что эти люди находятся в отчаянно стесненных обстоятельствах, что то, что произошло с ними в руках нацистов – причина их положения, если не самая главная причина. Есть и другие средства – политическое давление и общественное давление. Мы стараемся и делаем все, что в наших силах, чтобы люди в Германии и в других странах мира поняли, почему мы выступаем с этими требованиями и на чем они основаны.

- Как это вам удается?

- Все труднее и труднее. Нужды выживших растут, время неумолимо истекает, а между тем, люди в Германии говорят: ‘Хорошо, мы уже выплатили значительные объемы компенсаций. Сколько еще вы хотите?’

- Чего конкретно вы добиваетесь?

- Ухода на дому, чтобы выжившие могли жить у себя дома. Пенсии для 8.000 узников концентрационных лагерей, которые их не получают. Выплаты примерно 100.000 жертвам нацизма в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе, которые не подпадают под критерии Фонда трудностей, поскольку никогда не покидали своих родных стран. Больше денег на социальные благотворительные услуги, которые для некоторых выживших конкретно эта выплата означает разницу между горячим обедом и отсутствием еды, между обращением к врачу и необращением к нему.

- Из денег, которые Конференция по претензиям получает от продажи невостребованной недвижимости в восточной Германии и направляет в так называемую Организацию-преемник Конференции по претензиям, вы делите более 100 миллионов долларов в соотношении 80 к 20 – 80% идет на социальные программы для жертв нацистов, а 20% -- на преподавание Холокоста, документацию и исследования. Сейчас, когда жертвы нацистов доживают свои последние годы, разве не стоит пока повременить с преподаванием Холокоста, а все деньги тратить на нужды выживших?

- Мы очень значительно увеличили сумму, которую на это выделяем. Раньше это было 90 миллионов в год. А последние четыре-пять лет эта сумма выросла до 100 миллионов, потом и до 110 миллионов. Когда мы увеличили эту сумму, совет Конференции решил заморозить долю, выделяемую на образование на 20% от 90 миллионов долларов. Поэтому в этом году лишь 18 миллионов долларов из 116 миллионов пошли на образование. Остальные деньги направлены на социальные программы.
Мы также пополняем выплаты на социальные программы деньгами из других источников – от соглашения со швейцарскими банками, от соглашения о Венгерском золотом поезде, из фондов Международной комиссии по страховым претензиям эры Холокоста, и другие. В этом году, сумма, которую мы направили на социальные программы, достигла 173 миллионов долларов плюс 18 миллионов на образование. Так что мы уже больше не делим всю сумму в прежнем соотношении 80 к 20.

- Так почему же не направить всю сумму на социальные нужды, особенно, если выжившие, как вы говорите, находятся в отчаянном состоянии?

- Мы понимаем, что люди, которых это расстраивает, хотят, чтобы больше средств направлялось на социальные нужды. Совет это понимает, поэтому мы и увеличили выплаты. Но я думаю, что совет также осознает, что деньги из Органиации-преемника - это деньги людей, которые были убиты, и совет ощущает на себе обязанность помнить этих людей, кем они были, как жили, и как умерли.

- Приход от разных соглашений и от продажи неунаследованного имущества иссякает. Умирают и жертвы Холокоста. В связи с тем, что число выживших уменьшится, будет ли потребность в помощи снижаться так же быстро, как уменьшается реституционный приход?

- Все наши демографические исследования указывают на то, что жертвы Холокоста переживут деньги, которыми мы располагаем, для обеспечения их обслуживанием. Так что нам надо найти другие источники финансирования. За последние несколько лет мы, предвидя это, обращались к германскому правительству и пытались объяснить ему создавшееся положение. Если средства на социальные нужды резко упадут, результат будет таким катастрофическим, что и представить себе невозможно. Отсутствие этих денег ударит по жизни людей – по тому, сколько и как они проживут. Это бессовестно и допустить такого нельзя.

- На закрытии Конференции по имуществу Холокоста в Праге в июне 56 стран подписали Терезинскую декларацию, ни к чему не обязывающий свод принципов, направленный на ускоренную, более открытую и прозрачную реституцию частной и общинной собственности, отнятой силой в годы Холокоста. Заставит ли это действовать такие страны, как Литва и Польша, которые мало делают по проблеме реституций?

- Думаю, Пражская конференция сыграла определенную роль сейчас, когда у нас еще есть время помочь выжившим. Она остро поставила проблемы социальных нужд и реституции собственности в других странах Восточной Европы, что очень важно, поскольку использование невостребованной собственности, невостребованного имущества во всех этих соглашениях финансировали удовлетворение буквально всех социальных нужд выживших.
Мы говорим таким странам, как Литва и Польша, что они должны принять законодательство по возвращению этой собственности, но еще до того, как вы сделаете это, пришло время сделать предоплату, чтобы мы могли сейчас потратить эти деньги на удовлетворение социальных нужд пострадавших от Холокоста. Поэтому мы так настойчиво добиваемся создания международного фонда помощи выжившим в Холокосте на средства ЕС, отдельных стран Восточной Европы, денег, которые удастся собрать в еврейском мире и получить от Германии. Этот суммарный пакет позволит обеспечить финансирование на эти последние годы.
Мы не приходим просить денег, мы предлагаем этим странам возможность сделать правильное дело.

03.08.2009 09-53