Министр информации и диаспоры Израиля Юлий Эдельштейн: «Проблема Ирана — это не израильская паранойя»

ZN.UA

Украинская земля одаривала и одаривает политиками государство Израиль более чем щедро. Начиная от тех, кто стоял у истоков сионизма и основания еврейского государства — одессита Владимира Жаботинского и уроженки Киева Голды Меир до родившегося в Донецке Натана Щаранского или депутата кнессета двух созывов, харьковчанина Зеева Элькина. И, несмотря на то что нынешний министр информации и диаспоры Юлий (или, как его зовут в Израиле, Йоэль) Эдельштейн заканчивал среднюю школу уже в Костроме, его тоже можно отнести к украинскому активу. Потому что родился он в Черновцах. В семье Юлия Эдельштейна, ставшего впоследствии православным священником в России. Правда, не простым батюшкой, а диссиденствующим. Который и сегодня (несмотря на преклонный возраст — 82 года) продолжает сотрудничество с Московской Хельсинкской группой и обличает тех иерархов РПЦ, включая патриархов Алексия II и Кирилла, которые сотрудничали с КГБ.

16 октября Юлий Эдельштейн представлял в Днепропетровске правительство и парламент государства Израиль на церемонии открытия самого большого в мире еврейского общинного центра «Менора». Давнего соратника нынешнего премьера Израиля Биньямина Нетаньяху, одного из основателей первой партии выходцев из бывшего СССР Исраэль Ба-Алия, вице-спикера кнессета с 1999 по 2006 год, узника совести в СССР, получившего тюремный срок за отстаивание права евреев на выезд в Израиль, как-то больше спрашивали о его днепропетровских впечатлениях. Но даже, невзирая на праздник, упустить возможность получить из первых рук информацию о положении дел в одном из самых напряженных регионов планеты, где связались в единый узел иранская ядерная угроза и гражданская война в Сирии, было бы непростительно.

— Господин министр, на этой неделе глава правительства Израиля Биньямин Нетаньяху объявил о том, что 22 января 2013 года в Израиле пройдут досрочные парламентские выборы. Хотя очередные выборы должны были бы состояться в октябре 2013 года. Официальной версией является якобы невозможность принятия нынешним составом кнессета бюджета на 2013 год. Так ли это?

— Нетаньяху неоднократно говорил о том, что он не против продолжения полномочий нынешнего кабинета министров. Ведь мы работаем почти четыре года. И, конечно, хотелось бы эту работу продолжить. Но, видимо, как всегда бывает в коалиционном правительстве, в любой демократии предвыборная атмосфера влияет на процесс. И уже стало трудно не только проводить новый бюджет (вы правильно поставили вопрос), а и принимать иные решения. Знаете, ведь все эти годы правительство и коалиция работали весьма слаженно. Понятно, что трения были, но они решались в рабочем порядке. Достаточно сказать, что 15 октября открылась, но тут же, правда, закрылась, пятая сессия кнессета 18-го созыва. При этом заметьте, что в истории Израиля было всего три созыва кнессета, «доживших» до своей пятой сессии. И в работе нашей каденции это, конечно же, достижение. Тут важно подчеркнуть, что оно было достигнуто не потому, что мы научились выживать. Мы хорошо и слаженно работали, и потому не возникало никаких причин для распада коалиции.

— С учетом крайне напряженной ситуации на Ближнем Востоке — я имею в виду в первую очередь ядерные программы Ирана и фактически гражданскую войну в Сирии — не увеличат ли досрочные выборы риски для Израиля?

— Во-первых, нужно понимать, что даже когда в Израиле предвыборный период, то нашим, как говорится, врагам-соседям все равно особо надеяться не на что. Есть правительство. Есть армия. Из-за выборов никто никуда не разбегается. Напомню, что выборы пройдут 22 января, а это значит, что уже в феврале будет сформировано новое израильское правительство. Я очень надеюсь, что под руководством того же Биньямина Нетаньяху. И тогда, безусловно, нашей главной задачей будет продолжение решения иранской проблемы.

— В первых числах октября в Иерусалиме под эгидой организации International Israel Allies Caucus прошел международный форум парламентариев—друзей Израиля, где законодатели из США, Канады, стран ЕС и Южной Африки подписали «Декларацию солидарности», в которой не только поддержали усилия Израиля по прекращению ядерной программы Ирана, но взяли на себя обязательства продолжить давление на правительства своих стран, чтобы предотвратить получение Ираном собственного ядерного оружия. Вы верите в то, что ситуацию удастся решить мирным путем?

— И упомянутый вами форум, и разные правительства, и иные международные форумы, словом, все, кто действует для того, чтобы усилить давление на Иран, еще больше ужесточить санкции, на самом деле поступают так исключительно во имя мира. Потому что если Ахмадинеджад (Махмуд Ахмадинеджад — президент Ирана. — А.К.) подойдет к той самой критической точке, дающей Ирану ядерное оружие, о чем наш премьер говорил на последней Генассамблее ООН, то выбора уже не будет не только у Израиля. Нужно понимать, что проблема Ирана — это не израильская паранойя, возникшая, потому что евреи взяли и испугались Ахмадинеджада. Нет. Это более чем серьезная проблема для всего мира. И для тех, кто этого не понимает, я посоветовал бы посмотреть на Северную Корею. Где режим убивает своих граждан, терроризирует соседнюю замечательную демократическую страну Южную Корею, где, несмотря на то, что люди погибают от голода, режим снабжает ядерными материалами тот же Иран и Сирию. И с Пхеньяном ничего не могут поделать. Потому что у него в руках уже есть ядерная бомба. Так вот, если в мире нет желания получить такую же ситуацию на Ближнем Востоке, необходимо сделать все возможное, чтобы решить данную проблему мирным путем. А если это не удастся, то придется решать иными способами.

— Можно ли сегодня говорить о том, что решение иранской проблемы мирным путем становится все более призрачным? В том числе и потому, что политика ужесточения санкций против Тегерана пока не вынудила Ахмадинеджада отказаться от ядерной программы. Насколько велика угроза немирного решения проблемы?

— Я не считаю, что санкции не действуют. И факты налицо. Во-первых, падает иранская валюта. И хотя о какой-то революционной ситуации в Иране говорить еще сложно, но брожение уже начинается. А вот чего нет, и в этом вы абсолютно правы, так это решения иранского режима остановить гонку ядерного вооружения. Почему этого нет? Потому что они надеются, что им удастся еще какое-то время маневрировать с «наивными» США и ЕС. Верят, что им удастся вновь проскочить в какую-то лазейку. Дать очередные обещания, которые никто не будет выполнять. Т.е. сегодня сделать вид, что они идут навстречу, чтобы завтра от своих обещаний отказаться. Но если мир покажет им, что назад дороги нет, что третьего не дано, что либо они отказываются от своих планов, либо получают все и по полной программе. Причем не от Израиля, а от США, от НАТО, от международного сообщества. И вот тогда, я думаю, что даже при всей его нерациональности, или Ахмадинеджад изменит свою позицию, или народ его сбросит.

— Около месяца назад Израиль провел масштабные маневры на израильско-сирийской границе, которая до недавнего времени считалась одним из достаточно спокойных участков. Однако, похоже, что ситуация меняется. Как видится гражданская война в Сирии из «израильского окна»?

— К сожалению, я должен дать вам очень грустный ответ. Потому что я ситуацию в Сирии представляю, как кадры из такого себе фильма ужасов. Знаете, когда герой находится за прочным стеклом, видит разворачивающийся там кошмар, но ни вмешаться, ни что-либо сделать не может. Примерно так можно оценить и нашу ситуацию применительно к сирийским событиям. С одной стороны, Асад (Башар Асад — президент Сирии. — А.К.) эмоционально вызывает у нас у всех одинаковую реакцию, потому что он просто мясник. Во-вторых, оппозиция, которая с ним воюет, — это бандюги-исламисты. И третье, ведь если бы в этом конфликте даже и были бы какие-то демократические силы, которые мы могли бы поддержать, то все равно ничего бы не получилось. Поскольку общий знаменатель, что проасадовских, что антиасадовских, что нейтральных сил заключается в ненависти к Израилю. Откуда и возникает эффект того стекла из фильма, о котором я вам сказал. Т.е. мы не в состоянии никак повлиять на ситуацию. Единственное, что мы можем, это отслеживать развитие событий и обеспечивать безопасность своих границ. И радует то, что к счастью, Асад, видимо, упустил момент обострения наших отношений. Хотя и попытался на определенном этапе направить восстание в «правильное русло». Чтобы атаковать или своими силами, или силами повстанцев общего врага. Чтобы тем самым снять напряжение в стране. Но, как я уже сказал, видимо, этот момент он, к счастью, упустил, и ему этот план реализовать не удалось.

— Как на сегодня можно оценить уровень израильско-египетских отношений? Смена власти в Каире привела, скажем, к улучшению отношений руководства Египта и сектора Газа. Во всяком случае, сообщения о том, что с египетской территории в Газу поступает все больше оружия, слышны все чаще и чаще. Как слышны и призывы к пересмотру Кемп-Дэвидских соглашений. Плюс крайне напряженная ситуация на Синайском полуострове. Не говоря уже о том, что, выступая на Ассамблее ООН, президент Египта Мухаммед Мурси поддержал ядерную программу Тегерана.

— Ситуация, конечно, непростая. Правда, пока каких-то резких шагов режим в Египте не делает. Но, если говорить честно, то мы имеем дело с теми же дилеммами. С одной стороны, Мурси и его правительство говорят, что они наведут порядок на Синайском полуострове. С другой, для наведения порядка им нужно ввести туда дополнительные войска и тяжелую боевую технику. Но можно ли положиться на то, что в какой-то момент эта тяжелая бронетехника не обернется против Израиля? (В соответствии с Кемп-Дэвидскими соглашениями 1979 года, Египет не имеет права размещать войска на Синайском полуострове без одобрения Израиля.) Поэтому мы выверяем буквально каждый миллиметр наших шагов. И если говорить об отношениях на уровне правительств, то о намерениях Мурси посетить Иерусалим я пока не слышал. Но есть, правда, и позитив. На уровне комбатов на границе сотрудничество продолжается.

22.10.2012 11-01