Владимир Крамник: "Я одолжил Ананду чемпионскую корону на время"

Известия

Владимир Крамник, который на недавнем чемпионате мира в Мехико сдал свою чемпионскую корону индийцу Вишванатану Ананду, собирается в Москву. В течение ноября его ждет здесь несколько турниров: сначала Мемориал Таля, затем — чемпионат мира по блицу. Наконец, с тем же Анандом в Москве он сыграет мини-матч из двух партий, в котором шахматистам будет разрешено пользоваться компьютером. Перед поездкой в Россию Владимир Крамник, который постоянно живет в Париже, дал эксклюзивное интервью корреспонденту "Известий".

"Отвечаю за качество труда, но не за результат"

- Вы, кажется, не слишком расстроены тем, что вам пришлось расстаться с шахматной короной. А ведь вы владели ею 7 лет...

- Все это достаточно формально.

- Да, на бумаге Ананд вроде бы чемпион. Но, с моей точки зрения, значимость титула чемпиона мира, завоеванного в матче и в турнире, все-таки разная. Для меня большее значение имеет будущий матч на первенство мира с Анандом. И если я его проиграю, то могу быть абсолютно уверенным, что потерял титул. Сейчас у меня такого ощущения нет. Будем считать, что я просто одолжил корону Ананду на время.

- Разве Виши не был сильнейшим? Или ему просто подфартило?

- Шахматные соревнования можно сравнить с теннисом, в котором есть разные покрытия. Федерер, который посильнее Надаля, ничего на грунте с ним сделать не может. Мое "покрытие" — это матч, Ананда — турнир. Он опытный турнирный боец, очень ровен и стабилен: делает ничьи с теми, кто в верхней части турнирной таблицы, и жестко обыгрывает тех, кто в нижней.

- Может быть, вы просто утешаете сам себя?

- Знаете, за 15 лет карьеры у меня изменилось понятие успеха. В этом смысле я близок к буддистскому его восприятию: очень спокойно отношусь и к победе, и к неудаче. Я в ответе за качество труда, но не за результат. Если я чувствую, что плохо сделал свою работу, тогда расстраиваюсь. Но если работа сделана хорошо, но успех не пришел, меня это не задевает.

- Не странно, что в Мехико победил старейший, 38-летний участник?

- Действительно, первые три места заняли самые "возрастные" — Ананд, я и Гельфанд. Это кажется довольно странным, но наше поколение очень мощное. У нас еще есть порох в пороховницах. Возраст — это некий гандикап, нам с молодыми играть трудно. Но мы держим позиции, а это значит, что следующее поколение послабее.

- Когда и где состоится ваш матч-реванш с Анандом?

- С большой долей вероятности в Германии в сентябре 2008 года. Есть все договоренности, спонсоры, организаторы. В течение месяца все контракты будут подписаны.

- Допустим, вы обыгрываете Ананда и возвращаете себе чемпионский титул. Кто станет вашим следующим соперником?

- ФИДЕ решила, что победитель матча Ананд — Крамник сыграет с победителем матча Топалов — обладатель Кубка мира, который начнется в Ханты-Мансийске в ноябре.

- За Ананда наверняка будет болеть вся Индия...

- Он там большая звезда — как, скажем, Сафин или Плющенко в России. В Индии он, кажется, признан спортсменом века.

"Боюсь, Ленин запудрил бы мне мозги"

- Вы человек честолюбивый?

- В разумных пределах. Нельзя стать чемпионом мира без честолюбия. Правда, я не стремлюсь к победе любой ценой. У меня хорошая карьера, и я доволен тем, чего добился в шахматах.

- Часто ли за доской вас посещает вдохновение?

- Время от времени, конечно, за шахматной доской приходят неординарные решения. Как правило, ты лучше и более вдохновенно играешь, когда находишься в хорошем психологическом и физическом состоянии. Если что-то болит или ты не в духе, вряд ли стоит рассчитывать на вдохновение.

- Виктор Корчной продолжает играть и в 76 лет. Представляете ли вы себя за шахматной доской в его возрасте?

- Виктор Львович — фанатик, который безумно любит шахматы. Они нужны ему как воздух. Даже сейчас он играет больше, чем молодые. Кажется, что ему все равно, где играть и с кем играть. Таких людей единицы. Если я почувствую, что не могу выступать на прежнем уровне, бороться за самые первые места, я потихонечку начну уходить в другую область. Жизнь настолько интересна, что замыкаться только на шахматах очень скучно. Я сомневаюсь в том, что буду играть после 40 лет.

- В шахматы любили играть Толстой, Тургенев, Наполеон, Гете, Ньютон, Прокофьев, Шостакович, Ленин. С кем из них вы хотели бы сыграть?

- Сохранилась пара партий Наполеона, но играл он очень слабенько. Очень любил шахматы Набоков и занимался ими достаточно серьезно. Весьма приличными шахматистами были Прокофьев и Ойстрах, они даже играли между собой матч. Я бы с удовольствием сыграл со всеми. Пожалуй, выбрал бы Прокофьева. С Лениным было бы встретиться любопытно, но боюсь, запудрил бы мне он мозги своими революционными идеями.

- Нужно ли шахматисту быть человеком широко образованным, разбираться в искусстве, в музыке? Или это лишь отвлекает от главной цели?

- Сильные шахматисты, как правило, обладают живым и гибким умом. Многое знают — правда, часто поверхностно, потому что у них не хватает на все времени. У меня самого масса увлечений — от музыки до выставок. Но я стараюсь не размениваться. Основное время трачу на шахматы не потому, что мне они так интересны, а потому, что это необходимо.

- Закаляют ли шахматы характер?

- Любые бои закаляют. Шахматы — это примерно то же, что бодибилдинг. Если ты свои мышцы качаешь каждый день, они будут в тонусе. То же самое и с мозгами. Шахматы — это каждодневная их тренировка. И я считаю, что заниматься хотя бы немножко шахматами полезно всем — особенно людям физического труда.

"Давно не выпивал так, чтобы голова кружилась"

- Но вот вас иногда обвиняют в сибаритстве...

- Я не аскет, это правда. Но я бы не назвал себя сибаритом. Склонность, может, у меня и есть, но я знаю, чего не могу себе позволить. Наверное, поддержание режима дается мне тяжелее, чем другим. Но я все равно пытаюсь следить за режимом, иначе успеха не добьешься.

- Какие слабости вы себе позволяете? Выпить рюмку?

- Рюмку даже нельзя назвать слабостью: я давно уже не выпивал так, чтобы голова кружилась. Могу выпить один-два бокала вина, вкусно и плотно поужинать. Раньше курил, сейчас эту слабость поборол — по крайней мере на время. Конечно, я не могу сказать, что на 100% делаю все, как нужно. Но мне кажется, что в этом и нет такой необходимости. Психологический комфорт куда важнее.

- Азартный ли вы человек? Пытаете ли счастье в рулетку или в покер?

- Нет, к счастью, я не азартный. К счастью — потому что видел людей, которые просаживали все свои деньги в казино. Это уже болезнь... Я могу иногда поиграть в покер, но мне он не очень интересен. Это какая-то "одноклеточная" игра, которая после шахмат выглядит бледно.

- Когда есть всё — успех, слава, деньги, нет ли опасности превратиться в шахматного Ионыча?

- Опасность есть. Но все зависит от человека. Я хорошо себя знаю и уверен, что мне это не грозит. Даже в те редкие моменты, когда у меня каникулы, я через два дня должен уже включить компьютер. Не могу лежать на пляже, плохо себя чувствую без дела... Знаете, у людей, которые чего-то добились, есть какой-то стержень внутри. Обычно они не останавливаются на полпути.

- Почему ваша жена, французская журналистка Мари-Лор Жермон сохранила девичью фамилию и не стала мадам Крамник?

- Прежде всего ее фамилия в журналистских кругах достаточно известна. Да и потом, мы просто как-то об этом не думали. В смене фамилии я не вижу большого смысла. Когда будут дети, они будут носить мое имя.

- Вы хотели бы, чтобы дети были русскими или французами?

- Русскими. Я еще не знаю, где буду жить в будущем — в России, во Франции или еще где-то. Но точно хотел бы, чтобы они говорили по-русски и имели наш менталитет.

- Мне кажется, у Мари-Лор скорее русский овал лица, чем французский...

- Да, ее очень часто останавливают в Париже наши туристы и спрашивают о чем-нибудь на русском. Они абсолютно уверены, что разговаривают с соотечественницей. Но на самом деле у нее нет никаких русских корней.

- Знаю, что вопрос не по адресу, но все-таки... Трудно ли быть женой шахматного чемпиона?

- По-моему, не особенно. Мне кажется, что я человек уравновешенный и не очень привередливый в быту. У меня такое впечатление, что она пока довольна. Правда, я редко бываю дома, постоянно нахожусь в разъездах. Это часть нашей жизни, и Мари-Лор принимает ее как данность.

- В России скоро пройдут выборы. Какие-нибудь политические партии пыталась привлечь вас под свои знамена?

- Такие попытки были, но я принципиально не хочу участвовать в партийных играх. Не собираюсь отдавать свое имя на какие-то проекты. Если уже чем-то заниматься, это надо делать серьезно, а не вполсилы. Но на политику у меня сейчас нет просто времени.

31.10.2007 15-02