Главную песню Америки сочинил Изя из Могилева

NRS.com

В Библиотеке сценических искусств при Линкольн-центре открылась выставка «Шоу-бизнес! Бродвей Ирвинга Берлина», еще раз напоминающая, какую колоссальную, если не определяющую, роль внесли еврейские иммигранты в развитие американской популярной музыки начала прошлого века — джаза. Один из них – Ирвинг Берлин. В свое время его коллега Джером Керн, тоже сын немецких иммигрантов-евреев, сказал: «Ирвингу Берлину трудно найти место в американской музыке, потому что американская музыка — это он».
Берлином композитор стал по ошибке. Сына могилевского шойхета Мозеса Бейлина звали Изей. Под этим именем он прибыл в Америку в потоке польских и российских евреев, спасавшихся от погромов и нищеты. Человек, записавший ноты его первой песни, по ошибке написал, что автором является И. Берлин. Сгорел забор, гори и хата! Став по чужой воле Берлином, Изя переименовался в Ирвинга.
Как причудлива человеческая судьба! Мальчик, родившийся в белорусском местечке и выросший в тесноте и гвалте манхэттенского Ист-Сайда, стал самым плодовитым и самым богатым американским композитором! Вероятно, только человек, чей талант вырос и расцвел в таких обстоятельствах, и мог стать автором песни God Bless America, которая по своей популярности постоянно конкурирует с официальным американским гимном.
Почему устроители выставки, посвященной истории театрального и музыкального Бродвея, уделили столько внимания именно Берлину? Вероятно, потому, что российский иммигрант поставил своеобразный рекорд, написав 900 песен, 19 мюзиклов и музыку к 18 кинофильмам. Интересно еще и то, что он сделал это, не имея музыкального образования, не умея толком играть на фортепиано! Он начал даже не как композитор, а как поэт-песенник, с заказа своего работодателя в кафе «Пэлемская таверна» в Чайна-Тауне, где работал официантом. Владелец кафе сильно переживал, что своя фирменная песня есть у соседа-конкурента, поэтому и решил заказать свою. Этот заказ принес Изе первый гонорар в размере 37 центов, новую фамилию и новую карьеру.
С чего начался джаз? Когда? Первый хит Берлина Alexander”s Ragtime Band прогремел в 1911 году, но джаз достиг кульминации в своем развитии только к середине 20-х. В названии мелодии Берлина – ответ на вопрос. В то время популярен был еще не джаз, а рэгтайм! Более того, с музыкальной точки зрения, это не был традиционный рэгтайм, это была песня о рэгтайме! Мотивы рэгтайма стали ее составной. Это был первый шаг в сторону синтеза многих музыкальных культур.
В том раннем джазе, который дошел до нас в записях, слилась музыкальная культура южных штатов, восточной и западной Европы. Джаз был чисто американским явлением, поскольку его появление стало возможным только благодаря колоссальной по своему масштабу иммиграции. Приблизительно в то же время, когда на Нижний Ист-Сайд обрушилась волна еврейской иммиграции, на Гарлем хлынула волна негритянских переселенцев из южных штатов. И те и другие бежали от погромов и нищеты. И те и другие мечтали о безопасности и благополучии.
Приехавший в 1921 году в Нью-Йорк молодой поэт из Огайо, которому предстояло стать классиком американской литературы, Ленгстон Хьюз, был потрясен обилием чернокожих в Гарлеме. В это время здесь жило более ста тысяч негров – больше чем в любом другом городе США.
Джаз стал естественным музыкальным аккомпанементом к жизни этого колоссального плавильного котла. В новом музыкальном жанре сплелись негритянские церковные песнопения, рэгтайм, блюз, немецкие марши, еврейский фрейлехс.
Радио, звукозапись и бродвейские театры стали новыми отраслями промышленности, которая требовала новых талантов, и они потянулись в Нью-Йорк со всей страны. Кто сейчас помнит фамилию Этель Уотерс? Ей принадлежит первый рекорд коммерческой звукозаписи. В 1921 году певице одного из бродвейских театров предложили записаться с оркестром малоизвестного Флетчера Хэндерсона. Песня Down Home Blues разошлась тиражом, превысившим полмиллиона экземпляров. Автор песни – Ирвинг Берлин. Что интересно, песня не была традиционным 12-тактовым блюзом. Это был еще один музыкальный микс.
Через два года еще одна негритянская певица, Бэсси Смит из теннессийского городка Чаттануга, записала очередной хит – Down Hearted Blues, тираж которого составил ошеломительные по тем временам 780 тысяч экземпляров. Хотя что значит «по тем временам»? И в наши дни певец, продающий 100 тысяч экземпляров своей записи, обретает общенациональную популярность. Тогда пластинка с записью Бэсси Смит вернула к жизни полумертвую компанию, которая называлась Columbia Records.
В потоке музыкальных иммигрантов, прибывающих в эти годы в город Большого Яблока, оказался Дюк Эллингтон. С разрывом всего в два месяца сюда прибыл из Чикаго молодой корнетист Луис Армстронг. Вскоре оба стали общегородскими знаменитостями.
Это время получило название «Ревущих 20-х». И я могу только представить себе ураганный натиск танцевальных биг-бендов, которые играли в таких знаменитых городских ресторанах, как Cotton Club или Roseland Ballroom. Увы, самые лучшие записи тех лет не всегда передают экспрессию оркестров, работавших с мощностью паровых машин и точностью швейцарских хронометров. Послушайте сегодня первые записи оркестра Каунта Бейси, и вы будете поражены сложностью аранжировок! Кстати, в исполнении Бейси прозвучал один из главных хитов Берлина тех лет – Blue Skies. Но не в сложности аранжировок дело, а в чувстве. Сколько экспрессии, сколько романтики! Каким светлым антиподом та музыка звучит по отношению к нынешней популярной культуре с ее ритмами и текстами! Впрочем, критиков у того джаза было хоть отбавляй. Джаз осудил Ватикан, его называли «звериными плясками». Его самыми большими ненавистниками стали нацисты, для которых джаз был главным образцом разложения, порожденного двумя группами «унтерменшей» — евреями и неграми.
Гарлем в это время был самым модным местом. В негритянском районе располагалось 125 лицензированных кабаре и театров. Не менее трех сотен действовало нелегально. И в каждом звучал джаз. В это время среди посетителей гарлемских клубов прозвучала шутка: «Негр это не человек, это – концепция!».
Классик популярной музыки пианист Фэтс Уоллер играл в крохотном клубе Small”s Paradise. В Cotton Club биг-бэнд Кэба Келлоуэя играл для зала, где за столами умещалось до 700 человек. В числе гостей можно было видеть Чарли Чаплина и Гарольда Ллойда, финансиста Отто Канна и наследницу сказочного состояния Гертруду Вандербильд-Уитни. «Цветным», если они только не были артистами, вход в клуб был запрещен. Один раз от ворот поворот дали отцу американского блюза композитору W.C. Handy.
Это было парадоксом района. Владельцами всех клубов были белые, равно как и владельцами всех магазинов на центральной 125-й стрит.
Расцвет джаза пришелся на годы колоссального экономического подъема . В 1929 году страна пережила тяжелейший шок – крушение биржи. Но что интересно, джаз не потерял своей энергии, и вся популярная культура того времени оставалась на удивление оптимистичной. Этот оптимизм она пронесла через всю депрессию. Недавно коллега напомнила мне, что самые черные сталинские годы тоже сопровождались музыкой, которая стала образцом оптимизма.
Специалисты находят интересное объяснение этому феномену. Ведущие композиторы тех времен часто писали песни загодя, в надежде продать их для новой бродвейской постановки или голливудского фильма. Такая песня должна была быть тематически универсальной. В этом плане Берлин был воистину гением. Он достиг совершенства в написании текстов песен о музыке и танцах, которые могли звучать везде. Самый известный из дошедших до нас его хитов Chick to Chick – «Щекой к щеке». О том, как Берлин монополизировал эту тематику, свидетельствует история, рассказанная композитором Сэмми Ханом, автором хита Come dance with me, который он написал по заказу Фрэнка Синатры. Тот просил песню, чтобы в ней прозвучало что-то такое, о чем еще не сказал Берлин. Хан ответил: «Увы, он исчерпал эту тему!».
В 1913 году Берлин сделал прогноз, к которому тогда отнеслись как к шутке – американская поп-музыка завоюет мир. Italian opera singers have learned how to snap their fingers. Итальянские оперные певцы научились прищелкивать пальцами! Разве не это делал Паваротти в концерте со звездами поп-музыки?!
Безусловно, мир продолжает дарить нам самобытных певцов, но, покорив свою страну и самые престижные залы Европы, они высшим достижением своей карьеры считают покорение Америки. И мы, американцы, волей-неволей сравниваем их с достижениями американской популярной культуры, ее золотого века, эпохи джаза, где царили Берлин, братья Гершвины, Портер, Армстронг, Эллингтон и многие другие.
Человек, который столько сделал для принявшей его страны, был благословлен судьбой. Он прожил до 101 года, став одним из ее наиболее значительных композиторов. И он был ее истинным патриотом. Он отказался принять гонорар за свой шедевр God Вless America, завещав все фантастические доходы от него американским бойскаутам и герлскаутам. «На патриотизме зарабатывать нельзя», – объяснил он.

22.02.2006 09-29