Сергей Юрский о театре, кино и жизни

www.mignews.com

Актер и режиссер Сергей Юрский - из тех, кто не нуждается в представлении. Кажется, этот артист может сыграть кого угодно - обаятельного плута Остапа Бендера, раздавленного махиной правосудия Груздева, нелепого фантазера деда Митю… На сцене и в кино Юрский уже полвека. 30 лет из 50 он не только актер, но и режиссер. Совсем скоро Сергей Юрьевич приезжает в Израиль на гастроли с Театром им. Моссовета. Они привезут спектакль "Предбанник", где у Сергея Юрьевича сразу две "роли": во-первых, он поставил этот спектакль, во-вторых, сыграл в нем одну из главных ролей - политтехнолога Туапсинского.

- В Москве "Предбанник" уже получил восторженную критику и аншлаги. Почему израильтянам стоит пойти на этот спектакль?

- Прежде всего - из-за доверия ко мне. "Предбанник" - это спектакль, который предлагает зрителю вглядеться, всмеяться, войти в насмешливость представления, в котором комический слой очевиден, а трагический спрятан. "Предбанник" - это продолжение моего общения с драматургом Игорем Вацетисом, с театром абсурда, с сегодняшним днем и со страной Израиль. Три года назад мы привозили к вам спектакль "Провокация" этого же автора.

- Чем вас так привлекают пьесы Вацетиса?

- Есть некая мистика чисел, которая связана с Вацетисом и его пьесами. У него всегда - восемь актеров. Каждый обязательно играет две роли. Это символизирует двойное существование каждого человека в сегодняшнем мире, где подавляющее большинство людей откровенно играет роли. Особенно те, кто на виду, представители публичных профессий - политики, актеры.

- Что это за место такое вообще - предбанник?

- О, это очень даже неоднозначное место, непростое. Так называется актерская курилка, закулисье, где актеры отдыхают, ругаются, тайно выпивают, романы заводят. Ну, в общем, живут "околосценической" жизнью. С другой стороны, предбанник - это "преддверие" бани, той кровавой бани, которую предчувствуют герои. Это - чистилище. Это - путь, либо в рай, как награда, либо в ад, как наказание. Все, что я вам наговорил, - это достаточно сложно, но надеюсь таким образом настроить будущих зрителей именно на веселое и непрямолинейное общение. Для меня очень важно, чтобы оно получилось, чтобы спектакль понравился. Ведь мы играем всего четыре спектакля, а декорации к ним везем целых 40 дней. Потому что это так обидно - 40 дней туда, 40 дней обратно, а потом сыграть всего четыре раза! Господи, Боже мой, почти бессмыслица! Дай Бог, чтобы мы это преодолели!

- Вам удалось собрать блестящий актерский ансамбль - Филиппенко, Яцко, Бутенко, Кузнецова… Как вы подбирали актеров?

- Общий принцип объяснить словами невозможно. Это - интуиция. На подбор актеров я обычно трачу больше времени, чем на репетиции. Актеров я собирал два года, а репетировал 40 дней.

- Вы часто обращаетесь к театру абсурда. Чем он вам так интересен?

- Абсурд - это не чепуха, не абракадабра и не отсутствие логики. Напротив, это - строжайшая логика в попытке постигнуть невероятную сложность сегодняшнего мира.

- Что такое, по-вашему, актерская власть над залом?

- Вообще-то я - борец с властью, но актерство - это совсем другое дело. Это такое источение энергии, которое требует ответного источения энергии от тех, кто сидит в зале. Именно это можно назвать актерской властью над залом. Правда, сегодня власть над залом легче всего достигается путем музыкальных усилий, громких записей и ярких декораций. Я к этому не только не стремлюсь, я с этим борюсь. Да, власть над залом еще рекламой достигается. Ее я тоже как-то чураюсь, потому что она стала невыносима в своей повсеместности.

- Стали бы вы актером, если бы не имел к этому отношения ваш отец? Не жалеете, что так и не стали юристом?

- Я очень жалею, что стал актером, но поздно, поздно теперь жалеть. Я скоро отмечу 50 лет ежедневного служения профессиональной академической сцене.
50 лет! Жалеть уже поздно.

- Человек - сам хозяин своей судьбы или уже все где-то предрешено за нас?

- Я думаю, что есть целый ряд учреждений, где за нас все предрешено.

- Вы - актер с совершенно уникальным творческим почерком, ни на кого не похожим. Это результат упорного труда или внезапного гениального озарения?

- "Гениальное" - это опасное слово. Потому что оно, во-первых, связано с дьяволом, ведь падший ангел - гений, а во-вторых, потому что его слишком часто употребляют. Но, вообще говоря, принцип мой, - и литературный, и режиссерский, - есть принцип спонтанности. Внезапности. Когда ты не медленно идешь к цели, а мгновенно принимаешь решение, которое, ну, я не буду обсуждать, откуда оно приходит.

- Можно ли сказать, что ваша любимая роль - это Остап Бендер, которому в вашем родном Питере даже поставили памятник?

- Для меня нет ролей, в которых я хотел бы остаться навсегда. Поэтому я не хотел бы ничего выделять. Вы выделили Остапа Бендера - ну, спасибо за Остапа Бендера. Кто выделит мою роль в картине "Любовь и голуби" - и за это спасибо. А тем, кто скажет, что в "Предбаннике", который я привезу, они разглядели некий новый взгляд, - тем будет особый поклон от меня. "Золотой теленок" - действительно гениальное литературное произведение. Тут уже можно определенно и без опаски сказать - гениальное. Но памятник этот, памятник Остапу, по-моему, нелеп с точки зрения географии. Если есть город, к которому Остап Бендер не имеет никакого отношения, то это как раз Ленинград - Петербург.

- Вам самому нравится этот фильм?

- Во всяком случае, эта картина жива, это так называемый народный фильм. И это для меня великое счастье, как память о Михаиле Швейцере и о всех тех, кто создал этот фильм и кого мы давно уже не досчитываемся на этом свете.

- Почему роль Остапа Бендера - мошенника, авантюриста, плута, пройдохи - так желанна для русских артистов? Его играли самые блестящие актеры российского кино - вы, Арчил Гомиашвили, Андрей Миронов, Олег Меньшиков…

- Зря вы считаете Бендера таким отрицательным персонажем. Для меня Бендер - абсолютно положительный герой, а вовсе не мошенник. Такое скопление положительных качеств невозможно в жизни, только в фантазии великих авторов.

- И критики, и зрители в данном случае сходятся во мнении: вы - лучший Остап Бендер всех времен!

- Вы так думаете? Я в этом не уверен. Но оставлю критику критикам. Я так мало толкового от них слышал, что пусть они сами разберутся, что у них - правда, а что - нет.

- Что влияет на ваш выбор роли? От чего зависит, согласитесь вы или откажетесь?

- Ну, у меня принцип такой: надо всегда отказываться. А потом, подумав, может быть, соглашаться, а может быть, и говорить: "Нет, я буду делать не это, а как раз вот это". А в принципе я довольно давно уже себе сказал: "Вначале всегда надо отказываться".

- Требуете ли вы для себя особых условий? Есть ли у вас на киносъемках, например, персональный стул?

- Стул? На хороших студиях обязательно есть персональный стул для актеров, играющих главные роли. Я обычно играю главные роли, так что для меня стул обязательно есть. На плохих студиях этого нет. Но я и не требую.

- Вы - актер академической театральной школы, работавший у лучших режиссеров в лучших театрах… Как же вы решились на легкомысленную театральную антрепризу?

- Я никогда не занимался антрепризой в полном смысле этого слова. Я, во-первых, ее создал на сцене МХАТа, во-вторых, это был спектакль "Игроки 21". Это действительно было, на мой взгляд, высокохудожественное достижение, вернувшее в тот тяжелый 91-й год публику в зал. МХАТ - ничего себе антреприза! Антреприза, которая сделала всего один выезд - в Петербург. Она вообще шла только на сцене МХАТа. Но потом я понял, что не хочу с этим связываться. А потом, когда умер Коля Волков, вопрос вообще отпал. Поэтому я считаю, что мои связи с антрепризой весьма и весьма не задались. Так скажем.

- Вы вообще - авантюрист по натуре?

- Мне сложно ответить, потому что в это слово вкладывается слишком много смыслов. Обманщик? Нет, я не обманщик. Рисковал ли я в жизни? Да, рисковал.

- Какой самый рисковый поступок вы совершили в своей профессии?

- Ушел из Большого драматического театра. Это длинная история, я ее подробнейшим образом рассказал в книге "Игра в жизнь". Если кто-то захочет знать подробности, пусть почитает.

- Ваша жена Наталья Тенякова и дочь Дарья Юрская - актрисы. И вы нередко "сходитесь" в одном проекте…

- Да. Вот только что мы закончили очередной общий проект - фильм "Лысая певица" по Ионеско. Опять абсурд, кстати. Я буквально вчера закончил монтаж, сейчас будем озвучивать эту картину.

- Наверное, и дома, за обеденным столом, разговоры те же - о ролях, о фильмах, о театре…

- Никогда. Никогда! Потому мы и прожили довольно много лет вместе. Хотя, по сути, ничего, кроме работы, в моей жизни нет.

- Умеете ли вы отключаться от постоянных мыслей о работе?

- То есть, хорошо ли я сплю? Я сплю хорошо. И столько, сколько позволяет время. Кто-то путешествует во время отпуска, но я не путешественник. Порывы такие были, но не получилось.

- Часто приходится слышать о том, что, дескать, в век высоких технологий театр долго не протянет. Что вы думаете об этом?

- Драматический театр - это трудное, подавленное сегодня искусство, которое находится на грани краха. Это довольно неэстетичное искусство, которое показывает жизнь в формах самой жизни. Что эстетичного в том, что люди ходят, разговаривают, садятся на стулья или машут руками? Но я уверен, что театр не умрет. Потому что интерес к тому, кто мы, попытка заглянуть сквозь замочную скважину в собственную жизнь приводит людей к желанию посмотреть, а как это со стороны выглядит? Поэтому я надеюсь, что все-таки театр выживет.

06.12.2007 11-45