Всемирно известный французский режиссер Клод Лелюш рассказывает о себе и своей карьере

Огонек

Клод Лелюш снял 41 фильм — видимо, считая и тот один, пленку которого он изрубил топором. Это был его дебютный художественный фильм «Суть человека», появившийся в 1961-м. Картина получила резкие отзывы в прессе. В частности, такой: «Клод Лелюш: хорошенько запомните это имя, потому что больше вы о нем никогда не услышите!» Лелюш уничтожил кинопленку и в дальнейшем сделал все для того, чтобы о нем услышали.

Фильм, принесший режиссеру первый успех, — «Мужчина и женщина» (1966). Он снимался с дефицитом бюджета, отсюда знаменитый коктейль из черно-белых и цветных кадров, названный впоследствии «оригинальным изобретением Лелюша».

Лелюш — обладатель самых престижных кинематографических наград, среди которых «Золотая пальмовая ветвь», «Оскар» и «Золотой глобус». В его фильмах снимались Анни Жирардо, Ив Монтан, Жан-Поль Бельмондо, Линно Вентура, Фанни Ардан… Свой новый фильм «Железнодорожный роман» он снял под псевдонимом и представил его в этом году как работу начинающего режиссера. Лишь на стадии номинации на очередную награду он признался в авторстве.

Но самый первый фильм Лелюша, документальный, был об СССР и назывался «Когда поднимается занавес» (1957). С него, собственно, и началась его карьера кинематографиста.

Знаменитый режиссер в октябре отмечает 70-летие. Клод ЛЕЛЮШ ответил в Париже на вопросы «Огонька».

ПО ЛЕНИНСКИМ МЕСТАМ

Говорят, ваша первая поездка в СССР была полна приключений…

Первый раз я приехал в Москву ровно 50 лет назад, летом 1957-го, когда у вас проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Я ни слова не понимал по-русски, находился в своеобразном эйфорическом вакууме. Но приезжал я по другому поводу. Совершенно случайно я узнал, что одно американское информационное агентство объявило о денежном призе тому, кто сумеет снять Мавзолей Ленина изнутри. Ни у кого, ни у одной компании в мире не было таких кадров. Во-первых, по характеру я человек авантюрный, а во-вторых, нужны были деньги. Моя портативная кинокамера, достаточно модернизированная на тот момент, при включении все-таки издавала стрекот и жужжание. Я спрятал ее под куртку и, чтобы эти звуки не были слышны, кашлял сам и просил покашливать моих приятелей. Двух минут в Мавзолее вполне хватило, чтобы сделать эти кинокадры: Ленин и Сталин лежат рядом друг с другом. То ли враги, то ли друзья… Потом я сложил пленку в банки из-под черной икры и так вывез во Францию. Выиграл 10 тысяч долларов, на которые и открыл свою кинокомпанию Les Films 13.

Вы хоть сейчас-то понимаете, как рисковали?

Ну да. И тогда понимал. Риск — это часть моей профессии. Я опасался, что полиция меня заметит и арестует. Чувствовал себя в некотором смысле вором. Я делал первые шаги в профессии кинооператора, смысл которой — снимать то, что еще не снято. Мне было известно, что съемки в Мавзолее запрещены, от этого мне хотелось это сделать еще сильнее. Так было всегда: и в детстве, и сейчас, в кинематографе. Кроме того, я снимал тогда московские улицы, советских людей, побывал на «Мосфильме», где произошла судьбоносная для меня встреча с Михаилом Калатозовым. Мне удалось увидеть монтаж его картины «Летят журавли». Это было гениально! Я посмотрел всего лишь 20 минут и понял — вот она, профессия, которой я хочу заниматься всю свою жизнь. Это он сделал меня режиссером. А до того я был всего лишь оператором и планировал совершить кругосветное путешествие, снимая людей разных стран. Было большим удовольствием спустя полвека, в этом году, видеть на Московском международном кинофестивале исполнителей главных ролей, которым вручили высокие награды «За заслуги в области кино» — так, по-моему? Обожаю этот фильм… Сегодня очень мало российских фильмов выходит на мировой рынок, что весьма печально.

Что вам еще запомнилось из той, первой, поездки?

Помню гигантский пикник на берегу Москвы-реки для гостей фестиваля. Все ели шашлык, пили водку (тогда мой желудок все переваривал). Еще запомнилась готовность людей на улице, которые видят иностранца, его раздеть. Заплатить любые деньги, но купить куртку, брюки, галстук, ботинки — не было ведь ничего этого… Кстати, первым делом я именно так и поступил — продал всю свою одежду, купил все русское, чтобы не выделяться, и так пошел на свои мавзолейные съемки. Вот тогда я и открыл для себя вашу страну, которую полюбил сумасшедшей любовью. В России есть все для того, чтобы люди, в ней живущие, могли быть счастливы. Душевность, теплота, открытость и любопытство — отличительные черты русского человека. В тот визит я побывал в нескольких семьях, которые жили в больших квартирах по 20 комнат. Но там был только один туалет и одна кухня. И 20 разных семей. И одна квартира. И они были счастливы, несмотря на отсутствие денег, жили полной жизнью, со своими мечтами и надеждами. Кроме того, в России культивируется любовь к искусству, музыке, поэзии, истории — это та основа, на которой должно строиться любое общество, каждая личность. Ну и, наконец, там у меня случился роман с русской девушкой. Нам было по 20 лет, это было прекрасно…

Кто же она?

Это наша личная история, я не могу назвать ее имя. Тем самым я вмешаюсь в ее сегодняшнюю жизнь. Думаю, она тоже сейчас бабушка и хранит свои, надеюсь, светлые, воспоминания о молодости.

МУЗЫ И МУЗЫКА

Советские девушки, наверное, очень сильно отличались от парижанок…

Вы знаете, красота не нуждается в специальной одежде. Когда вы красивы и плохо одеты — ничего страшного, гораздо хуже носить дорогую одежду и быть непривлекательным. Я никогда не был фанатиком эксклюзивных марок и яркого макияжа. Для меня красота — в улыбке, глазах, лице. Это внутреннее состояние, дающее свет тем, кто рядом.

Известно, что все актрисы вас просто обожают…

Потому что я снимаю фильмы для них, для женщин.

Мужчины не имеют права смотреть ваше кино?

Ну, только если они сопровождают своих дам… Я понимаю женщин лучше, чем мужчин, и уважаю больше. Я познакомился с Эдит Пиаф, например, когда она была уже тяжело больна. Мы снимали фильм напротив галереи Lafayette, и нам мешал один автомобиль. Оказалось, что там Пиаф ждала своего шофера, который делал для нее покупки. Она пригласила меня присесть и в течение 20 минут только и говорила о своей истории любви с Марселем Серданом. Я вырос на ее песнях. Наша единственная встреча послужила затем поводом для создания фильма «Эдит и Марсель». Быть женщиной значительно труднее, особенно сегодня. Мужчины намного ленивее, более расчетливы и даже трусоваты. Кстати, роковая женщина — это разочарованная женщина. Знайте это, господа…

Вы сказали, что выросли на песнях Пиаф. Нередко вы называете главным героем своих фильмов вовсе не актеров, а музыку. Вы мечтали стать композитором?

Мечтать — нет, не было. Я предпочитаю реализовывать свои мечты и желания. В начале своей карьеры, в 60-е, я снимал клипы. Мы работали вместе с Джо Дассеном, например. Кроме того, я немного играю на фортепиано и гитаре, медведь мне на ухо не наступил. При этом я совершенно адекватно оцениваю свои возможности в данном направлении. Музыка действительно играет исключительно важную роль во всех моих фильмах, потому что именно она обращается к нашему подсознанию. Напрямую, без посредников. Поэтому мои фильмы адресованы больше подсознанию, чем тысячу раз продуманным словам и жестам.

ЕЖЕДНЕВНИК ЖИЗНИ

Ваше детство пришлось на годы Второй мировой войны. Каких воспоминаний больше — светлых или трагических?

Я ребенок войны, мне не было и трех лет, когда в Париж пришли солдаты Гитлера. Очень многое осталось в моей памяти из тех лет. Кое-что я перенес на кинопленку. Например, в фильме «Один и другие» есть эпизод, когда немецкие войска проходят парадом по Елисейским полям. Кстати, Гитлер ведь тоже поступил инстинктивно: сначала он отправил военный оркестр, выпустил на авансцену своего спектакля не солдат, а музыкантов. И вот звучит «Болеро» Равеля, они вышагивают по Парижу, а горожане еще не понимают, что их ждет в ближайшем будущем. Мамы в колясках везут своих малышей, две молодые женщины, обсуждая приглянувшегося им солдатика, посмеиваются… Да, это было фантастическое и ужасное время. И светлое, потому что, несмотря ни на что, самая прекрасная часть жизни человека — это его детство. Гестапо жестко отслеживало всех евреев, мать прятала меня на чердаках, в подвалах, в кинотеатрах. Это были мои киноуниверситеты. Но тем не менее это была своего рода игра. Почти как в фильме Роберто Бенини «Жизнь прекрасна!». Помните, главный герой, узник концлагеря, делает все для того, чтобы ребенок не понял, где он находится, превращая будни в аду в игру. Война сыграла очень важную роль в моей жизни, она сделала меня человеком недоверчивым, подозрительным. Меня научили ради сохранения жизни не доверять никому. Очень хорошо помню тот день, когда отец сказал мне это. Я тогда спросил: «Но маме-то и тебе я могу доверять?» И он мне ответил: «Нет, никому, тем более — родителям. Они тоже могут тебя предать». Это отразилось на всей моей жизни, наложило отпечаток на мое восприятие мира. Тем не менее это замечательно: разочарований в моей жизни было меньше. Я познал все ужасы войны, и я полюбил эту жизнь. Полоса черная, полоса белая, цветное кино — все прекрасно.

Чему еще научили вас родители и что вы объясняете своим детям?

Я с детства был уверен в том, что делаю. Реализовать свою мечту — это возможно. Так научил меня мой отец. Я никогда не боялся мечтать и воплощать свои мечты в жизнь. Каждый раз, когда задумывал свой новый фильм, я говорил себе — отлично, ты это сделаешь! Но вот у моих семерых детей совсем все по-другому. Всю свою жизнь я просыпаюсь в 5 утра, мои сыновья и дочери — никогда раньше 11 — 12. Мы абсолютно разные. Просто надо знать, что жизнь полна приятных и негативных моментов, которые то чередуются, то зависают, как компьютер, но все равно возвращаются. И надо вовремя объяснить это детям. Кроме того, надо знать, что не бывает чего-то простого в этой жизни, все хорошее достигается испытаниями. Если нет препятствий — вот тут уже надо быть осторожным, здесь может быть ловушка. Жизнь — как игра в покер: если вы хороший игрок, при любом раскладе обязательно выиграете.

Выиграете что?

Я не знаю, кто, чья рука заполнила ежедневник моей жизни, составила ее расписание, но мне никогда не было скучно. Если завтра утром я приглашу вас в кинотеатр и мы войдем в зал спустя 10 минут после начала фильма, а выйдем за 10 минут до его окончания, вы, скорее всего, рассердитесь и больше со мной в кино не пойдете. Скажете, что это безобразие и так фильмы не смотрят. Тем не менее наша жизнь именно так и проходит — мы приходим в нее спустя много времени от ее первоначала и должны уйти задолго до ее абсолютного конца. Те, кто задают много вопросов: а что было раньше, а чем закончилось, — несчастны. Счастливы те немногие, которые живут сегодняшним днем, наслаждаясь каждой секундой. Меня не интересует, откуда я в глобальном смысле и куда должен буду однажды уйти. Все равно никто не ответит. Я пользуюсь настоящим, живу им, возможно, немного больше, чем все остальные. Я специалист по настоящему времени, и я счастлив.

Скоро ваш юбилей. Вы ощущаете себя мэтром мирового кинематографа?

Нет, я снял еще не все фильмы, которые хотел. Я не почиваю на лаврах. Я как бегун, который приближается к финишной прямой, который близок к победе, но еще не победил. Наступают лучшие годы моей жизни, надеюсь. Я начал свою карьеру в Москве, снимая документальное кино. Я провел там 13 счастливых дней. Спустя 50 лет мне довелось вновь пройтись по тем же самым улицам, найти знакомые дома и переулки. Я чувствую себя в России как рыба в воде, несмотря на незнание русского языка. Ваша страна действительно имеет колоссальный потенциал. Вы только пока сами этого еще не поняли…

29.09.2007 18-42