Александр Гордон: "Женщина отвлекает мужчину от жизни"

Mail.Ru

Много ли на российском медийном пространстве настоящих интеллектуалов? Мнения тут могут разделиться, однако подавляющее большинство все же согласится с тем, что к этой когорте, без сомнения, принадлежит Александр Гордон. Телеведущий, актер, режиссер - интереснейший человек и невероятный собеседник. Равнодушные - это не его аудитория. Точка зрения Гордона на события, происходящие в обществе, его мироощущение - это вызов рутинности повседневности, это провокация, ответить на которую - дело чести.

- Вы ведете (и вели) передачи на самые разные темы и можете поддержать дискуссию по любому предмету. Столь разносторонние интересы и энциклопедические знания - результат постоянного самосовершенствования? В чем Ваш секрет?

- Секрет вот в чем: шел я как-то по коридорам Останкино и встретил одного известного телеведущего. Назовем его... Миша. И он шутливо кланяется: «Привет тебе, о умнейший из нас!» А я ему отвечаю: «Не умнейший, а талантливейший». Он обиделся: «А почему это ты талантливейший?» Я ему говорю: «Да потому что если даже ты считаешь меня умнейшим, значит, я - талантливый».

- На самом деле, конечно, все это актерство, умение произвести впечатление на публику. Сделать это не так уж и сложно, немного подготовившись к передаче. А природные данные и хорошая память делают все остальное. Так что не такой уж я умный, как обо мне рассказывают.

- Вы наверняка преуменьшаете свои таланты, поскольку то впечатление, которое Вы производите...

- Впечатление - это главное. Открою один небольшой секрет. С аудиторией нужно обращаться, как с желанной женщиной. Только тогда она тебе все простит и, может быть, даже поймет.

- В Ваших передачах, казалось бы, Ваша личность раскрывается очень ярко. И вот сейчас все с нетерпением ждут начала Ваших творческих вечеров. Чего ожидать поклонникам? Откроются ли им доселе неведомые грани таланта Александра Гордона?

- Да где их взять-то? Уже и так все настолько наружу, что вряд ли это возможно. Новое - это хорошо забытое старое. Чем это будет отличаться от остальных моих проектов? Во-первых, общение со зрителями вживую - это всегда более интимный процесс, чем телевизионное или радио общение. То есть можно позволить себе отвечать на такие вопросы, на которые обычно публично не отвечаешь. В том числе и в интервью.

Вообще, я планирую вечер трехчастный. Первая часть - это, наверно, публичная демонстрация моей любви к современной российской поэзии и не только. Дело в том, что я собираюсь читать стихи поэтов, с которыми знаком. Или был знаком. Потому что часть из них, к сожалению, этот мир покинула. И я думаю, что это будет так или иначе открытием для современной публики, поскольку стихов сейчас печатается мало, и интерес к ним не очень большой.

Во второй части я вспомню некоторые моменты из своей прошлой жизни, зафиксированные на пленку, и собираюсь показать несколько эпизодов из фильма «Пастух своих коров», точнее, это будет один отрывок, своеобразная короткометражка. Но это то, что люди видели.

Затем - фрагменты из спектакля «Одержимые» по роману Ф. М. Достоевского «Бесы», который шел несколько лет назад в театре «Школа современной пьесы». Это видело очень мало людей. И, наконец, покажу то, чего не видел никто: фрагменты из моего нового фильма, который выйдет в марте-апреле. Он называется «Огни притона», снимался прошлым летом в Одессе. А третья часть - это, собственно, общение с аудиторией и ответ на те простые или не очень вопросы, которые мне будут задавать.

- Первая часть носит название «Противоядие». Чем же мы так отравлены, и как нам спастись?

- Когда я придумал эту рубрику в программе «Хмурое утро», она так и называлась «Противоядие», и в ней я читал стихи. Объяснял ее название я так: вокруг нас существует много нежелательного для нас шума: ты садишься в чужую машину, а там играет радио, доносятся голоса, которые несут текстовую информацию, не всегда нужную и приятную, но запоминающуюся. Ты открываешь газету, оттуда на тебя кричат. Включаешь телевизор, особенно, в последнее время - оттуда вопят. И весь этот шум, «белый шум» отравляет всякую жизнь, причем отравляет до такой степени, что иногда утром просыпаешься, а у тебя на зубах навязла какая-нибудь попсовая песенка, и ты ее пытаешься счистить зубной пастой.

И если уж такое случается, я всегда перебиваю это хорошей поэзией. Для меня это противоядие, антидот в чистом виде. Жизнь кусается как гадюка, поэтому впрыскивать противоядие приходится постоянно. Есть люди, которые не знакомы с таким простым способом борьбы с внешним миром. Вот я и хочу их с этим способом познакомить.

- То есть Вы считаете, что искусство - это то, что сейчас может нас спасти?

- Для меня - да. Для остальных - не знаю. Но поделиться хочется.

- В одном из выпусков Вашей программы «Гордон Кихот» Вы сказали, что принципиально не читаете современную литературу. Если это действительно так, то почему?

- Да, это так, практически не читаю. Конечно, хочется обвинить в этом современную литературу, но, может быть, причина во мне. Дело в том, что я воспитан на «консервах» 19 века, на великой русской прозе и поэзии, и это задает определенные критерии восприятия.

И если прежде я думал, что нужно идти в ногу с веком и пытался эти рамки расшатать, заниматься тем, что делал с середины прошлого века в Европе постмодернизм, и чем - с опозданием на полвека - пытаются заниматься отечественные литераторы сейчас, то каждый раз понимал, что это не мое. И уж если говорить о неком другом прочтении того, что мне дорого и близко, что я, надо сказать, попытался сделать в своем последнем фильме, то это будет, скорее, так называемая неоклассика, чем постмодернизм.
Вот, наверное, объяснение, почему я не могу читать современную литературу. Хотя иногда в постмодерновой форме проскакивает традиционная несгибаемая линия русского поэтического голоса в прозе, что, скажем, есть у Шишкина. Читать его мне очень тяжело, но он умеет словом завораживать.

- Что же Вы в таком случае читаете?

- Во-первых, я читаю литературу, как я ее называю, прикладную. То есть такую, которая мне нужна при подготовке к той или иной передаче. Кроме того, недавно перечел почти всю серию Алексея Варламова в ЖЗЛ. В данный момент читаю биографию М. М. Пришвина и делаю для себя потрясающие открытия. По Пришвину все писали диктанты в школе... Оказывается, Пришвин человек очень близкий мне по духу. Сейчас собираюсь читать его дневники.

А вообще, возраст уже такой, что я больше перечитываю, чем читаю. Хотя, конечно, я очень люблю быть первым читателем и первым слушателем и, поскольку у меня есть такая возможность, т.к. ряд моих друзей пишет, то иногда это пиршество духа меня достигает. Вот сейчас, например, мой отец пишет роман, и всякий раз, когда я прихожу к нему, он читает новые главы. Для меня это огромное удовольствие, потому что он, образно говоря, питается теми же консервами 19 века, тем же замороженным мамонтом, что и я.

- Мне кажется, зря Вы так на русскую классику...

- Нет, разумеется, я упрощаю. Я ставлю три вопроса: что сделано, как сделано и зачем сделано. Так вот, когда я говорю о «консервах 19 века», то я имею в виду скорее ответ на третий вопрос. Что и как - это дело автора. И если он делает это живо и убедительно, то у меня лично никаких вопросов к форме не возникает...

- Вот ты смотришь кино, и это диалог, читаешь книгу, это тоже диалог... ну какой смысл и какое удовольствие разговаривать с идиотом или со сволочью? А, к сожалению, часто оказывается, что то, что сделано не для себя, а на продажу, выдает в человеке либо одно, либо второе. Вот основная моя претензия к современному искусству.

Если ты хочешь зарабатывать деньги - зарабатывай на здоровье. Но зачем же это делать искусством? Можно найти какую-нибудь халтуру на стороне. Вот, как я на телевидении. Потому что, если бы я делал коммерческие фильмы, я имею в виду только на продажу, то не имел бы права говорить сейчас эти слова.

- А вы сами отбираете фильмы для «Закрытого показа»?

- Нет. Это делает Первый канал, сообразуясь со своими целями и задачами. Я всего лишь ведущий в отличие, например, от «Гордон Кихота», где я автор. Ну, это и по названию понятно.

- Название «Гордон Кихот» - это удачная игра слов или, скорее, Ваше жизненное кредо? И если кредо, то что представляют собой Ваши ветряные мельницы?

- Это каламбур, но, как говорится, в каждой шутке есть доля истины. Ведь можно было назвать «Гордон Корлеоне» или «Гордон Педро»... Это в первую очередь отвечает концепции передачи. А на самом деле у меня есть некое раздвоение по отношению к действительности, которое я пытаюсь если не залечить, то продемонстрировать. Я прекрасно понимаю, что те люди, которых я вызываю, это всего лишь ветряные мельницы, но другой моей части они представляются чудовищами, рушащими не мир, а мою действительность. И я совершенно серьезно пытаюсь с ними воевать, заранее зная второй своей половиной, что битва проиграна давно.

Ну и что? Для меня это рождает очень дорогой мне эффект, когда в процессе драматургической записи передачи ты приводишь к тому, что человек раскрывается, и публика ждет финального удара. А в это время рука опускается, и удара не следует, потому что не в этом суть. Достаточно раскрыть человека. И это порождает непонимание и крики «Добей! Добей!», а это никак не входит в мою задачу.

- В бессмертном романе Сервантеса у главного героя была Прекрасная Дама Дульсинея Тобосская. А каков Ваш образ Прекрасной Дамы?

- Дама в контексте моей передачи - это бессмертная русская культура. Никакой другой дамы в этом замысле нет, ровно как и нет Санчо Пансы, который был бы очень нужен и вначале даже задумывался как некий равнодушный персонаж, который мог бы в разгар самой яростной ссоры сказать что-нибудь вроде «Да вы о чем вообще?»

- Вернемся все же к дамам. В одной статье я прочла про вашу передачу «Гордон Жуан» следующее: «В своей передаче автор (то есть Вы) рассказывает, что такое женщина и чем она отличается от человека». Насколько верна эта фраза и отражает ли Ваше истинное отношение к женщинам?

- Нет, это абсолютно неверно. Во-первых, автор, в лице вашего покорного слуги, не рассказывает, а всего лишь пытается узнать, что такое женщина. Поскольку у автора есть достаточно точная установка. Уж не знаю, насколько это утверждение верно, меня оно еще ни разу не подводило. Я считаю, что нельзя поставить знак равенства между понятиями «знать» и «любить». Только там, где есть тайна, загадка, некий флер, а иногда даже упорное непонимание, остается пространство для любви. «Верую, ибо абсурдно». Так вот, поскольку я женщинами, можно сказать, одержим, и это мне очень мешает на моем, скажем так, прямом пути, то я предположил, что если я их узнаю, то не останется пространства для любви.

И вот я уже три месяца раз в неделю по три часа устраиваю сеансы познания женщин во всех их ипостасях: от физиологии и психологии до мифологии... Но пока что-то не очень получается.

- С момента начала передачи Ваше отношение к женщинам изменилось?

- Начало меняться. Я еще не знаю, в какую сторону, но чувствую легкий дрейф. Может, это приведет к упрочению мысли, что я пропащий человек, а может, почувствую избавление уже в скором времени...

- А чего бы Вам больше хотелось?

- Второго. Женщина отвлекает мужчину от жизни, потому что то, что она предлагает ему взамен - т. е совместную жизнь - это уже диалектическое существование, «Муж и жена - одна сатана». Жизнь вдвоем - это не индивидуальное существование. Ты даешь жизнь чему-то третьему, как раз этому самому семейному сатане. И я не могу сказать, что я приветствую эту жизнь. Она часто в тягость, хотя, конечно, может доставлять радость. Некоторые люди находят компромиссы, вот, например, у моего отца есть цикл семейных стихотворений:

Молчит усталая жена,
Течет разбитое корыто
Тысячелетняя война
Между призванием и бытом
Без поражений, без побед,
Братания да перебежки.
Так равно радует обед
И строчка, вспыхнувшая в спешке.
Но неизменно всякий раз,
Едва вода заткнется в кране,
Едва забрезжит чай в стакане,
Как будто кто-то рад за нас.

Но у него же есть и такое стихотворение:

Под кухонною полкой свой карандаш грызу,
Ругаю втихомолку то вьюгу, то грозу
Вокруг визжат и мчатся лихие домочадцы.
Но жизнь моя легка, пока живу, пока
Румяный, большеротый, щербатый лик свободы
В заснеженном окне подмигивает мне.

Все эти проблемы пола всегда стояли перед русскими писателями, вспомните того же Бориса Пастернака или Александра Межирова, и это не проблемы страсти или похоти, это совсем другое, это вопросы жизни и судьбы... Вот поэтому-то я и решил, что если я узнаю женщин, то смогу решить для себя эти вопросы.

- Продолжите фразу «Место женщины...»

Как есть? Или как должно быть? «Место женщины - в постели мужчины». Вот реальное положение вещей. А «место женщины - в сердце мужчины» - положение дел желаемое.

- Вас называют правдоборцем, гениальным провокатором и спорщиком. Это ваши публичные образы. Сильно ли отличается Александр Гордон дома и Александр Гордон на работе?

- Да, разумеется. Это совсем разные люди. В жизни я очень ленивый человек, меня практически невозможно спровоцировать на спор на кухне или на скандал. Ну, или мне так кажется.

- На Ваш взгляд, активная манера поведения - прерогатива мужчин? Проще говоря, как Вы относитесь к женщинам, которых называют скандалистками?

- Есть мужская драка и есть женская. Я несколько раз участвовал в первой и несколько раз видел вторую. Женский бой - это бой без правил, где в ход идут самые низкие и запрещенные приемы. То же самое можно сказать и о публичных женских ссорах. Выглядит это омерзительно.

- Есть ли у Вас какие-нибудь способы успокоить женщину в припадке истерики?

- К несчастью, нет. Это намного бы облегчило мне жизнь. Но я к сожалению, ничего не могу предпринять: ни подать воды, ни сказать какие-то утешительные слова, ни вызвать врача... Я могу только переждать это время за закрытым забралом.

- Что бы Вы посоветовали читательницам Леди@Mail.Ru? Как сделать совместную жизнь наиболее комфортной для обоих партнеров?

Оставьте мужчин в покое! Не думайте, что вы главные в их жизни. Не надо сто процентов времени проявлять заботу, ревновать, развлекать, общаться, придумывать... Мужчина возьмет от вас ровно столько, сколько ему нужно, и отдаст столько, сколько способен. Но это неисполнимо.

Счастья нет. Есть покой и воля. Волю мужчина проявляет вне зависимости от того, есть ли рядом с ним женщина. Воля - это рельсы судьбы, а покой - это то, что необходимо каждому, некая сохранная зона, в которую не стоит вторгаться без веской на то причины. А беда в том, что женщины каждую причину считают достойной.

Конечно, возможно временное комфортное существование мужчины и женщины, основанное на общих интересах, влюбленности, воспитании детей, но это лишь на время, и об этом надо помнить.

04.03.2009 15-19