«Слишком много голых женщин…»

Вадим Нестеров, Газеты.Ru

В своей автобиографии великий фотограф Хельмут Ньютон объясняет, почему признание к нему пришло так поздно – в 55 лет.




Автобиография Хельмута Ньютона, вышедшая в издательстве ЭКСМО – это, как говаривал известный ценитель печатной продукции, «архисвоевременная книга». Самый талантливый эротоман мирового фотоискусства и при жизни-то был легендой, а после трагической смерти в январе этого года, когда 83-летний Ньютон разбился на своем «Кадиллаке», из него сделают Большой Миф – это к бабке не ходить.
Все необходимые слагаемые для этого присутствуют.

Вклад в мировое фотоискусство ревизии не подлежит – можно даже не вспоминать о многочисленных премиях и званиях, хватит и того, что добрая половина гламурных фотографов мира работают «под Ньютона». Грань между летописцем высшего света и одним из наиболее активных его деятелей Ньютон перешагнул давным-давно. В его жизни хватало и скандалов – достаточно вспомнить фотосессию о прекрасной русской шпионке, снятую на фоне Берлинской стены, после которой немецкие рекламодатели отменили все контракты с опубликовавшим ее французским Vogue.
Хватало и звездных гонораров – последние двадцать лет цены на ньютоновские фотографии нового тиража колебались от $15 до $100 тыс., а съемка статуи Моисея работы Микеланджело обошлась заказчику в $270 тыс.

Естественно, сильные мира сего держались с фотографом накоротке – канцлер Коль безропотно позировал под старым вязом и лишь просил сфотографировать его еще и в кабинете, Маргарет Тэтчер постоянно поминала не понравившееся ей фото, выставленное ныне в Национальной портретной галерее в Лондоне, а Герхард Шредер просил называть его Гердом.

Наконец, было очень много знаменитых женщин разной степени обнаженности (хрестоматийной стала фраза Ньютона: «Я понятия не имею, сколько их было, но думаю, что сфотографировал слишком много голых женщин») и биография, как нельзя лучше подходящая для легенды.
О ней, собственно, и речь.

Книга Ньютона, к счастью, не грешит двумя основными проблемами мемуаров – самомнением и самоцензурой. Автор вовсе не пишет с себя икону, скорее наоборот: «Будучи старой проституткой и думая только о фотографиях, которые я надеялся отснять, мог пообещать даже жениться на ней (Лени Рифеншталь)». С откровенностью тоже все в порядке – тут тебе и первая эрекция, и жизнь «из койки в койку», и карьера альфонса в Сингапуре. С одним-единственным замечанием – все это касается лишь Хельмута Нойштадтера – такова настоящая фамилия Ньютона.
Первая половина книги читается как роман, причем роман, написанный сексуально озабоченным Ремарком.

Сладкая жизнь любимого ребенка в богатой еврейской семье, нацизм, подминающий под себя Германию, бегство не приспособленного к жизни юнца в никуда, эмигрантская рулетка – вдруг да разрешат остаться в Сингапуре, а не ехать в неведомый Тяньцзин, скитания без гроша в кармане – единственные 5 баксов были потрачены на проверку – действительно ли «у китаянок киска совсем другая». Дальше были лагерь для интернированных «Татура 1» в Австралии, где будущая звезда занимался чисткой сортиров, а коммунисты сговаривались повесить затесавшихся в барак нацистов, пять лет службы в австралийской армии, обогатившие пониманием разницы между загрузкой вагона мешками с цементом или ящиками с помидорами, зарабатывание на жизнь съемкой свадеб и побеждающее все желание назло свинской жизни стать модным фотографом, блистающим на страницах Vogue.

Этот рассказ завершается эпизодом, когда «побуждаемый стремлением стать великим фотографом, я решил сменить имя». Судя по всему, писать Ньютону было интересно лишь про Нойштадтера, а вот Ньютон его совершенно не занимал. Рассказ еще тянется, но по инерции автор уже не пишет, а отписывается. Повествование теряет цельность, и о «сбыче мечт» мы узнаем из мимоходом брошенной фразы «Тогда я работал по заданиям австралийского приложения к английскому изданию журнала Vogue». Эдакий конспект переходов из журнала в журнал, где основное внимание уделяется маркам покупаемых автомобилей и впечатлениям от Парижа, Лондона и Лос-Анджелеса.
Лишь изобильно разбросанные по книге фотографии красноречиво поясняют, почему к юнцу, покупавшему по бросовой цене у вагона-ресторана проходящего поезда пакет с объедками от вечерней трапезы богатых пассажиров, пришла мировая слава.

Но Ньютон, по своему обыкновению, все объяснил сам: «Здесь я заканчиваю свой рассказ, потому что описание чужого успеха просто не представляет интереса для читателей. В сущности, эта книга и повествует о моем пути к успеху».

13.08.2004 11-17