Владимир Долинский: "Башку оторву, форшмак сделаю"

Московский Комсомолец

— Вы действительно любите поесть или притворяетесь?
— Сейчас я вообще худею. Вот на днях сбросил 12 килограммов.
— Голодаете?
— Да. Десять дней провел на дистиллированной воде. И таким образом привел себя в форму. Но морда у меня никогда не похудеет, такая уж конфигурация — детские щечки и все такое.
— Многие полные актеры не худеют сознательно, иначе они теряют свою индивидуальность.
— Да во мне все равно больше 90 килограммов. Если честно — 100. А было 112. Я за собой очень внимательно слежу сейчас. Не ем после восьми часов вечера. И не пью. На обед либо суп и кофе, либо что-то твердое, но не запиваю. Котлету с овощами, к примеру.
— Кто вас позвал на ТВ?
— Одна из руководителей канала — Татьяна Николаева порекомендовала меня. “Я видела, как он вкусно ест, и если он так же вкусно будет готовить...” Мы не открываем Америку, часто просто напоминаем людям о забытых блюдах и вносим пикантную изюминку. Но у нас есть и классические заготовки. Например, коктейль-похмейль. На самом деле это обычный рассол с подсолнечным маслом, с солью, с перцем, и туда нужно добавить чуть-чуть томатного сока. С подобными рецептами я хочу войти в каждый дом не как учитель, а как дружок.
— Ваши программы всегда хорошо заканчиваются?
— Прошло уже больше 100 передач, и только одно блюдо у нас не получилось. И я об этом честно сказал в эфире. Это были эклеры, они упали и вышли скукоженными. А все остальное — пальчики оближешь. Фуфлом мы не занимаемся. В студии целая куча людей, которые, как манны небесной, ждут, когда я закончу, и потом набрасываются и сжирают все.
— Жена у вас поди тоже в теле?
— Нет, она и за собой сильно следит. И дочка у меня стройная, но не худышка. Мы, Долинские, все немножко “вполниночку”. Это у меня пятый брак. До этого все мои браки были скороспелыми — по два-три года, а потом разваливались. Но теперь это мой последний брак. Наталья — моя вторая половина, и ее надо беречь хотя бы ради самого себя. Вот знаете, почему евреи женятся на русских? Потому что своих жалко.
— Наверное, у вас характер не подарок?
— У меня психопатический склад характера. Бывает настроение хорошее, я шучу, смеюсь. А потом вдруг раз — и замкнулся. Я вспыльчивый очень. Могу наорать сильно, потом мне стыдно становится.
— Наверное, обиженных на вас целый полк наберется.
— Наверное. Да разве можно прожить ровно, никого не задев, не получив пинков?! Это же неинтересно.
— Вы поэтому и в тюрьме сидели?
— Нет, за нарушение правил валютных операций. И сейчас эта статья осталась в Уголовном кодексе, никто ее не отменял. С 73-го по 77-й отсидел. Недавно смотрел передачу о Лефортовской тюрьме — сердце екнуло.
— Эти четыре года для вас выброшены из жизни?
— Нет, это очень большое приобретение. За год сидения в “Лефортово” я прочел книг больше, чем за всю остальную жизнь.
— Кто сидел с вами в камере, приличные все люди, как говорили про сокамерников Гусинского?
— Да, камера на троих. Со мной сидел за контрабанду майор КГБ и прокурор за взятку. Мы там доминошками в преферанс играли. Оказалось, можно жить. Главное, не сломаться, не скурвиться. Везде нужно оставаться самим собой. Зато теперь в тяжелые моменты жизни я понимаю, что все это ерунда, будь то сгоревшая дача или покореженный автомобиль. К тому же после тюрьмы я стал очень убедителен, когда играю людей с подмоченной репутацией. И если в фильме я говорю: “Сейчас башку оторву”, то я точно знаю, как это говорится и как это делается.
— И какие рецепты у вас остались “с зоны”?
— Я очень люблю делать селедочный форшмак, причем в двух видах — один со сливочным маслом, другой — с растительным. Я безумно это люблю и своих гостей балую. Это блюдо я умудрялся делать даже в лагере: селедку разделывал на мелкие-мелкие кусочки, смешивал с маргарином, посыпал солью и намазывал на черный хлеб. Вот это вкуснотища!
— Что еще необычного у вас было в жизни?
— Когда мне было тяжело, я столкнулся с настоящей преданностью людей. Блистательно проявились мои школьные друзья, мои друзья по Театру сатиры — Рудик Рудин, Зяма Высоковский, Ольга Аросева, Миша Державин. Они писали письма в мою защиту, добились, чтобы в порядке помилования мне сняли год.
— А Плучек вам не помогал?
— Плучек выгнал меня из театра за участие в “Кабачке “13 стульев”. Аросеву, Рунге он выгнать не мог, а меня, молодого, в один момент. Кстати, сейчас Шура Ширвиндт предложил мне вернуться в Театр сатиры. Мы договорились после моего юбилея, который у меня в следующем году, вернуться к этому вопросу.

17.12.2003 12-59