Людмила Улицкая: «В былом мне дороги книги и люди»

www.kp.ru

Людмила Евгеньевна Улицкая - генетик по образованию, писать стала поздно, но ее рассказы, повести, пьесы и романы сразу нашли дорогу к читателю. В 2001 году Улицкая получила «Русского Букера» за роман «Казус Кукоцкого». А в прошлом году ее наградили престижной премией «Большая книга» за роман «Даниэль Штайн, переводчик». Это произведение, где явлен положительный герой, которого так долго ищет современная литература, непрост для чтения. И тем не менее тираж его приближается к полумиллиону, что опережает тиражи иных модных детективов.

1. Что вам дорого и что ненавистно в недавнем советском прошлом?

- В прошлом - недавнем и давнем - мне дороги люди и книги. Книги и люди, которые существовали вне зависимости от фальши и мерзости государства. Что касается ненависти, я давно уже пытаюсь обходиться без нее. С довольно раннего возраста понимала, что надо отстроиться от мерзости и лжи, стараться жить «независимым курсом», в соответствии со своими внутренними установками. Одна из установок - обходиться без ненависти.

2. Историческая личность из нашей истории, внушающая вам отвращение?

- Их легион.

Историческая личность, вызывающая у вас восхищение?

- Войно-Ясенецкий. Я давно, с юности, пыталась понять: кто смог противостоять растлевающему воздействию советской власти? Люди, у которых была какая-то собственная сверхценная идея - выше, чем просто выживание. В первую очередь, люди верующие. Потом - профессионалы. То есть люди, которые служили определенной цели: врачи, которые лечили, учителя, которые учили, артисты всякого рода - музыканты, которые играли, поэты, которые сочиняли...

Почему я мгновенно назвала Войно-Ясенецкого? Он был и тем и другим - и верующим, и профессионалом. Вошел в историю как архиепископ Лука и известный врач. Совмещая деятельность хирурга и священнослужителя, отстоявшего свою веру, несмотря на тюрьму, лагеря и ссылки. Это великий человек нашего времени. Но я знала много таких великих, но совершенно миру не известных старух, которые совершали свое служение, вопреки чудовищному давлению, и ничто их не сломило.

3. Менялись ли ваши убеждения в течение жизни, если да, то с чем это связано?

- Менялись довольно плавно. Я рано сложилась. Перемены внутренние были мало связаны с внешними переменами жизни. Во всяком случае, я определенно не человек перестройки.

4. Считаете ли вы, что мы достойно простились с нашим недостойным прошлым?

- Прошлое плавно перетекает в настоящее. Сегодня этот вопрос звучит особенно забавно. И государство, и общество никак не желают расставаться с прошлым и всячески втаскивают его в настоящую жизнь. И этим лишают страну будущего.

5. С чем связаны лучшие моменты вашей сегодняшней жизни?

- С прекрасными, исключительно яркими и благородными людьми, которые еще не перевелись в нашем отечестве.

6. Какая социально-нравственная проблема настоящего вас мучает больше всего?

- Меня не мучают никакие социально-нравственные проблемы. Иногда прихожу в ярость, когда сталкиваюсь с хищностью и подлостью. Делаю что могу. Немного.

7. Имеет ли патриотизм национальность?

- Вопроса не понимаю.

8. Можно ли победить ксенофобию?

- Совершенно невозможно. Но с ней надо бороться возможными средствами. В первую очередь - внимательно наблюдая за собой. Ксенофобия - интересная вещь, она заложена в очень глубокие слои психики. И для меня вопрос стоит скорее не об искоренении ксенофобии, а о создании правильной системы взаимоотношений с теми, кто тебе не нравится.

Существует в издательстве детский проект «Другой, другие, о других». Он был задуман мной как введение в культурную антропологию для детей, вышло уже несколько книжек. Антропология - главная из наук. Человек, единственное в мире существо, которое само себя изучает. Природа, которая нашла способ смотреть на себя другими глазами, извне. И если это хоть в какой-то степени понимать, то ненависть друг к другу, взаимное непонимание и отвращение становятся невозможны. Надо знать больше о себе и о себе подобных, и само это знание будет приводить к взаимопониманию. Другой - такой же, как ты. И он имеет право в чем-то от тебя отличаться. И надо давать ему это право, по крайней мере до тех пор, пока он не посягает на твою жизнь. Другого пути для выживания просто не существует.

9. Существует ли, по-вашему, связь между денежным богатством и душевной бедностью, как многие считают?

- Совершенно необязательно. Душевное богатство не зависит от счета в банке.

Просто в наше уродливое время фильтр построен таким образом, что богатства чаще всего достигают те, кто не имеет нравственных ограничений. Но в более здоровых обществах это совершенно не является нормой. В начале этого года я провела месяц в Стенфордском университете, узнала о истории его создания, о господине Леланде Стенфорде, его основателе. Это поистине изумительная история - талантливого, очень яркого человека, разбогатевшего на золотой лихорадке в Калифорнии, вложившего деньги в железные дороги. Он был жестоким эксплуататором, выжимал все соки из приехавших тогда китайских иммигрантов. Китайцы работали на этом строительстве, как зеки на Беломорканале. Потом Стенфорд стал заниматься политикой, его выбрали губернатором Калифорнии, и был весьма коррумпированным деятелем, мухлевал и с госзаказами, и с налогами. И был у него поздний сынок Леланд-младший, талантливый и прекрасно образованный юноша, умница, красавец. И мальчик этот умер во Флоренции от тифа - за месяц до своего шестнадцатилетия. С этого момента Стенфорд-старший онемел. А когда вернулся дар речи, они с женой решили построить университет для детей Калифорнии. В память их покойного сына. Леланд-старший был из первых, кто понял, что такое вкладывать в будущее, как оперировать деньгами на сто лет вперед. Он создал такого рода фонд, который способен питать университет, не истощая основного капитала. Больше ста лет прошло - до сих пор прекрасно функционирует.

Стенфорд вложил в университет 5 миллионов долларов в конце девятнадцатого века. Сколько это сейчас? Миллиарды, конечно. Он был богат, расчетлив и жесток. Он распорядился со своими деньгами гениально. К этому его подтолкнуло несчастье. Но есть и другие судьбы, где поворотная точка - когда человеку становится скучно быть богатым для себя, и хочется чего-то более интересного - происходит, когда он накопленное обращает на служение обществу. И создает себе славу среди людей. А может, и на небесах?

10. Как вам кажется, существует ли общественный запрос на лидеров, которые умеют управлять, а не просто править нами?

- Я в глаза не видела ни одного лидера. Из тех, что показывают по телевизору, мне больше всех нравился Гайдар. Но он как лидер полностью провалился. Зато царит Жириновский - великий комик, циник и демагог. А правят нами те, кого мы выбираем. У меня к ним нет претензий - они отражают наши запросы. А иначе откуда бы они взялись?

11. Есть ли современники, которыми вы восхищаетесь?

- О да, множество. И такие люди всегда были в моем окружении, с самой ранней юности. Я дружила со школьных лет с Наташей Горбаневской, которая вышла на Красную площадь, когда советские войска вошли в Прагу, и заплатила за этой огромной ценой - полтора года в тюремной психбольнице. Я дружила с покойным Юлием Даниэлем, одним из прекраснейших людей, наделенным талантом, честью и дивной естественностью. Я восхищаюсь Верой Миллионщиковой, организатором первого в Москве хосписа, Марией Терновской, директором детского дома, которая много лет занимается важнейшим проектом патронатных семей для детей сирот. Максимом Осиповым, талантливейшим врачом, который на собранные гражданами нашей страны деньги, вложив и свои кровные, открыл кардиологическое отделение в Тарусской городской больнице. И в шесть раз там сократилась смертность от инфарктов. Много, честное слово, очень много. Даже среди моих подруг есть такие великие наши современники. Очень тихие и мало кому известные.

12. Считаете ли вы, что есть вещи важнее политики? И что это?

- Есть множество вещей важнее политики. Пожалуй, почти все на свете вещи важнее политики. Вся сфера человеческого творчества - над политикой. Человеческие отношения всегда выше политики. Познание, обучение - выше политики. Политика принципиально вне этики, всегда корыстна, всегда эгоистична, даже если эгоизм не личностный, а групповой или национальный.

13. Что для вас свобода?

- Мое право поступать по собственному разумению, по собственной совести. Свободным быть очень ответственно, а иногда и страшно. Свобода - высшая из ценностей, но она тем не менее далеко не всем нужна. Многие прекрасно обходятся без свободы.

14. Чему вас учат ваши дети?

- Терпению. Я была очень нетерпелива. Младший сын обладал таким несгибаемым характером, что приучил меня к терпению. И к поражению. А благодаря старшему я поняла, что мой образ жизни и установки не единственные, есть и другие жизненные установки, и другая шкала ценностей, и мне пришлось научиться принимать другие точки зрения. Я им благодарна, моим детям.

06.06.2008 11-27