|
Александр Ширвиндт: "Я, по сути своей, совершенно не соответствую занимаемой должности"
www.mignews.com
Художественный руководитель знаменитого московского Театра сатиры Александр Анатольевич Ширвиндт внешне всегда казался воплощением образа классического советского интеллигента. В кино и на сцене ему подвластен любой образ, кроме, пожалуй, отрицательного героя. Подводит удивительное ширвиндтовское обаяние. И если он бабник, то такой симпатичный, что самые ревностные борцы за семейные устои, с утра до ночи изводящие своих благоверных одними только подозрениями, готовы простить ему воспевание супружеской неверности. Вспомним его Феликса из "Еще раз про любовь": вроде бы сугубо негативный персонаж, но в интерпретации Ширвиндта вызывает щемящую жалость. Разве можно не любить милейшего Павлика из "Иронии судьбы", а ведь всего-то он и сделал, что напился до беспамятства.
Актер очень органичен в любой роли. Уж если он английский джентльмен, то на зависть любому подданному Ее Величества, если ресторанный пианист - то невероятно узнаваемый представитель распространенного в советские времена племени нагловатых лабухов.
- Боюсь, Александр Анатольевич, вопросы об "Иронии судьбы" вам изрядно надоели, но поймите и вы меня: беседуем-то перед самым Новым годом.
- Валяйте смело. Я даже кокетничать не стану: не надоел мне ни этот фильм, ни все то, что с ним связано.
- Вы могли себе представить, когда участвовали в съемках, что лента станет эпохальной, а приверженность ей - отличительной чертой советского человека вне зависимости от пола, возраста, национальности и страны проживания? Фильм стал даже не нервом поколения, скорее - его хребтом, позвоночником. Таким и был замах его создателей?
- Боже упаси. Мы просто хотели подарить людям праздник, совсем без политики, что по тем временам было немало, хотели, чтоб лента получилась веселой, доброй, вот и весь замах. Все остальное - случай, везение. Я, кстати, для себя давно понял, в чем секрет такого успеха картины. Бывают фильмы, где узнаваемы актеры, бывают - режиссеры, их почерк, творческая манера, а в этой ленте - точная узнаваемость советского, да и нынешнего российского быта. Потому он так любим и сегодня, потому и лег так на души людей. В этом причина его долголетия, сейчас как раз празднуется юбилей "Иронии".
- А для вас лично, при огромном количестве сыгранных ролей, работа в этом фильме чем-то особо значима?
- Нет. Здесь другое. Мы давно и плотно дружим с Эльдаром Александровичем Рязановым, я снимался во многих его фильмах и с удовольствием об этом вспоминаю. Работа в "Иронии судьбы" - не исключение. Я никогда не мог и до сих пор не могу ему отказать, вне зависимости от количества предлагаемого материала. У него довольно узкий круг актеров. Он снимает людей, подходящих ему профессионально, но и непременно лично симпатичных. Поэтому у него совершенно особая атмосфера на площадке (я в семи его картинах снялся). У него атмосфера свободы творчества, что во многом объясняет успех его фильмов. Есть режиссеры, у которых запятую в тексте изменить нельзя, это невыносимо, а Эльдар допускает и поощряет любую импровизацию, он демократ. На площадке приветствуется шутка, розыгрыш, а от режиссеров-диктаторов мне сразу хочется линять. И когда "Иронию" снимали, мы постоянно что-то вместе выдумывали, дополняли.
- А в вашей жизни Новый год - значимый праздник?
- Сейчас, в связи с тем, что праздников становится все меньше и меньше, - просто главный.
- А почему праздников становится меньше?
- А из-за путаницы со сменой строев и от возраста. Отмечаю дни рождения оставшихся в живых друзей и Новый год. По молодости были у нас какие-то шуточные тусовки постоянные, а сейчас все это ушло. Добраться бы до дачи, встретить в кругу семьи да досидеть до середины "Огонька", чтоб только сил хватило, вот такие нынче праздники.
- Александр Анатольевич, чтобы закончить с "Иронией судьбы", скажите: вот вы заложили основу всесоюзной традиции 31 декабря ходить с друзьями в баню, а сами-то вы попариться любите?
- Вот недавно ходил. В ту же самую, ставшую узнаваемой. Сейчас снимается фильм "Ирония судьбы - 2". Я позвонил Эльдару, спросил, что это такое, он объяснил, что давно отдал все права на откуп другому продюсеру. Я сначала сопротивлялся, сюжет показался мне странным, ведь в нем действуют дети Нади и Жени Лукашиных, внук Ипполита, мне это не очень понравилось, но меня уговорили. А начинается там все опять с нашей бани. Опять там мы с Мягковым и Сашкой Белявским, вот только Жоры Буркова уже нет с нами...
- А все-таки, не по обязанности, баньку любите?
- Очень люблю. Но меня уже, знаете, иногда пускают, иногда нет. Вот не далее как вчера попробовал, зашел, а потом долго думал, выйду или не выйду.
- Разговоры об антагонизме в мире театра и кино давно набили оскомину. А для вас, мне кажется, дружить - любимое занятие, жизненное кредо.
- Вы правы. Я - человек бесконфликтный. Я, по сути своей, совершенно не соответствую занимаемой должности. Худрук должен быть совсем другого нрава. Это - отдельная профессия, с режиссурой - ничего общего. Я очень мало знал людей, которые успешно объединяли бы в себе две эти профессии, а я уже очень давно в искусстве. Таким был Валентин Плучек, таков Марк Захаров, Сережа Арцибашев. Им удается применять и кнут, и пряник, а у меня это не получается.
- Вы применяете, как я понимаю, только пряник…
- А у меня и пряников мало, времена непростые.
- Но склонны вы к прянику не оттого ли, что у вас слишком много друзей среди подчиненных? Вы же любили всякие веселые компании, застолья, тусовки?
- Ну, было, конечно, не стану скрывать. Мы были такие завсегдатаи всех капустнических дел внутри театра. У меня была своя команда друзей-актеров, все - примерно одногодки, только Зиновий Ефимович Гердт был постарше. Работать мы умели, отдохнуть - тоже. Кстати, именно с Зямой у меня были наиболее близкие отношения. Сейчас они продолжаются с его семьей, с женой Танечкой. Друзей же не приобретают. Они возникали когда-то, в детстве и в юности. Стаж нашей дружбы с семьей Гердта - 50 лет. Этот круг друзей с каждым годом, с каждым новым годом, все сужается и сужается. Вот уже нет с нами ни Гриши Горина, ни Зямы, ни Андрюши Миронова…А ведь компания-то наша была не такая уж и многочисленная. Но все-таки была, а сейчас и осталось-то от нее - раз, два и обчелся.
- Есть еще всем известный пример вашей дружбы с Михаилом Михайловичем Державиным, заодно и об эстраде поговорим.
- Ну, это уже патология, столько лет и столь тесно. А эстраду я очень люблю как явление и всю жизнь ратовал за то, что она в искусстве отнюдь не второсортна, а абсолютно равноправна. Другое дело, что все происходящее в последнее время в нашем жанре, который называют разговорным, меня дико бесит. И я стараюсь дела с заправилами нашего цеха не иметь. Приглашений масса, но я в этом не участвую. В советское время существовала цензура на эстраде, это, конечно же, очень плохо. Сейчас ее нет, свобода. Есть талантливые, замечательные люди. Вот недавно вышел новый театральный журнал под названием "Станиславский" - замечательное издание, попадется - обязательно купите.
- Непременно, Александр Анатольевич.
- Там есть рубрика "Сотвори себе кумира". Более или менее известных людей спрашивают: "Кто твой кумир?" Табаков вспомнил замечательного чтеца Дмитрия Журавлева, а я ответил: "Галкин". И написал о нем. Максим полагал, что я буду иронизировать, а я уверен, это - феномен. В его годы, без актерского образования, он такое может! Другое дело, что начинается тиражирование, некая заезженность, но его раскрепощенность, находчивость, остроумие меня восхищают. Есть такие люди на эстраде, но необходимость мелькать везде круглосуточно придает им оттенок случайности. Цензура - ужасная вещь, но были и замечательные, мудрые, интеллигентные ре-дак-то-ра, теперь же все отдано на откуп продюсерам. А им нужна морда и ноги от ушей, за месяц звезду вылепят.
- В прежние времена были актеры, обслуживавшие власть. Михаил Ульянов и Кирилл Лавров заседали на партийных съездах. Потом некоторые ваши коллеги стояли возле Ельцина на танке, защищая демократию, другие пошли к Зюганову. Сейчас ваш друг Марк Захаров - член Общественной палаты, Алексндр Калягин письма пишет в поддержку Путина и театрик свой получает. А вы о своем театре, выходит, не беспокоитесь, кто о нем похлопочет, если не худрук?
- Вы знаете анекдот про яйца?
- Да я их, откровенно говоря, много знаю, не уверен только, что для печати.
- Мой подходит. И говорю же вам, что цензуры нет.
- Ну, давайте рискнем, Александр Анатольевич.
- А он короткий. И вообще он про Тито. Когда его спрашивали, как это Югославия вроде бы в социалистическом лагере, а вроде бы и нет. И он отвечал: "Югославия - это как яйца при половом акте. Они участвуют, но не входят". Это про меня. Я ответил на ваш вопрос?
- Аллегорически.
- Ну, что вам добавить? Диссидентом я никогда не был. Материл, как все, коммунистов на кухне.
Особым карьеристом я тоже не был, вот и не лез.
- Вы начали преподавать в театральном училище спустя два года после завершения учебы в нем. Как это получилось?
- Я уже давно там, теперь профессорствую.
- Да, с 1996 года.
- Вот недавно у нас был вечер встречи, и там я с жуткой грустью выяснил, что после Этуша я самый старый педагог в училище. А получилось так. Преподавал у нас замечательный артист Аркадий Немировский, он обучал нас фехтованию, будучи в прошлом чемпионом Москвы. Я с ним дружил. Рубен Николаевич Симонов называл его "лучшим актером среди шпажистов и лучшим шпажистом среди артистов". Аркадий поссорился с ректором, его уволили, и я его заменял. Так и началось.
- Преподавать любите?
- Люблю. Я вообще люблю все направления своей деятельности. И театр, и кино, и эстраду, и училище…
- А там девушки молоденькие, господин Бабник...
- Возраст и безупречная репутация - лучшая защита от ваших намеков, господин Провокатор!
- Допустим. Но работаете-то вы очень много, хоть и жалуетесь на возраст.
- Я - трудоголик.
- Это вы с гордостью?
- Нет, это противное, скучное слово, но я - трудоголик. Я ведь не ради заработка… И еще я - очень обязательный человек.
- Вы с сигарет на трубку перешли, чтоб ученицам больше нравиться?
- Я на трубку перешел 40 лет назад.
- А преподаете 50.
- Уже не помню. Тогда, наверное, исключительно для солидности. Ни хороших трубок, ни классного табачка тогда не было.
- Знаменитое горинское четверостишие помните? От Москвы до самых до окраин,С Южных гор до северных морей, Ширвиндт всем народом обожаем, Несмотря на то что он… артист!
Вам на это препятствие когда-нибудь приходилось натыкаться?
- По-крупному - один раз, в молодости. Началось "дело врачей", под сурдинку и меня решили турнуть из училища. Тогда меня с огромным трудом спас один из педагогов, Дмитрий Николаевич Журавлев. В дальнейшем мне это особо не мешало.
- Вы давненько в Израиле не гастролировали.
- По Израилю мы пошастали много. Но у меня принцип: с двумя стульями не гастролируем, давай полный состав и полный реквизит. А продюсеры и антрепренеры требуют сократить, сэкономить, нельзя ли, чтобы не 20 человек, а три, и так далее. Так я работать не хочу. Ни как эстрадник, ни как худрук со своим театром.
- А что новогодний артист предпочитает за новогодним столом?
- А то же, что в фильме. Фаршированную рыбу, шпроты, частик в томате. У моего старого друга Миши Швыдкого дача по соседству, я ему сказал: готовь, мол, сайру, бычки. Вкусы у меня с того еще времени, у него, к счастью, идентичные, тоже любит всю эту ср-нь, благо сейчас это все купить не проблема.
- Что ж, с Новым годом вас, Александр Анатольевич! Здоровья вам и долголетия. Глядишь, выйдет и "Ирония судьбы - 3"...
- Если только по иронии судьбы. Спасибо! И поздравляю вас и читателей "МИГа". И вам - здоровья и мира!
12.01.2007 13-30
|
