Иосиф Кобзон:"Раз юмористы обращают внимание — значит, я интересен"

Сегодня

— Иосиф Давыдович, за что вы журналистов не любите?

— Почему не люблю? У меня много друзей-журналистов. Настоящих. Но вы посмотрите, что некоторые сейчас пишут: кому какое дело, чем я болею и что ем на завтрак. Написали бы еще «геморрой у Кобзона»! Термин «журналистское киллерство» — это же я придумал. Ну, а что это? Не так давно мне звонит один гм… журналист и спрашивает: «Вы сейчас в онкоцентре на Каширском шоссе? Расскажите, что вы там делаете». Я ему сказал: «Пошел ты!» и добавил по-мужски куда.

— Говорят, у вас целый легион недоброжелателей?

— Не думаю, что когда я выхожу из гостиницы, а 14-15-летние девочки, которые не любят мое творчество, зато кричат под окнами: «Дима, Дима» (Билан. — Авт.) — это недоброжелатели. Потому, что всему свое время для понимания. Вы меня спросите, что я вообще могу сказать о Диме? А ничего! Я ему как ребенку вручал диплом, когда он впервые, еще школьником, приезжал в столицу на фестиваль. А в остальном — давайте не будем спешить с выводами и подождем. В свое время я также говорил, что надо подождать, о Киркорове. А недавно был на его бенефисе, и, должен признать: он действительно король эстрады! Он очень вырос. Но все это — плод огромного труда.

— Но Дима принес победу на Евровидении для России…

— Да, вот за что ему спасибо, так за эту победу. Многие говорили, что Ани Лорак интереснее, но победил-то Билан… Но я вам скажу, на самом деле, важно то, что потом любой конкурс приносит для исполнителя. Вот из семи наших «Фабрик звезд» вы много назовете, чтобы они стали популярными? Всего несколько человек. В 1974 году (на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. — Авт.) я уговорил жюри отдать Пугачевой третью премию. Она тогда спела «Посидим, поокаем», и я стал отстаивать: «Посмотрите, какая замечательная девочка! Гляньте, сколько она в эту песню вложила», уговорил. А потом муж ее еле протолкнул на конкурс в Болгарии, на «Золотой Орфей», удалось им это только потому, что Лещенко заболел. И исполнив там свое «Арлекино», Алла проснулась на следующий день знаменитой.

— Иосиф Давыдович, говорят, вас недавно обидели в поезде, как такое могло быть?

— Не то, чтобы обидели, но непонятный инцидент был. Захожу в купе, а там — печенье на столе, я его раскрыл и попросил принести проводницу чаю. Она мне говорит: «Сначала за печенье заплатите». Скажите, я похож на человека, который может не заплатить за печенье, который вообще может за себя не расплатиться? А в этом вагоне со мной тогда и Максим Галкин ехал, и Александра Пахмутова. Я вызвал начальника поезда и спрашиваю: «Неужели нельзя так сделать, чтобы мы чувствовали себя уютно в этом, хоть и временном, но доме? Вы же его хозяева!». На что он мне объяснил, что это же имущество проводника...

— В январе вы в шестой раз стали дедушкой. Много хлопот с ребятишками?

— Да я так рад, что у меня появился внук! Что вы! До этого были же одни девочки, которых я тоже очень люблю. А недавно вот сын женился второй раз, на кореянке, — чудная женщина! — и у нас теперь есть Чингисхай, как мы его называем. Хотя, на самом деле Михаилом его зовут. А вот хлопоты мне доставляет как раз то, что очень мало времени с ними провожу, все время работаю, езжу. Внуки — это моя радость, мое самое дорогое богатство. И с ними я понимаю, что прожил жизнь не зря.

— А как с внуками играете?

— Песни поем. У меня для каждой внучки своя песня, все они поют, и я пою, устраиваем семейную дискотеку. Например, третья внучка, мы ее называем Мишель (моего отчима звали Михаилом и Нелиного отца тоже, так что все ждали внука, чтоб назвать Михаилом, но на третьей внучке не выдержали, получилась Мишель, а теперь вот и Михаил у нас есть) — так вот у нее песенка «Мишка, Мишелька, чудо-карамелька появилась вдруг»… Эту песню все любят петь. А для внука у нас вот такая: «У меня родился внук, стало все светлей вокруг».

— На днях на «Славянском базаре» Максим Галкин сорвал овации, показав пародию на вас. Как вы к этому относитесь?

— За все свое творчество я не видел ни одной злой пародии на себя. Хотя много пародий на меня делали. Были и смешные, и не соответствующие моему образу, но повода обидеться у меня не было. А раз юмористы обращают внимание — значит, я интересен.

— У вас есть сайт в Интернете, подаренный дочерью, вы настолько продвинуты в современных технологиях, что активно общаетесь в Интернете?

— Я никогда не зайду в Интернет, никогда не буду пользоваться этим общественным туалетом! Да, там можно найти и полезную информацию, но ее лучше искать в другом месте.

— Вы — такой неугомонный по натуре… Каковы ближайшие творческие планы?

— После «Славянского базара», 19-го утром, я улетаю на целую неделю к своим внукам. И буду только с ними, хочу отдохнуть. А то потом — день шахтера в Донбассе, буду выступать, и семидесятилетие у моего друга Леонида Кучмы, полечу в Крым, будем отмечать.

ВОЗЗВАЛ ГУРЧЕНКО К ПОКАЯНИЮ. В книге «Как перед Богом», фактически автобиографии Кобзона, он очень нелицеприятно отозвался о многих своих коллегах по цеху. Но больше всех досталось его бывшей жене Людмиле Гурченко. «Я в жизни издал лишь одну книгу — «Исцеление культурой», что же касается этой, то выискался Николай Добрюха, журналист, который уговорил меня поездить со мной, понаблюдать… Потом, когда он мне показал материал, я половину там исправил. Но ранее он уговорил меня написать доверенность на издание этой книги и издал ее таки без моих правок. Это подлость, — рассказал нам Кобзон. — Что касается Гурченко, то Людмила три года была моей женой, мы жили с ней и дочерью Машей, и все, что написано в этой книге о ней — правда! Внук ее от наркомании погиб. То, что она не принимала участия в его судьбе, и на похороны матери не пришла — тоже правда. И рассказал я об этом, чтоб у нее была возможность исправить свои ошибки: помириться с дочерью, например. Плохо не говорят о покойниках — потому, что они уже ничего в своей жизни не исправят, а живые еще могут покаяться».

18.07.2008 10-34