Тайна Валленберга

Журнал «Огонёк»

Передовые части 2-го Украинского вышли к венгерской столице 20 декабря 1944 года. Кровопролитные бои за Будапешт были в разгаре, когда в отделении Красного Креста на улице Бензур, 16, появился молодой человек, 1-й секретарь посольства нейтральной Швеции Рауль Валленберг.

Швед объяснил: русские, скорее всего, освободят этот район первым, и тогда он быстро сможет выйти лично на командующего Малиновского, чтобы сообщить тому важную информацию о еврейском гетто на берегу Дуная. Валленберг спешил: по его сведениям, нацисты готовили поголовное уничтожение.

Он не ошибся: лейтенант Дмитрий Демчинков, освобождавший здание Красного Креста 13 января, сразу предоставил Валленбергу охрану. Уже 14-го Рауль появился у миссии на советской машине и сообщил, что собирается в Дебрецен, где находились ставка Малиновского и Временное правительство Венгрии. Еще через два дня, когда советские части освободили Пешт, Валленберг объявился с рюкзаком за плечами в шведском посольстве с известием, что удалось спасти большую часть узников гетто. Теперь он едет в Дебрецен со спокойной душой.

Внизу его ждала машина с шофером, венгром Лангфельдером, и сопроводительными документами, подписанными генералом Чернышевым, комендантом района Зугло. Напоследок дипломат напомнил сотрудникам посольства: в его сейфе в Нацбанке остаются серьезные ценности — бриллианты и крупные суммы денег, которые он получал для спасения евреев. Затем Валленберг сел в машину синего цвета и удалился в сторону района Уйпешт. С этого дня, 17 января 1945 года, шведского дипломата и его шофера не видел никто. Через пару недель он был уже на Лубянке.

Секретная миссия
В Будапешт 32-летний Рауль Валленберг приехал 9 июля 1944 года. Венгрия уже была оккупирована немцами: Гитлер не доверял "дружественному режиму" адмирала Хорти, который, по мере приближения фронта к венгерским границам, все настойчивее искал пути выхода из войны. Гитлер был в курсе: в ночь на 18 марта 1944 года 11 немецких дивизий за 12 часов оккупировали страну, а власть перешла к наместнику Везенмейеру, отдававшему распоряжения о составе нового правительства. Началась вакханалия: аресты, грабежи, депортации венгерских евреев, община которых была одной из крупнейших в Европе (около 700 тысяч). В концлагеря Германии и Австрии шли эшелоны с заключенными — тысячи человек в день в вагонах для скота.

Собственно, приезд в Будапешт Валленберга был связан именно с этим. О его деятельности по спасению венгерских евреев известно немало, но до последнего времени мало кто понимал, с какой стати выпускник Мичиганского университета США с дипломом инженера-строителя, отпрыск богатейшей семьи шведских промышленников приехал с диппаспортом в прифронтовой Будапешт. Это стало ясно недавно, когда в США рассекретили архивы разведки: у Валленберга была секретная миссия.

Все началось со случайной встречи в Стокгольме: в лифте одного из офисов в мае 1944-го пересеклись венгерский еврей Кальман Лауэр, глава небольшой экспортно-импортной компании, и Ивер Ольсен, офицер американской разведки, работавший как специалист по финансам при посольстве США. Ольсен попросил Лауэра подыскать "какого-нибудь крепкого шведа", который бы согласился ехать в Будапешт спасать евреев. Лауэр предложил своего сотрудника Рауля Валленберга, который уже не раз бывал в Будапеште. Ольсен и Валленберг встретились и друг другу понравились. Офицеру импонировало, что Валленберг был убежденным антифашистом и с симпатией относился к США. К тому же говорил на пяти языках, включая немецкий, и хотел проявить себя в большом деле.

Правда, настораживала биография: семья Валленберг была причастна к поставкам стали и подшипников для вермахта. Но Ольсен сумел убедить коллег. Как следует из документов, кандидатуру Валленберга для будапештской миссии одобрил сам президент Рузвельт. В задачу входило не только спасение евреев, но и установление связей с антифашистами, сбор информации. Это не означало, что Валленберг стал кадровым разведчиком. Да этого и не требовалось.

Шведский МИД зачислил Валленберга на должность секретаря посольства в Будапеште без проблем (Стокгольм старался смягчить американцев, требовавших прекратить торговлю с Германией). Работать Валленбергу предстояло, используя деньги Совета по военным беженцам (СВБ), созданного по распоряжению Рузвельта в январе 1944-го: Совет финансировался еврейскими организациями и плотно контактировал с разведкой. Серьезные средства — валюта (225 тысяч долларов) и бриллианты — сильно облегчили миссию шведа. Многих чиновников оккупационной и венгерской администрации он просто покупал за наличный расчет. Как сообщал в Вашингтон Ольсен, Валленберг так торопился приступить к миссии, что умчался в дорогу с одним рюкзаком и револьвером, не дожидаясь инструкций.

Деньги и бриллианты делали невозможное: целые дома в гетто Валленберг объявлял «охраняемыми» шведской короной. За полгода удалось спасти не менее 20 тысяч евреев

Жизнь в обмен на мыло
Увы, к приезду Валленберга большая часть евреев была уничтожена. Зондеркоманды СС Адольфа Эйхмана, командированного для "решения еврейского вопроса", планомерно рыскали по городам и селам. Им помогали 20 тысяч венгерских жандармов. К 9 июля 1944 года, когда швед появился в Венгрии, из страны было вывезено 434 352 еврея. Еще свыше 200 тысяч оставались в "рабочих лагерях" и столичных гетто.

Поначалу задача Валленберга была скромная: организовать выезд хотя бы 300-400 евреев в Швецию или Палестину. Постепенно он нащупал слабые места властей — страх и деньги. Красная Армия неумолимо продвигались к венгерской границе, и это делало доводы дипломата более убедительными.

Кстати, Рауль был не первым: спасением евреев в Будапеште в разное время занимались до 30 групп. Первой, пожалуй, была группа трансильванского деятеля сионистского движения Реже Кастнера, которая вела переговоры с людьми Гиммлера о выкупе узников гетто, поскольку немцы сразу после оккупации Венгрии запросили у еврейской общины 2 млн долларов за отмену депортаций. Чуть позже Эйхман предложил обменять жизнь миллиона венгерских евреев на 10 тысяч грузовиков, 2 млн кусков мыла, 800 тонн кофе и 200 тонн чая. Переговоры на этот счет с участием людей Гиммлера и представителей международных еврейских кругов начались в Будапеште уже в мае. Тянулись они до июля 1944-го, хотя немцы уже начали депортации.

Кастнеру удалось многое. Выкуп в 5 млн швейцарских франков спас не менее 15 тысяч узников — несколько эшелонов, которые не дошли до Освенцима. Есть данные, что за эти деньги нейтральная Швеция поставила Германии крупную партию грузовиков завода "Скания-Вабни" (его контролировала семья Валленберг). Но сам Рауль действовал иначе.

Шведу удалось под носом у немцев договориться с венграми о выдаче жителям гетто 1500 "Шютц-паспортов" — придуманных им неофициальных "шведских паспортов", которые давали владельцам своего рода "охранную грамоту". Считалось, что ему удалось довести число паспортов до 4500, хотя на самом деле выдано их было раза в три больше. Штаб Валленберга со временем вырос до десятков человек, которые день и ночь печатали и раздавали спасительные паспорта на желтой бумаге с синими шведскими гербами.

По той же методике в Будапеште стали работать посольства Швейцарии, Испании и Португалии, а также миссия Ватикана. Валленбергу удалось поставить "механизм спасения" на поток: деньги и бриллианты делали невозможное. Целые дома в гетто объявлялись им "охраняемыми" шведской короной. За полгода миссии Валленбергу удалось спасти не менее 20 тысяч человек.

При этом Валленберг еще и выполнял поручения своего босса Кальмана Лауэра. Об их характере говорит письмо Лауэра от 28 октября 1944 года, в котором шеф просил подыскать в Будапеште специалиста по консервации фруктов и пекаря. В другом письме Лауэр поручает Раулю провести сделку по закупке гусиной печенки и томатной пасты. Любопытно, что Лауэр также информировал Валленберга о своих переговорах с советским торгпредством в Стокгольме и рекомендовал ему "если он не успеет вовремя вырваться из Будапешта, возвращаться домой через Москву, чтобы там уладить кое-какие дела". В письме Лауэр обещал и сам приехать в Москву, когда там будет Валленберг. Не оттого ли швед так запросто собрался в ставку советских войск в январе 1945-го?

Поединок с Эйхманом
Само собой, и немцы обратили внимание на энергичного дипломата. В ноябре 1944-го, после прихода к власти венгерского "национального лидера" Ференца Салаши, возобновившего депортации с новой силой, Адольф Эйхман при свидетелях заявил, что швейцарского консула Лутца, шведа Валленберга и деятелей Красного Креста надо привлечь к ответственности за "злоупотребления со Шютц-паспортами, за все это свинство"... Вслед за этим состоялась и встреча Валленберга и Эйхмана.

О ней поведал коллега Рауля — бывший атташе шведского посольства Ларс Густафсон Берг. По его словам, Валленберг сам пригласил начальника СС на ужин, чтобы посмотреть, с кем имеет дело. Такое же любопытство двигало и Эйхманом: он приглашение принял. Валленберг обратился за помощью к Бергу — помочь принять гостя. Так Берг стал свидетелем исторической встречи.

Поначалу все шло тихо-мирно: вино, закуски, беседа. Когда же перешли в гостиную и подали кофе, Валленберг раскрыл шторы на окнах и темное небо озарили всполохи русской артиллерии: Красная Армия завершала окружение Будапешта. Впечатление, по словам Берга, было ошеломляющее, а Рауль заговорил о скором окончании войны, предрекая немцам полное поражение. Берг считает, что Валленберг хотел предупредить Эйхмана: лучше, мол, остановить депортации. Негодованию шефа СС не было предела: критиковать фюрера, да еще в оккупированном городе?

— Да, господин Валленберг, вы правы,— сквозь зубы ответил Эйхман.— Я никогда не верил в нацизм, но он дал мне власть. Мне, конечно, не будут больше возить из Парижа самолетами вина и женщин, моих лошадей, собак и квартиры отберут русские, а меня, офицера СС, пристрелят на месте. Однако предупреждаю: у меня хватит времени и сил остановить вас...

Вскоре тяжелый немецкий грузовик на одной из улиц смял машину шведского дипломата, которого, впрочем, внутри не оказалось. Что касается шефа СС в Венгрии, то он бежал в декабре 1944-го в Латинскую Америку, где его в 1961-м выкрал израильский спецназ: казнен Эйхман был уже на Земле обетованной.

Судьба Валленберга повторила судьбу экс-премьера Венгрии Бетлена. Оба вышли навстречу советским войскам, оба очутились на Лубянке, оба умерли «от остановки сердца»

Арест

В тюремной карточке Валленберга, заведенной на него во Внутренней тюрьме НКГБ СССР и всплывшей из секретных архивов лишь в 1991-м, указана дата ареста: 19 января 1945 года. В графе "характер преступления" — пустое место. Это означает, что швед был арестован на следующий день после прибытия в ставку Малиновского. Им сразу же занялись офицеры СМЕРШ.

Валленберг был не единственным иностранным дипломатом в Будапеште, арестованным советской контрразведкой. Был взят под стражу швейцарский посланник Феллер Харальд (отпущен через год), арестован и бесследно пропал на Лубянке экс-премьер Венгрии Иштван Бетлен, пытавшийся заключить сепаратный мир с союзниками. В те дни СМЕРШем в странах Восточной Европы, по некоторым данным, было арестовано до 30 дипломатов. Делалось это с целью потом обменять их на нужных людей на Западе.

Сегодня можно говорить уверенно: Валленберг попал в поле зрения советской контрразведки задолго до января 1945-го. Как выяснилось недавно, русский эмигрант граф Толстой-Кутузов, потомок двух знаменитых родов из числа эмигрантов первой волны, работавший в шведском посольстве в одно время с Валленбергом, был агентом советской разведки и не мог не знать о связях шведа со спецслужбами США.

Один из высших руководителей советской разведки тех лет Павел Судоплатов в своих мемуарах "Разведка и Кремль" признает: "наш агент Кутузов" участвовал в разработке Валленберга, которого подозревали в контактах с американской, английской и даже германской разведкой. Якобы было зафиксировано несколько встреч Валленберга с самим начальником немецкой разведки Шелленбергом. Этот факт не подтвержден, но подтверждаются контакты Рауля с доверенным лицом Гиммлера — Куртом Бехером, который по поручению своего шефа искал в Будапеште контакты с союзниками на предмет сепаратного мира. Не исключено, что и американцы в последние месяцы войны через шведа Валленберга пытались наладить контакты с германским руководством.

Специальная "Комиссия Валленберга", изучавшая обстоятельства исчезновения шведа, в одном из последних своих докладов уделила графу Толстому-Кутузову целую главу как человеку, который мог информировать Москву о связях Валленберга. Любопытна история его "внедрения". Граф Толстой-Кутузов, по словам Судоплатова, был завербован еще в 1920 году, когда жил в Брюсселе, сбежав от расстрела в России в 1918-м. Приехав в 1940-м в Венгрию, он стал работать учителем языков в аристократических семьях, завел связи с русскими эмигрантами, которые вскоре выбрали его председателем своего клуба.

В этом качестве граф познакомился со шведским послом Даниэльссоном. Его близкими друзьями стала семья Бетлен, особенно графиня Роза Бетлен, свояченица правителя Венгрии Миклоша Хорти (об этом Толстой-Кутузов сам пишет в мемуарах, изданных в ФРГ). Словом, "агент Кутузов" мог получать важную информацию от высшего венгерского руководства. Венгры будто бы что-то подозревали, но это не помешало агенту летом 1944 года — после оккупации страны немцами — устроиться на работу в посольство Швеции, где ему поручают заниматься советскими военнопленными. Тогда же в посольство приехал и Валленберг, вся деятельность которого проходит на глазах Толстого-Кутузова.

Еще более странно развиваются события после прихода Красной Армии: приговоренного графа не арестовывают, а назначают ответственным за связи советского командования с посольствами нейтральных стран. Правда, в начале 1951-го, как пишет в мемуарах Толстой-Кутузов, его "выслали" из страны, но тоже странно: не на восток, а в Париж, в вагоне 1-го класса. Обосновался в итоге "красный граф" в Дублине, где и умер в 1982-м. Рассказывают, что на следующий день после смерти в дом графа приехали семеро человек из советского посольства. Перерыли все от подвала до чердака. Что искали, что нашли — тайна, которая, возможно, расставила бы точки над "i" и в "деле Валленберга", и в истории борьбы за "сепаратный мир", полигоном для которой стала Венгрия.

Как бы то ни было, но зимой 1945-го в Москве сразу поняли, какая птица попала в сети. Об аресте Валленберга оповестили все советское руководство. Достаточно сказать, что приказ об аресте дипломата, имеющего статус неприкосновенности, подписал Булганин, заместитель Сталина по Наркомату обороны. В курсе, конечно, были и другие члены руководства.

Смерть на Лубянке

Поначалу это не очень походило на арест. Валленберга поселили в спецблок внутренней тюрьмы на Лубянке, где содержались особо важные лица, которых склоняли к сотрудничеству, а если отказывались — ликвидировали. Обстановка напоминала гостиницу, еду привозили из ресторанов. По слухам, меню утверждал лично Сталин: он будто бы и добавил в рацион дипломата черную икру.

В первое время Кремль не отрицал, что Валленберг в Москве. На запрос шведской стороны в феврале 1945-го посол Александра Коллонтай сообщила матери дипломата, что ее сын в безопасности, под защитой Советского Союза. Однако после на все типы запросов (помимо восьми нот МИД Швеции было, например, и личное послание Сталину от Альберта Эйнштейна) ответом было молчание. Не удалась и попытка подключить президента США Трумэна.

Все это время продолжались допросы Валленберга. Сегодня мы можем лишь догадываться, по каким направлениям шла работа: протоколы допросов объявлены уничтоженными. Может, они и найдутся, как нашлись, к примеру, ключевые документы по катынскому делу, но, смею предположить, что нескоро.

Причин, собственно, две. Во-первых, "будапештский швед" с его обширными связями был ценным источником информации. Вербовка столь ценного кадра сулила советской разведке выход на новые рубежи в начинавшемся противостоянии с американцами. Ну а если Валленберг действительно вел закулисные переговоры с немцами по поручению американцев, то он становился важным свидетелем.

Во-вторых, в СМЕРШе быстро сообразили, что через Валленберга можно выйти на шведские банки и еврейские финансовые круги в США. Первое время после войны Сталин серьезно думал о привлечении иностранного капитала для восстановления экономики СССР. В этом же русле шли разговоры о создании в Крыму еврейской республики.

Стоит добавить, что схожий опыт работы со шведами у Москвы уже был. В 1942 году, в разгар войны, с помощью шведского актера и сатирика Карла Герхарда (по некоторым данным, агента) Москве удалось провести важную сделку: получить высококачественную шведскую сталь для самолетостроения в обмен на платину. Банк, через который шла сделка, принадлежал семье Валленберг, а Карл Герхард дружил с дядей Рауля — Маркусом. Да и сейчас, после войны, Москва начала со Стокгольмом переговоры об огромном кредите на закупку станков, паровозов, траулеров. Еще туже узел затягивала интрига с послевоенным устройством Финляндии, где Валленберги имели финансовые интересы.

Словом, расчеты на Рауля Валленберга у Лубянки были большие. Но, судя по всему, упрямый швед никак "не хотел понять", что от него требуется, а время шло. В октябре 1946-го было подписано советско-шведское кредитное соглашение на сказочных для того времени условиях: надо полагать, фактор неопределенности с отпрыском Валленбергов сыграл свою роль. К тому же закончился Нюрнбергский процесс — как свидетель тайных игр американцев с немцами Валленберг стал не нужен. К лету 1947-го, признает Судоплатов, "дело Валленберга" зашло в тупик.

С другой стороны, отпускать на свободу свидетеля, прошедшего главную тюрьму режима, означало полное саморазоблачение в обстановке уже начавшейся холодной войны с США. Поэтому версия об отравлении Валленберга, увы, сегодня кажется наиболее правдоподобной. Специальная "Лаборатория Х", действовавшая рядом с Лубянкой, уже отработала яды, характерными признаками применения которых были внезапная остановка сердца или инфаркт. Напомним, именно инфаркт констатировал у 35-летнего Валленберга начальник медслужбы внутренней тюрьмы на Лубянке Смольцов — по документам, 17 июля 1947 года.

Тело было приказано кремировать без вскрытия. Самое же зловещее состоит в том, что незадолго до этого в служебной записке на имя Молотова генпрокурор Вышинский написал: "Поскольку дело Валленберга продолжает оставаться без движения, прошу Вас обязать тов. Абакумова (глава МГБ.— "О") представить справку по существу дела и предложения о его ликвидации". Надо понимать, ликвидировать предлагалось не только "дело", но и самого человека.

Вместо послесловия
Судьба Валленберга удивительным образом повторила судьбу бывшего премьера Венгрии Иштвана Бетлена. Оба вышли навстречу советским войскам, оба очутились на Лубянке, оба умерли "от остановки сердца" — только Бетлен раньше, в октябре 1946-го...

Лишь в 1957 году, уже при Хрущеве, Советское правительство в специальном "Меморандуме Громыко" признало факт смерти шведского узника Лубянки. Однако поиски самого Валленберга не прекращались до середины 1990-х. По советским лагерям искал шведа академик Сахаров. При Горбачеве, которого просил об этом лично канцлер ФРГ Коль, дело заново расследовалось под наблюдением Бакатина. Следствие подтвердило факт смерти в тюрьме.

Уже при президенте Путине в начале 2000-го Главная военная прокуратура приняла решение о реабилитации Рауля Валленберга и его шофера Лангфельдера, хотя формально их никто не судил. Наконец, в бытность председателем ФСБ Николай Патрушев передал главному раввину России Берлу Лазару некоторые личные вещи Валленберга для создаваемого в Москве музея холокоста. До этого личные вещи погибшего семье Валленберга передавал в конце 1980-х зампредседателя Советского комитета защиты мира Радомир Богданов. Интересно, сколько еще личных вещей шведа хранится в архивах спецслужб?

Казалось бы, в деле Валленберга пора ставить точку, но — не выходит. Американцы вроде бы рассекретили свои архивы, но остается вопрос: все ли? Что-то в них нет ничего о контактах Вашингтона через Валленберга с руководством Германии в разгар войны. Далеко не все материалы по этому делу рассекретили и шведские власти. Стоит ли удивляться, что все это родило и самую невероятную, пожалуй, версию — о том, что Валленберг якобы поначалу работал на советскую разведку, которая "зацепила" его еще во времена "леваческой юности". Поговаривают, что и документы на этот счет где-то есть. Словом, в "деле Валленберга" пришло время не точек, а памятников. Самый яркий из них появился на днях в Будапеште в дополнение к двум уже существующим. В память о депортациях евреев, которые предотвращал шведский дипломат, на набережной Дуная стали оставлять башмаки — как следы тех жизней, которые старался, но не смог спасти Рауль Валленберг.

11.05.2010 14-38