Господин обрезатель

"Сегодня"

Ей-богу, я был готов пройти всю процедуру от начала до конца. Не до самого конца, конечно, но до того самого момента, когда... Ну, вы понимаете. Когда уверенная рука специалиста касается самого святого, и в хищном блеске скальпеля мутнеющий от наркоза взгляд видит последнее "прости" тому, с чем ты родился и считал своим. Но процедура обрезания оказалась делом на редкость обыденным. Донецкая синагога. Чистая комната с операционным столом. Человек с высшим медицинским образованием. Анестезия. И лишь одно отличает все это от обычной хирургической операции — молитва, которую читают над пациентом. Потом он приходит в себя, но уже без своего "последнего дюйма". Кусочек кожи, который деликатно называют "крайней плотью", уже уложен в полиэтиленовый пакет и отдан для захоронения специальному человеку.

Никакой экзотики! Никаких черных занавесей и бородатых евреев в халатах, расшитых звездами и лунами. Никаких заклинаний, магических кристаллов. Ничего такого, что рисовало мое воображение. Вживаться в роль обрезаемого в таких условиях было глупо. Что я, на операционных столах не лежал, анестезию не принимал? Единственное, что мне оставалось — вникнуть в сущность процесса на теоретическом, так сказать, уровне. Сделать это мне помог раввин Яаков Гайсинович, главный моэль Украины и Молдовы. Вы не знаете, что такое "моэль"? Я тоже не знал до разговора с раввином Гайсиновичем...

"ПАПА СКАЗАЛ!"

— Я могу показаться необразованным варваром, но для меня обрезание — непонятный и в чем-то даже противоестественный процесс. Зачем лишать человека того, что ему дал Бог, — к тому же в таком ценном для каждого мужчины месте?

— У каждого народа есть свои религиозные обычаи, традиции, на которых зиждется их религия и самосознание. Еврейский народ неразрывно связан с Торой. Там содержится 613 заповедей. Они делятся на три части: понятные, непонятные и те, которые свидетельствуют о каком-то событии в Торе. Заповедь об обрезании как раз и относится к последним. В свою очередь, непонятные заповеди будут объяснены позднее, с приходом Мошиаха (то есть мессии), когда воцарится мир и благополучие. Тогда мы поймем скрытый смысл многих вещей, в том числе — рациональное объяснение того, почему мы делаем обрезание.

Человек создан по образу и подобию Всевышнего. Всевышний — это не какой-то дядя с большой бородой, который на облаке летает и оттуда раздает руководящие указания. Есть более глубокое его понимание. Согласно учению хасидизма и скрытой части Торы, Всевышний — это совокупность желаний. Что такое Тора, что такое заповеди? Это то, что от нас требуется. Это желание Бога — то, что он хотел бы видеть в нас. Человек является проекцией желаний Всевышнего. Так же, как ребенок по отношению к своим родителям. Ребенок видит своим идеалом всегда папу и маму. Если папа сказал, что это — красное, то это — красное, даже если оно другого цвета.

— Значит, обрезание — это тоже из разряда "папа сказал"?

— Приблизительно. Это — очень важный момент, заключение союза со Всевышним. Своего рода партнерские отношения. В партнерстве всегда есть две стороны: одна обещает что-то дать, другая обещает что-то сделать взамен этого.

И ОБРЕЗАЛ САМ СЕБЯ...

— Вот передо мной первая книга Торы, в ней рассказывается о первом еврее — человеке, которого звали Авраам. Он первым начал осознавать, что есть какие-то силы, которые всем управляют. И в конце концов ему открылся Всевышний. И вот в один момент ему было сказано: "Если ты заключаешь со мной союз, то у тебя будет потомства, как звезд на небе, а народ твой будет благословенным". И было уточнено: "Тебе надо заключить союз на теле твоем". И далее: "Каждый мальчик из твоего потомства на восьмой день тоже обрежет свою плоть, и будет это союзом между мной и между вами". Как любой нормальный человек, Авраам начинает отказываться. Он говорит приблизительно следующее: "Послушай, мне 99 лет — возраст достаточно серьезный. И вот я сейчас возьму топор и буду делать себе обрезание, не очень вообще понимая, как это делать?" Ответ был: "Если ты не заключаешь со мной союз, то весь мир возвращается к началу, к моменту сотворения". А к тому времени от сотворения мира прошло уже более 1900 лет. То есть это был исключительно важный момент для Всевышнего. И Аврааму ничего не оставалось, как согласиться. И он произвел обрезание себе и своему 13-летнему сыну Ишмаэлю, от которого впоследствии пошли арабы.

— Как он это сделал? У него ведь не было возможности применить к себе наркоз!

— В Торе написано просто: "И обрезал Авраам свою плоть и плоть Ишмаэля". Подробности этого процесса описывают уже комментаторы Торы. Авраам в этот момент сидел, и рука Всевышнего держала его руку — то есть, операция была сделана под наркозом Всевышнего, самого эффективного анестезиолога, какой только может быть.

ГОСПОДИН ОБРЕЗАТЕЛЬ

— Перейдем от теории к практике, и для начала — к вам лично как к обрезателю. Насколько вообще термин правилен?

— По еврейской традиции, правильно будет сказать "моэль". Я учился этому делу в Иерусалиме. Наш проект — благотворительный, "Брит Йосеф Ицхак" и имеет своей целью — проведение обрезания всему миру, на этом мы не зарабатываем ни копейки, существуя за счет спонсорских взносов.

— "Обрезание всему миру" — звучит очень категорично. Перед моим мысленным взором возникают жуткие картины: выстроенные в очередь племена и народы, и добрый моэль со скальпелем, готовый всем оказать эту пустяковую услугу. Вы действительно хотите обрезать весь мир?

— Ну, конечно, речь идет только о евреях. Точная цель проекта — "Проведение обрезания по всему миру", я просто оговорился, пропустив предлог.

— И все же — как корректно перевести "моэль" на русский язык?

— Во всяком случае, "обрезатель" — это слишком грубо и просто. Хотя бы потому, что любой, выполняющий эту процедуру, должен иметь как медицинское, так и высшее духовное образование. Хотя, высшее медицинское образование — требование к тем, кто делает обрезание взрослым.

— А у вас какое образование?

— Высшее медицинское. Я вообще-то москвич по рождению, а в Израиль уехал в начале 90-х.

— Почему местом пребывания вас как главного моэля Украины и Молдовы выбран Донецк, а не Киев или, например, Бердичев?

— Это, можно сказать, дело случая. Хотя, любой случай это Божественное провидение. Поначалу я приехал в Харьков. Потом женился, и моя жена, которая в то время уже жила в Израиле, оказалась бывшей дончанкой. Выяснилось, что тут очень хорошая община, очень деятельный раввин. Здесь отличная база для отправления всех религиозных нужд, которые могут потребоваться еврейскому человеку. И поэтому на семейном совете с благословления Любавического Рэбе было принято решение отправиться в Донецк.

И ДЕПУТАТ И МИНИСТР...

— Часто ли среди этих страждущих попадаются любопытные или знаменитые клиенты?

— Интересных в поведении много. Сегодня вы меня поймали после достаточно "буйного" пациента, очень забавный карапуз двух лет. Есть и знаменитые — бывшие министры, депутаты Верховной рады, актеры, ученые, в общем еврейские представители света украинского социума. Евреев много, гораздо больше, чем мы считаем. Слава Богу, что в последнее время они не боятся прийти и сказать: "Да, мы хотим это сделать— потому что мы евреи и хотим выполнить заповедь!"

— Но называть этих представителей истэблишмента вы не хотите?

— Мое мнение: проведение обрезания — это настолько личная, интимная процедура, что говорить о ней во всеуслышание неправильно.

— Но вот Евгений Червоненко не постеснялся публично объявить о том, что сделает обрезание. Я так понимаю, операцию ему сделали вы?

— Да, он обратился ко мне как к главному моэлю Украины.

— Червоненко — это был интересный опыт?

— Все было в крайне деловой, я бы сказал, обстановке. Он пришел, сделал обрезание, после этого была трапеза... Все как предписано нашими законами, все по Торе.

ВОСЬМИДНЕВНАЯ РАДОСТЬ

— Хорошо, видимо, подробностей об этой операции мне не дождаться, оставим Евгения Альфредовича в покое. Скажите, есть ли у вас коллеги? Украина — страна большая, одного моэля ей вроде как маловато, особенно с учетом того, что евреев гораздо больше, чем кажется...

— Моэля столь широкого профиля, который может делать обрезание и взрослым, и детям, больше нет. Я обрезаю около 300 человек в год. Есть еще раввин Бердичева, но он специализируется только на восьмидневных детях и слишком занят, чтобы делать операции регулярно.

— Я слышал, что обрезание, произведенное младенцу, безболезненно и даже не требует анестезии?

— Речь идет о восьмидневных детях. Это что-то особенное! Недаром Тора предписывает сделать обрезание именно в этом возрасте! В Америке не так давно провели специальное исследование и выяснили, что на восьмой день после рождения уровень витамина К, ответственного за гемостаз, самый высокий. Нервные окончания еще неразвиты. Поэтому обрезание на восьмой день — это даже не операция, это большая радость. Это делается не в клинике, это делается в синагоге, или в зале торжеств ресторана, на возвышении устанавливают большой специальный стул со ступеньками, моэль выкладывает стерильный инструментарий, к нему подносят ребенка, он его предварительно обрабатывает, а во время самого обрезания ребенка на коленях держит почетный человек, которого называют "сандак". А потом уже начинается застолье, специальная трапеза, предписанная Торой — без застолья у нас никуда.

ПУТЬ КРАЙНЕЙ ПЛОТИ

— Вопрос, который волнует меня давно: куда девается удаленная крайняя плоть?

— Как и любая часть тела, которая удалена у человека, она должна быть похоронена. У нас есть специальный человек, который занимается похоронами. Но специальной процедуры для захоронения крайней плоти нет — все очень скромно и, можно сказать, целомудренно.

— Бытует мнение, что к своему детородному органу евреи относятся более раскованно, чем представители других народов, и потому, если можно так выразиться, более предрасположены к обрезанию.

— Да нет. Большое число представителей еврейского народа прошли эту процедуру на восьмой день, как это рекомендуется Торой. Для них этот вопрос просто не стоит. В основном отношение евреев к этому вопросу характеризуется фразой из известного анекдота: "В конце концов, тетя Сара, это просто красиво!" (после этого анекдота наш фотокор сделал ряд снимков с улыбающимся моэлем — что само по себе уже редкость. — Авт.)

— Ни у кого из ваших пациентов ничего не выросло взамен удаленного?

— По крайней мере, жалоб не было...

На этой оптимистической ноте наш разговор с главным моэлем и закончился. Я уходил от него, вооруженный новыми знаниями — и с чувством некоего разочарования. Печально все же, что фантазии, которые мы сами себе создаем в своем воображении, рассеиваются столь банально. И что обрезание проходит не в темной комнате и не в окружении мрачных бородатых евреев в халатах со звездами и лунами. Вот такую мистическую процедуру не жалко было бы и пережить. Даже с анестезией. Но, конечно, без роковых последствий, без невосполнимых потерь.

17.01.2006 09-59