Борис Стругацкий: "Я - подслеповатый наблюдатель будущего"

Сегодня

Недавно Борису Натановичу исполнилось 75. Друзья называли его императором, брат Аркадий - неряхой, а цензура запрещала писать слова "уран" и "абракадабра".

ИМПЕРАТОР И АСТРОНОМ. Друзья в шутку называли Бориса Стругацкого императором. И не потому что считали великим, а потому что профиль писателя походил на римский.

"Император" окончил школу с серебряной медалью и собирался поступать на физфакультет ЛГУ, однако из-за фамилии (еврейской национальности) принят не был. Тогда документы отдал на механико-математический факультет и получил специальность "звездный астроном". Потом работал в Пулковской обсерватории инженером. А писательством занялся благодаря старшему брату, который уже успел выдать повесть "Пепел Бикини".

"Будь все с фантастикой благополучно, мы не написали бы ни строчки, - говорит Борис Натанович. - Мы бы читали фантастику, а не писали ее! Но с фантастикой в нашей стране все было очень плохо..."

Первая книга братьев Аркадия и Бориса Стругацких - "Страна багровых туч" - вышла в конце 50-ых. Тогда в авторах небольшого томика мало кто мог увидеть будущих властителей фантастических дум. Но уже эта книга, не лишенная недостатков, отличалась характерным для братьев обаянием. После нее появились другие, более талантливые и яркие. В начале творческой деятельности Стругацкие отличались бешеной продуктивностью.

За три года было издано пять их книг, и с каждой авторы поднимались на новую ступеньку писательского мастерства. Они основали в советской литературе целый жанр и стали классиками мировой научной фантастики, на счету которых 321 издание в 27 странах мира.

ОТЕЦ ПИЧКАЛ КНИЖКАМИ. Огромное влияние на братьев оказал их отец Натан Залманович, личность в своем роде уникальная. Только представить: кожанка, наган у пояса, чуб дыбом, комиссар, коммунист, да еще и еврей. Безгранично верил партии и при этом отлично разбирался во всех культурных течениях и не раз заявлял, что Островский - щенок по сравнению со Львом Толстым. Он мечтал быть писателем, а стал лишь цензором.

"Отец буквально пичкал нас книжками, всячески поощрял стремление фантазировать, - писал Борис Натанович.- Перед войной было у нас в семье обыкновение: вечером все садились на диван, и отец принимался рассказывать неописуемую мешанину из сказок и остросюжетных романов всего мира, и кончалась эта сказка каждый вечер одинаково: "Но тут наступила ночь, и все они легли спать..."

ПИСАТЕЛЬ, КОТОРОГО ЗВАЛИ "А. и Б.СТРУГАЦКИЕ". Он жил в двух российских столицах одновременно, А. - в Москве, а Б. - в Санкт-Петербурге, где обитает до сих пор. Раз или два А. и Б. делали попытку жить вместе, но это оказалось сложно, терялось ощущение праздника. Потому Аркадий и Борис проводили месяц -два в году в одной точке пространства, а в остальное время переписывались или просто созванивались. Аркадий был человек чрезвычайно эмоциональный, а Борис – рациональный.

"Когда мы писали письма начальству, Аркадий постоянно норовил обложить это начальство последними словами, а я все выруливал в скучно-казенный стиль... А вообще-то вся работа наша представляла собою непрерывный спор".

В начале сидели оба за машинкой. Особенно в те времена, когда сам процесс печатания был новым. Потом Аркадий объявил, что Борис - неряха, печатает грязно и вообще делает массу ошибок. И Борис был от этого процесса отстранен. Зато он то и дело подтрунивал над братом: "Ну разумеется! – произносил я, нисколько не скрывая торжества, - Б. Стругацкий у нас печатает безграмотно. То ли дело А. Стругацкий: "КАРОВА..." – "Врешь!"- восклицал А. Стругацкий, и ошибка тут же ему со злорадством предъявлялась".

ЦЕНЗУРА "ЖЖОТ". В свое время Борис Стругацкий изложил молодым фантастам свое кредо: "писать надо о чем хочется, как хочется; и чтобы напечатали..." Выстрадано, так сказать. Их книги издавали, а потом успешно изымали из библиотек. Каждое слово подвергалось жестокой цензуре. Например, запрещали упоминать название планеты Уран. Причина - все радиоактивные элементы находились в СССР под запретом.

Один деятель придрался к слову "абракадабра" - объявил, что это какое-то шифрованное выражение, которое надлежит выбросить. "Обитаемый остров" - уникальная в этом роде вещь. К нему был список из трехсот поправок. Стругацкие сделали на сотню меньше и очень гордились этим.

ТРУДНО БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ. С 1992 года, после смерти Аркадия, Борис Натанович Стругацкий пишет все реже. Издает журнал о научной фантастике, известный только узкому кругу читателей, занимается переводами.

"Я чувствую себя человеком, который вместе с напарником всю жизнь пилил двуручной пилой гигантское бревно. И вот напарника нет. Осталось бревно, осталась пила... Но как пилить в одиночку?.. Двуручной пилой?.. Много материала накоплено на новую книжку. Но вряд ли... вряд ли..." А еще дает интервью off-line на сайте "Компьютеры".

- На вопрос "Трудно быть богом?", я уже привык отвечать: Бога, к сожалению, нет. Трудно быть человеком. И я не дизайнер будущего. Я его внимательный, но несколько подслеповатый наблюдатель.

ВЕЛИКИЕ И УЖАСНЫЕ "ЧАРОДЕИ". Особо дороги кинозрителям два фильма, снятые по сценариям Стругацких - "Сталкер" (вышел в 1979 году) и "Чародеи" (в 1982). Сами же писатели первый обожали, а второй - честно и открыто терпеть не могли. Хотя не скрывали, что "Чародеи" принесли им огромную популярность.

"Изначально сценарий писался для мультипликационного фильма, а не для игрового кино - объясняет Борис Натанович. - Очень был, между прочим, недурной сценарий. Но Киевское киноначальство объявило его клеветой на советскую науку, и дело завяло на несколько лет. Потом этот сценарий многократно переделывался, режиссер старался превратить его в мюзикл (Юлий Ким писал для этого мюзикла песенки, которые, однако, почему-то "не пошли"), и в результате получилось то, что получилось. Мы никогда этого фильма не любили, но справедливости ради надо признать, что широким зрительским массам он, безусловно, пришелся по душе - недаром же много лет подряд его гоняют по ТВ к каждому Новому году".

12.06.2008 09-52