Владимир Соловьев, к барьеру!

"Алеф"

Владимир Рудольфович Соловьев - человек не только известный, но и воистину уважаемый. Истоки этого уважения - честность, глубокие познания в любом деле, за которое он берется - от теле- и радиопередач до ремонта машин, от экономики (кандидатом экономических наук он стал в молодости) до литературы. Он ни в чем не признает дилетантства. По образованию Владимир Соловьев - «технарь»: окончил Московский институт стали и сплавов; по образованности - энциклопедист. Наверное, именно это позволяет ему на равных беседовать с выдающимися учеными и политиками, с актерами и спортсменами. Однажды он сказал о себе: «Я просто задаю вопросы и никогда не делаю выводов. Выводы должен сделать зритель. Собой же я редко бываю доволен. Если мне что-то не понравилось - значит, я не попал своим вопросом в точку, не угадал собеседника. Отсюда следует, что надо работать над собой. Работать с собеседником, но над собой. И я еще тщательнее готовлюсь к следующей программе».

Владимиру Соловьеву сорок лет, родился он в Москве и всю жизнь прожил в этом городе.

- Мне почему-то особенно запомнилась ваша беседа, а скорее, спор с вашим коллегой Александром Гордоном. В той передаче вы заняли позиции почти антагонистические: Гордон - антиизраильскую, вы же - объективно произраильскую. Каково ваше отношение к Израилю сегодня?

- У меня нет отношения к государству Израиль как таковому, потому что я не являюсь гражданином государства Израиль и отношусь к нему во многом как к Святой земле. То есть отношение к Святой земле у меня однозначное, с почитанием и придыханием. Когда я был в Израиле, многое из того, что я видел, меня раздражало. Меня раздражало и продолжает раздражать абсолютно неравноправное отношение к евреям из разных стран. Такое отношение противоречит, на мой взгляд, сионистской идее. Я не собираюсь оправдывать палестинский терроризм, потому что для меня неприемлем любой терроризм. Когда люди ставят себя в позицию террора, они теряют право на жизнь. Но Израиль и еврейский вопрос - это лакмусовая бумажка. Израиль всегда был интересен тем, что он любой вопрос политики переводил в позицию нравственную. Когда подобная позиция нарушается, во многом подрывается как доверие к политику, так и его право на существование. Непримиримое отношение к еврейскому вопросу - всегда проявление душевной либо слабости, либо болезни.
Правильно формулировал Черчилль, когда говорил, что англичане не антисемиты, потому что они не считают себя глупее евреев. Насколько оскорбительно нужно относиться к своему народу, чтобы считать, что им может манипулировать горстка представителей другой нации. Так же, как и глупо восхищаться тем, что ты родился евреем. Ты к этому не приложил никакого усилия, и чтобы родиться евреем, достаточно, чтобы мама у тебя была еврейкой.

- Простите, это как раз ваш случай?

- У меня мама еврейка. Но дело не в этом, национальность свою я никогда не выбирал. Это просто данность.

- Хочу спросить о государственном антисемитизме. Одни считают, что его сегодня нет, другие пророчат грядущий в России Холокост. Ваше мнение по этому поводу?

- В последние пятнадцать лет нет никакого смысла говорить о государственном антисемитизме. Другой вопрос, что есть бытовой антисемитизм. Но это трагедия любой страны с низким уровнем культуры, хотя уровень жизни может быть любой. Но это проявление не только антисемитизма, а ксенофобных тенденций в обществе. Я наблюдал ксенофобные проявления в любой среде: татарской, азербайджанской, какой угодно.

- Каково ваше отношение к развитию еврейской культуры в России на русском языке и существует ли она как таковая?

- Я был приглашен осенью в качестве ведущего на празднование еврейского нового 5764 года. Там собралась элита Москвы. Я попросил Андрея Макаревича прийти и спеть. Говорю: «Андрей, мы так задумали, что ты споешь какую-нибудь еврейскую песню». Он мне ответил: «Я - еврей, поэтому все песни, которые я пишу, еврейские». Это ответ на ваш вопрос.
Сам я пишу, снимаю передачи. Конечно все, что я делаю, несет на себе отпечаток многих культур, но мироощущение еврея накладывает отпечаток на то, что я делаю. Мироощущение еврея отличается от других тем, что каждый еврейский мальчик видит себя Мошиахом. Это важно. Кем он будет потом - дело десятое. Но все равно ты должен расти с ощущением, что можешь стать Мошиахом.

- Помните у Бабеля: «Все дело в том, что в Одессе каждый юноша - пока он не женился - хочет быть юнгой на океанском судне. И одна у нас беда - в Одессе мы женимся с необыкновенным упорством»...


* * *
- Уже не первый день в России ведется почти «война» между главными раввинами. Есть ли у вас позиция по этому вопросу?

- Есть, и очень строгая. Во-первых, я считаю, что раскол внутри евреев - это преступление. Я считаю, что изначально не имел право человек, называющий себя раввином, идти на поклон в Кремль, целоваться с олигархами, нельзя вопросы религии оборачивать на откровенное мздоимство. Считаю это преступным. Я убежден, что евреи, и в этом плане я очень поддерживаю инициативу Российского еврейского конгресса, обязаны быть нетерпимыми к злу и греху, но терпимыми к другим евреям. Поэтому должна быть платформа объединения и люди должны не бороться за кремлевское ушко, а должны в первую очередь встретиться за общим столом и сказать, что мы все можем сделать для еврейской диаспоры. В первую очередь. Потому что очень неправедно и не благостно выглядят внутрирелигиозные распри. Мои человеческие симпатии, конечно, на стороне Адольфа Шаевича. То достоинство, с которым он ведет себя в этой неприятной ситуации, вызывает у меня очень большое уважение.

- Совсем недавно возник Евроазиатский еврейский конгресс. Нашим евреям показалось этого мало - они создали Всемирный конгресс русскоязычных евреев. Если первое объединение создано по географическому принципу, то второе, мне кажется, совсем надуманно. Возможно ли объединение евреев под одним лозунгом - «Русскоязычные евреи мира, объединяйтесь»?

- Мне кажется, что в самом этом названии «русскоязычные» звучит какое-то ненужное кокетство. Я не понимаю, что хотели сказать, то есть что значит «русскоязычные евреи»? Я, конечно, понимаю: тут подразумевается, что они не из России, а, к примеру, из Узбекистана, но говорят по-русски. А американские евреи, которые учили, например, русский язык в университете, становятся русскоязычными евреями или нет? Я не понимаю этого.
Если мы говорим об общности истинной культуры, которая идет от поколений дедов и прадедов, переживших погромы, от людей, у которых мелодия местечка всегда вызывает слезу, то есть о культурной общности людей, объединенных не столько вокруг русского языка, сколько вокруг религиозно-культурной традиции, - это вполне естественно. Когда религия была запрещена в стране, она трансформировалась и превращалась во что-то иное, но все равно это была традиция. Мы, безусловно, впитали в себя русскую литературу, но, конечно, без Тевье-молочника сложно представить себе еврейского человека.

- Знаете, есть такой город Тульчин. Он встречается в произведениях Бабеля, Галича, но более всего знаменит тем, что в период казацких войн под руководством Богдана Хмельницкого поляки вместе с евреями пытались спасти город от казаков. Поляки тогда предали евреев. И все же было немало евреев, которые воевали до конца. В таких случаях, впрочем, как и в истории современного Израиля, то есть когда евреев хотят уничтожить, вправе ли они отстаивать себя силой?

- В истории еврейского народа обычно праведные войны возглавляют религиозные деятели. И там, где первенствует дух, проявляется сила и мощь еврейского оружия. Поэтому, конечно, там, где дух ведет твою руку, ты должен воевать.

- И еще один вопрос. Окончательная ассимиляция в России возможна, или это, так сказать, просто разговоры, волнующие многих ревнителей?

- А зачем волноваться? Кто ассимилировался, значит, и не был действительно евреем. Ведь прелесть состоит в том, что есть человек, который родился евреем, а есть человек, который не только родился евреем, но и себя им осознает. Знаете, человек вправе жить там, где ему хорошо. И вправе ощущать себя так, как ему хорошо.
Дай Б-г, чтобы тех, которые ассимилировались, никогда не остановили на улице и не сказали, как было с ассимилированными евреями в гитлеровской Германии: «Ты думаешь, что мы забыли, кто ты на самом деле, так вот, теперь ты вспомни...» Но, как правило, отказ от своих исторических корней приводит не к обогащению семейного наследия, а к выхолащиванию духа.

- В продолжение разговора об ассимиляции. И в царской России, и в бывшем СССР в большинстве случаев евреи отрекались от своего еврейства, чтобы сделать карьеру, если не самим, то хотя бы детям. Это оправдано?

- Знаете, есть такая шутка. «Один из «наших» сделал карьеру - стал христианским Б-гом». Поэтому ваш вопрос недостаточно корректно сформулирован. Карьера бывает разная. Если нет силы, если ты предаешь себя, свой народ, то откуда у тебя карьера-то возьмется? А продавать первородство за чечевичную похлебку - это не по мне.

26.01.2004 15-03