Максим Леонидов: "Я стараюсь искать какие-то новые вещи"

MIGnews.com.ua

Известный артист Максим Леонидов всегда поражал публику своими внезапными исчезновениями и такими же внезапными появлениями на эстрадном небосклоне.

Впервые о нем узнали почти двадцать лет назад как о солисте "ленинградской четверки", так тогда называли суперпопулярный бит-квартет "Секрет". Потом он надолго пропал и появился вновь с хитом "То ли де­вочка, то ли виденье". Снова исчез, и очередной всплеск популярности: на сей раз в дуэте с Андреем Макаревичем — вдвоем они спели забавную песенку про "тонкий шрам на любимой попе"...

— Максим, складывается впечатление, что вы совершенно отдельно стоящий от музыкальной, как рок-, так и поп-тусовки артист. Как бы существуете сами по себе. Это действительно так?

— Да, это действительно так.

— А почему? Это сознательный выбор или — чужой везде человек?

— Выходит, что чужой. Везде какой-то не свой, ни там, ни тут. Я не скажу, что по этому поводу очень переживаю. Это просто так есть, поэтому что переживать? Это некое естество, его же не переделаешь нарочно, правда? Другое дело, что это создает определенные неудобства в жизни, так как когда существуют сборные концерты "русского шансона", меня туда не зовут, на сборные концерты попсовой музыки меня не зовут, и на сборные рок-н-ролльные концерты меня тоже не зовут. Собственно, ничего страшного, кто любит, тот услышит.

— Группа "Секрет" была этакими советскими "Битлз". Сколько лет прошло с тех пор, как она распалась, но вы своим музыкаль­ным традициям не изменили. Не значит ли это, что время никак не влияет на вас как на музыканта?

— Вы знаете, это опять же не сознательный выбор, что вот сейчас время изменилось, я буду тоже меняться. Просто есть некое состояние души, которое в ту или иную сторону может отклоняться, но, по сути, от главного фарватера, может быть, и не отходит. Отсюда и музыка. Я стараюсь искать какие-то новые вещи. Я имею в виду новые по стилям. Рэп я, естественно, не пою, хотя почему бы и нет, может, когда-нибудь попробую. Но сейчас пою и баллады, которые совсем не "секретовские", и стихи, которые далеки от того, что я писал раньше, потому что и время идет, и мы меняемся, и как-то по-новому смотришь на многие вещи. Но все равно люди, которые слушают эту музыку, узнают меня. И мне кажется, что это хорошо.

— Наверняка вас уже тысячу раз спрашивали, почему вы уехали в Израиль и почему вернулись...

— Вы знаете, если бы я был стоматологом или программистом, я бы нашел там работу и спокойно зарабатывал. Но я же творческий человек, который постоянно пытается что-то писать, занимается песня­ми. Потому что можно было выучить язык, даже можно научиться писать на нем стихи, рифмовать строчки, но у меня не было и не будет общего прошлого с этими людьми, ты не служил с ними в армии, не учился с ними в школе. И именно поэтому я там был чужим.

— А вы писали на иврите?

— Да, у меня вышел даже целый альбом.

— И как?

— Мне не понравилось. Я не могу сказать, что он был очень успешным. С точки зрения и творческой, и коммерческой.

— Вы, можно сказать, уехали из одной страны, а вернулись совсем в другую. Помните свои первые впечатления, когда первый раз?

— Я приехал в Петербург, встретиться с друзьями, погулять. Это было в году 1993-м, может, 1992-м. И это было чудовищное совершенно ощущение. Потому что я помню эти жуткие ларьки, на каждом шагу людей, которые что-то продавали. И я приехал и уехал с очень тяжелым сердцем. Хотя получил очень большое удовольствие от того, что увидел родных людей, друзей. Потом прошло какое-то время, я при­ехал еще раз, еще, и... Во-первых, я как бы привык. Во-вторых, появилась какая-то перспектива, все перестало стоять на месте, появилась надежда. И действительно, что-то начало меняться, и эти ларьки исчезли вдруг, и эта грязь с улиц начала исчезать... И потом, появились новые песни, которые хотелось бы петь для всех, я начал ис­кать, как это сделать, кто может помочь. Андрюша Макаревич, Саша Кутиков помогли очень, рискнули выпустить мой первый альбом "Командир", хотя с коммерческой точки зрения, наверное, он в тот момент не представлял особого интереса. Но все-таки мы его записа­ли. Это было для меня очень большим и важным шагом на пути к возвращению обратно.

— Вы по образованию — артист драматического театра, из актер­ской семьи. Странно, что вы ни разу к этому не вернулись. Один раз, по-моему, играли в спектакле про Элвиса Пресли, это было очень давно. Не было предложений, или у вас нет желания что-то сделать на драматической сцене?

— Мне кажется, что театру надо себя целиком отдавать или вообще им не заниматься. А мое желание этим заниматься, видимо, не настолько горячее, чтобы в это погрузиться с головой.

— А вы были хорошим драматическим актером?

— Трудно сказать. Во всяком случае, отзывы о моей игре были хорошие.

— Ваша совместная с Андреем Макаревичем песня "Тонкий шрам на любимой попе". Чей это проект и отчего вы, такой стильный ис­полнитель, опустились до уровня шуточек с эротическим уклоном?..

— Вообще-то это песня о любви! Но если вы ее так воспринимаете... Это не я ее пою, это Андрей Вадимович исполняет. Я там, в основном, на подпевках и в клипах снялся. Вообще это авторский проект Макаревича, его разработка, идея. Главное, чтобы он людям нравился.

17.08.2005 09-53