Борис Грачевский требовал с детей должок и превратил все в ералаш

ПРАВДА.Ру

Главного «Ералашника» страны – Бориса Грачевского знает каждый ребенок
Причем, многие дети уже давно стали взрослыми, до сих пор с удовольствием смотрят этот юморной киножурнал. Оказывается, Борис Юрьевич попал на телевидение, можно сказать, случайно.

- Борис Юрьевич, как же вы попали в «Ералаш», ведь вы по образованию технарь?

- Это правда. До армии я закончил Калининградский механический техникум из знаменитых Подлипок, которые теперь стали городом Королев, где делали космические ракеты. Я в 1964 году туда поступил, а в 1968 ушел в армию. Поступал я, конечно, с жутким желанием. Я, сын по-настоящему интеллигентного человека, пошел учиться в этот техникум. И отец меня тогда поддержал, говорил, что это очень интересно – космос и так далее. Доучившись, я понял, что это не так все интересно. А, поработав, я понял, что мне это вообще не надо…

- Учиться трудно было? Ведь там нужны физико-математические способности…

- Во-первых, они есть. Но я быстренько понял, что нужно учиться на одни «четверки». Я закончил свои 8 классов ровно на одни «четверки». Тогда и учиться не очень интересно было… Например, в меня была влюблена училка по рисованию, а я в нее, хотя, честно говоря, это я ее увлек, а не она меня, потому что то, что знал о живописи я, ей и не снилось. Я уже в 10 лет водил экскурсии по Третьяковке! Я открыл кружок в школе по изучению изобразительного искусства. Сам! Собрал 8 идиотов и рассказывал им, водил свой кружок по музею, и даже взрослые слушали, что я говорил.

- В высокие сферы искусства вы попали с парадного хода?

- Меня по протекции взяли на киностудию Горького… грузчиком.
Настоящий переворот в трудовой жизни!

- И не только в трудовой! Параллельно со всеми этими манипуляциями я встретился со своей женой Галиной. Мы тогда с моим товарищем Гришей отправились к его знакомой. Он мне сказал: «Мне нужно книжку передать одной девчонке». А я был свободный, бездельничал в те дни – между работами, и мне было все равно, куда ехать. Мне тогда было всего 19. И, как она говорит, я ей сразу страшно не понравился – наглый, нахальный, анекдоты неприличные, в большом количестве - я всегда их знал и сейчас могу рассказать в любой момент. Это у меня от папы – мой папа знал миллионы анекдотов. Даже Лион Измайлов писал о нем в своей книге. Отец всегда отвечал на анекдот – тремя, на анекдот – тремя…

- Какое впечатление на вас произвела Галина?

- Она мне жутко понравилась. Во-первых, она оказалась ровно такого роста, какой мне нравится, и у нее были очень красивые, длинные, тяжелые волосы. Она их завивала, но они тут же развивались обратно. Галя была такой темно-темно-рыжей, шатенкой, стройной, с очень большими глазами. Она села между нами, и на ней были красивейшие розовые рейтузы. Это такие колготки, только без носка. Они были ядовитого розового цвета, я до этого никогда в жизни такого не видел. У нее были красивые круглые коленки, которые очень сильно меня волновали и возбуждали. Честно говорю…

- Галина младше вас?

- Нет, на несколько месяцев старше. У меня тогда с девушками-то проблем не было, а потом как-то втянулся в наши отношения - и все.

- Она знала, что вы грузчиком устроились?

- Конечно! Это нормально, я ведь грузчиком устроился на киностудию, а не в магазин. Я хотел работать в кино, я хотел попасть в съемочную группу, хотел стать организатором производства. Были счастливые моменты, когда меня назначали дежурным по съемочной площадке. Это было для меня просто супернаслаждение. И вот я сидел в павильоне, а моей задачей было сидеть под камерой и срочно подвинуть что-то или протереть пол: я абсолютно спокойно, с удовольствием это делал. Ведь я тоже участвовал в творческом процессе, пусть я был грузчиком, но я все фильмы, на которых дежурил, помню по кадрам!
- А самому сниматься не хотелось?

- Нет, никогда! Маленьким мальчиком хотелось, наверное. А через некоторое время меня взяли старшим администратором. Но – опять же старшим потому, что младших просто не бывает в природе. Тогда Шукшин снимал картину «Странные люди», Кулиджанов снимал «Преступление и наказание», Роу снимал «Варвара – краса, длинная коса»… вот на эту картину меня и забрали. Кстати, та рука, которая кричит в фильме «ДОЛЖООООК!» - моя! Вот это моя роль в кино!

- Идея «Ералаша» не была «заимствована» у Запада, что обычно бывает на нашем телевидении?

- Нет, конечно. Если кто внимательно посмотрит, тот поймет, что киножурнал совсем не детский. Там дети видят свое, взрослые – свое, кто умный, тот поймет. И когда эзопов язык был в почете, этим мы пользовались. И когда мы собирались в Госкино, все собирались посмотреть «Ералаш», надеясь увидеть что-то радостное и хорошее.

"Еpалаш" по внешним пpизнакам вpоде и похож на "Фитиль", но мы сpазу pешили как-то отделиться от них, исключить документальные сюжеты, потом четко огpаничили возpаст детей, нижний пpедел - 10 лет, для того, чтобы не показаться сюсюкающими с помпончиками, и вместе с тем, чтобы не потеpять пеpеходный возpаст, самый пеpеломный. Мы сpазу же pешили, что жуpнал должен быть интеpесен и детям, и взpослым, и дедушкам, и бабушкам.

Это было для нас очень важно, потому что мы хотели, чтобы на наш жуpнал обpатили внимание и взpослые. Пеpвый номеp, скажу сpазу, пpивлек огpомное внимание всех, он был совеpшенно не похож на то, чем pаньше все вpемя занимались дети. В этом большая заслуга Хмелика, он пpосто замечательный дpаматуpг и писатель. Мы жили в самом глухом застое - 1974 год, и пpосто взоpвали его своим жуpналом. Нас сpазу все полюбили. Название долго-долго не пpинимали, потому что называть жуpнал "Еpалаш" пpи фамилии пpедседателя Госкино - Еpмаш, ничего хоpошего, естественно, не сулило. Но мы его все-таки уговоpили.

- Соседские дети знают, кто вы?

- Дети само собой. Рядом с моим домом школа, где учился мой сын. И дочь там училась до 7-го класса. В этой уже родной школе мы сегодня всегда снимаем «Ералаши». Как только нам нужна школа, мы сразу обращаемся туда. Они нас с удовольствием пускают, уже к нам привыкли… если только не Максима Галкина приводим на схемки, конечно! Вот тогда сбегается вся школа… А без Максима Галкина все спокойны… На самом деле это самая обычная школа, 50-х годов постройки, постсталинская… Так что в округе все про меня знают, все дети стараются со мной познакомиться.

- Просятся, наверное, сниматься в «Ералаш»?

- Иногда просятся. Да каждый день просятся – я уже привык.

- И как выдерживаете натиск желающих?

- По-разному. Я иногда говорю: «Ну, ты пойми, ты же красивая девочка, а мне же нужна страшная!» Она обычно отвечает: «А я не очень красивая!» А я говорю: «Ты небось и учишься хорошо?» - «Да-а…» - «А мне же двоечники нужны!» - «А у меня есть одна «тройка!» Ну и так далее…

- Борис Юрьевич, ваши сын и дочь окончили ВГИК. То есть профессию детям вы выбирали?

- Нет, сами. Когда сын подрос, он собрался во ВГИК учиться, как и его папа… Но я ему объяснил ему в подробностях, что значит работать режиссером. А потом все мы окончили отделение организации кинопроизводства. Кстати, я король ВГИКа – я учился там 23 года! Спасибо сыну, что он меня догнал, потому что когда он перешел на второй курс, а я в это время был на третьем, мне стало уже как-то неудобно, и я судорожно пошел и все сдал. Так что я поступил в 1969-м году и вот недавно закончил.

- Почему же так долго учились, «вечный студент»?!

- Далеко вуз находится… (смеется). Вон он, смотри, через дорогу… (Грачевский показывает в окно). Да все как-то некогда было… Но сын после окончания не пошел в кино, а ушел в бизнес. У него, кстати, издавна была какая-то колоссальная тяга зарабатывать деньги. Он тыркался, кем он только не был, чтобы заработать. И вот совершенно случайно он оказался в фирме, в которой прошел от самого нижнего чина, от менеджера, до самого верхнего – он теперь самый верхний чин в этой очень серьезной фирме… Вообще Максим с детства деловой такой был. Когда ему было лет 6, вечно тащил все в дом. Принесет домой палку какую-нибудь, я говорю: «Зачем тебе?» Он мне отвечает: «Это очень нужная вещь!» Мне приходилось изворачиваться: «Давай так. Ты сейчас, прямо сразу, говоришь мне, зачем она тебе нужна, и мы ее оставляем…» Он: «А-а-а…» - «Ну, значит, не можешь сказать… тогда выбрасываем…» Вот так я его подлавливал.

- А если он к следующему разу подготовился бы?

- В следующий раз я другое что-нибудь бы придумал! (Смеется). А дочка Ксюша была птица-говорун, у нее вообще рот не закрывался, она со всеми беседовала, со всеми общалась. Мы ездили в метро, мест не было в вагоне, она подходила к какому-то подвыпившему мужику небритому, и говорила: «Подвинься, а?» Он подвинулся, она раз – ему книжку в руки – «Почитай, а?» Ей лет 5-6 было. Или еще как-то в метро взрослые детей расспрашивают: «Тебя как зовут?» - «Ксюша». – «А это твой брат?» и показывают на Максима. – «А брат-то учится?» И тут она во всю глотку каким-то хриплым голосом выдает: «А вот учится он как-то раз не-важ-но!» Максим сразу стал пунцовым.

- Наверняка с вашим плотным рабочим графиком воспитанием детей в основном занималась супруга?

- Да, Галя больше их воспитывала. Она математик, закончила все учебные заведения с отличием, очень хороший математик, но дети ей интересней. И когда я предложил ей уволиться с работы, она сначала с ужасом, а потом с таким наслаждением этим занялась… Сначала занималась детьми, потом они выросли, и на наше счастье, меня все уговорили завести собаку. Я с детства любил собак, но теперь я люблю только своих собак. Мне мои друзья-собачники говорят: «Вот посмотри, какие у меня…» Я говорю: «Да, симпатичные…» А сам про себя шепчу: «А мои лучше, а мои лучше…» (Смеется). Это немыслимые существа… это люди! Жена сначала не хотела, но потом так прижилась к этой собаке, что сегодня на мою фразу: «Галь, дай поесть!», она отвечает: «Сейчас, подожди, собак покормлю…» Это абсолютно для нее нормально. Их зовут Шейла и Бони - мама и дочка, пойнтеры.

- А до этого ни кошек, ни рыбок – никого не заводили?

- Рыбки были, несколько раз, не выдерживали, дохли почему-то. Это как в анекдоте: «Папа, папа, купи попугайчика!» - «Какой попугайчик? У тебя еще хомячок не сдох!» И, видимо, я так считаю, что для Гали собаки теперь как внуки. А потом у нее появилось новое хобби: когда к нашей квартире две соседних прилепили, у нее началась новая жизнь дизайн-мастера. У нас был архитектор, который все делал под ее руководством. Она делала квартиру сыну, потом дом сына, потом у нас на даче все переделывали. Сейчас мы сломали наш хозблок и поставили такую баньку. Это серьезная архитектурная работа – стильный домик такой. Это Галина стихия – дизайн.

- Наверное, на даче еще и цветочки сажаете?

- Нет, с цветочками у нее никогда ничего толком не получалось. Но я сделал ей грядки… правда, когда в один год укроп вырос выше меня, я сказал: «Все!» И мы заровняли все грядки. Всякие картошки, помидоры и огурцы мы не сажаем. У нас все там только для отдыха. Я все время смеюсь из-за своей сестры, той самой, двоюродной. Я обычно ей говорю: «Лена, тебя в лицо на даче никто не знает, зато задницу твою узнают сразу!» По-моему, точно… Она кверху попой крутит все время – все что-то сажает, выкапывает… Сейчас она счастлива, с утра до вчера роется в земле, с таким остервенением, с урчанием…

- Вы разные с супругой, как вы говорите. Наверное, и по гороскопу не совпадаете?

- Абсолютно! Я же Рыба, а она Лев, лед и пламя, но противоположности притягиваются. Все говорят: «Ты настоящая рыба!» А я не понимаю – ну какая я рыба? Я даже на кулоне ношу себе рыбу, вот она висит, это мой оберег на шумерском языке, но зачем он мне, я не знаю. Я ни во что не верю. Я верю только в свои силы и в свои мозги. Я физически, наверное, не очень сильный человек, но у меня другие силы: я упертый, я очень ценю, что меня любят мои зрители. Они нас любят, любят меня за то, что я делаю «Ералаш». И для меня это очень важно. Я этим очень дорожу, поверьте. Я буду все делать, чтобы все это продолжать. Эта великая русская культура во мне сидит. Я никогда в жизни не хотел отсюда уехать, и чем больше я езжу по всяким Америкам и Израилям, тем мне меньше они нравятся. Мне не нужна никакая страна, я люблю великий русский язык, я им владею в совершенстве. Я им могу жонглировать как угодно… я ни на одном языке мира больше не научусь говорить образно – мне не хватит знаний.

- Борис Юрьевич, вы постоянно с детьми. Можете себя назвать педагогом?

- Честно могу сказать, что педагогика – это какое-то мутное и неправдошное дело. Если гены, которые ребенка двигают вперед, отрицательные, если ему на роду написано быть бандитом, то как его ни учи, все равно он станет бандитом. Лично я считаю, что ребенка надо воспитывать только на доверии. Вот когда мы с сыном в его детстве поехали в «Орленок», то для него этот лагерь до сих пор самое радостное воспоминание в его жизни. Он с 6 лет танцевал в ансамбле грузинских танцев, много ездил, но самое лучшее воспоминание – это все-таки «Орленок».

Вообще специально я детей не воспитывал, но старался вести себя так, чтобы дети видели во мне пример. Я никогда не говорил, что я ангел. Но вот на передаче «Пока все дома» я был потрясен, когда мои дети вдруг стали говорить, как они любят и уважают своих родителей. Причем, на каких-то конкретных примерах! Я, честно говоря, был в приятном шоке. Это как моя приятельница говорила: «Ой, если дочка ко мне подошла на расстояние в метр – то ей нужно 100 рублей, а если даже поцеловала, то увы, сто долларов…» И это встречается во многих семьях. Я еще раз говорю – я человек современный и считаю, что детям нужно как можно больше давать свободы, но не давать, чтобы они садились на голову.

Естественно, что-то мы неправильно воспитали. Например, я очень хотел, чтобы моя дочка играла на рояле. Скрипку я могу слушать только на высшем уровне, на низшем – я повешусь слушать. И дочка отучилась полную музыкальную школу и сказала: «Вы хотели, чтобы я получила музыкальный диплом? Вот вам мой диплом!» После этого она захлопнула крышку рояля, и после этого никогда в жизни к нему больше не притронулась. Прошло уже почти 10 лет, она так и не подошла к нему. Она дружит со своим преподавателем музыки, ходит к ней, встречается, у нее до сих пор хорошие отношения с ее няней, она крестница двух ее внуков. Ее заставляли играть, но я не могу объяснить, почему ей так это оказалось противно. Она не полюбила музыку, вот эту, настоящую, высокую. А я всегда мечтал о двух вещах – играть и рисовать.

Я искренне люблю своих детей, хочу чтобы у них было счастье, чтобы у меня были внуки, и если бы от меня что-то зависело, я бы сделал все, чтобы они были счастливы! Вообще я очень люблю жить. Мне нравится пить жизнь не маленькими глотками, как коньяк, а как в жаркий летний день у колодца, чтобы аж зубы ломило…

15.04.2005 16-36