Либерман рассказал, на каком языке говорил в детстве

IzRus

"Когда в трехлетнем возрасте я в первый раз попал в больницу, я не знал никого другого языка кроме идиша. Ни русского, ни румынского, на которых говорили в Молдавии (я не знал). До сих пор помню, как снова и снова просил у медсестры в больнице стакан молока, а она не понимала, чего я хочу, поскольку, конечно же, я просил молока на идиш. Лишь перевод другой местной женщины, которая хоть и не была еврейкой, но понимала идиш, обеспечил меня стаканом молока", - рассказал лидер партии "Наш дом Израиль" и министр иностранных дел Авигдор Либерман на страницах пятничного приложения "Едиот Ахронот" ("7 ямим"). Этими воспоминаниями он поделился с ивритоязычными читателями в рамках проекта, в котором 49 израильских знаменитостей предоставили одну свою фотографию детства, рассказав, что с нею связано в их жизни.

Либерман отмечает, что его родители придерживались национальных взглядов и сионистских убеждений. Они говорили на идиш не только дома, но и не боялись делать этого на людях. "Каждая поездка в автобусе была целой историей, - вспоминает лидер НДИ. - Я помню, как поворачивались головы в нашу сторону, на моих родителей и на меня, когда мы говорили между собой на идиш. Порой это ограничивалось лишь взглядами полными ненависти, но в некоторых случаях звучали антисемитские ругательства и раздраженные возгласы".

"Во время Шестидневной войны отец каждый вечер уединялся, чтобы послушать по радио о ходе войны. А после того, я не давал ему покоя, пока он не посвящал меня в каждую деталь о происходящем в сражении за Эрец-Исраэль", - рассказал Либерман.

Для полноты картины к выше сказанному можно добавить фрагмент его интервью, которое было опубликовано в газете "Вести" в феврале 1999 года: "Как подавляющее большинство евреев Бессарабии, мои родители работали в торговле. Мама была бухгалтером целой сети фирменных магазинов, отец последние годы заведовал большим универмагом. Материально родители жили действительно великолепно. Мы не оказались в Израиле случайно или вынужденно – это был наш собственный выбор. Отец еще в довоенном Бухаресте долгие годы был бейтаровцем. Жизнь он прожил невероятно тяжелую: война, плен, десять лет лагерей – с 1946 по 1956 "отдыхал по бесплатной путевке" в Сибири. Пятнадцать лет напрочь выпали из жизни – после такого человек смотрит на мир совершенно иначе. Поэтому я – поздний и единственный ребенок: родился уже после того, как родители вернулись из Сибири".

07.09.2012 12-08