Джейкоб Арабо: " Самые хорошие идеи ко мне приходят как раз по утрам"

Ведомости

В США “Джейкоб-ювелир” — самая настоящая звезда и, как и положено звезде, всегда находится в центре внимания. Про него слагают песни рэпперы, пишут статьи The New York Times и Vanity Fair, Кира Найтли снимается для обложки Vogue в его украшениях… В 2004 году компания Cartier обвинила Арабо в незаконном изменении дизайна своих часов (ювелир на свой вкус украшал их бриллиантами), в июне 2006-го он был арестован в своем нью-йоркском офисе по обвинению в связях с наркомафией и отмывании денег (в тот же день Арабо был выпущен под залог, а в июле 2006 года суд признал его невиновным).

Но Джейкоб стал героем песен не благодаря эпатажному поведению и скандалам — это его яркие ювелирные украшения сделали его звездой, и уже в этом статусе он появился на страницах газет и журналов.

Он родился в Ташкенте; в 1979 году, когда ему было 14 лет, семья эмигрировала в США. Джейкоб жил в Нью-Йорке и ходил в школу, но в 16 лет пришлось ее бросить и пойти учиться на дизайнера ювелирных украшений. “С деньгами в семье было не очень, и я не мог дальше продолжать образование, нужно было скорее получать какую-то профессию и начинать зарабатывать, — рассказывает Арабо. — А мне всегда хотелось быть ювелиром. За четыре месяца я закончил курсы и пошел работать в одну ювелирную компанию за $125 в неделю. Через девять месяцев я уже зарабатывал $1500 в неделю. Но все равно ушел оттуда, чтобы начать свой бизнес”.

За $8000 долларов он купил маленькую ювелирную фабрику на Манхэттене (документы за несовершеннолетнего Джейкоба подписывал его старший двоюродный брат). Три года Арабо работал на другие компании — по их заказу разрабатывал дизайн ювелирных украшений и делал их. Но в 1986 году зарегистрировал собственную компанию Diamond Quasar и марку Jacob & Co и открыл свой магазин — там же, в сердце Нью-Йорка, на Манхэттене.

Все шло неплохо, а затем, как это всегда бывает в историях успеха, в дела вмешался случай и продажи стали еще лучше — кричащие украшения Джейкоба нашли своих благодарных покупателей. “Золотой рыбкой” Арабо стала певица Фейт Эванс, звезда R'n'B. В 1993 году она впервые зашла в бутик Jacob & Co и ее так поразило бриллиантовое кольцо за $5 млн, что она немедленно внесла за него залог, сказав, что ее жених — звезда хип-хопа Бигги Смоллс — заплатит остальное.

“Я уже продавал свои вещи спортсменам (среди клиентов Jacob & Co все главные чернокожие звезды NBA), но с музыкантами особых контактов у меня не было, — вспоминает Арабо. — И тут пришла она, затем вернулась с Бигги Смоллсом, ему тоже понравилось, и он уже завалился ко мне с целым отрядом. Музыканты — это же такие люди: если вы им нравитесь, они тут же начинают рассказывать про вас всем своим знакомым, петь про вас песни… Сегодня я персонаж уже 50 песен”, — смеется Арабо.

Слава для ювелира — синоним слова “деньги”. Здание своей нынешней штаб-квартиры на 57-й улице Арабо купил за $12 млн. На работу он ездит на Maybach (для поездок в выходные у него есть три Ferrari). Своими руками ювелирные изделия Джейкоб больше не делает — лишь придумывает дизайн и контролирует его исполнение.

По одной из версий, “подняться” Арабо помог его родственник-миллиардер, диамантер Лев Леваев. Джейкоб говорит, что это не так: “У нас есть родственные отношения, но он никогда мне не помогал — даже в самом начале.

У нас нет ничего общего в бизнесе, и даже камни я у него не покупаю — у меня есть свои поставщики“.

Пять лет назад ювелир Арабо обратил внимание, как бурно растет часовой рынок, — и вскоре под маркой Jacob & Co появились часы столь же яркие и вызывающие, как и его украшения. “Мои клиенты просили меня сделать что-то особенное — и ювелирку для них я мог сделать любую, а вот таких же необычных часов у них не было. И тогда я решил делать часы, которые ни на что не будут похожи, — говорит Арабо. — Я придумываю идею и дизайн: это ювелирные часы — они прикольные, а не просто для того, чтобы знать, который час. Теперь мы уже и механизмы производим сами — купили часовую фабрику в Швейцарии, разрабатываем собственные сложные механизмы”.

Мы беседуем с Джейкобом в Базеле, во время ежегодной часовой выставки. Любая выставка — это суета, часовая выставка — это суета в квадрате (тысячи участников, десятки тысяч посетителей, сотни тысяч экспонатов), но стенд Jacob & Co — настоящее вавилонское столпотворение: смесь английского, русского, французского и непонятно еще каких языков, куча людей, которые ввалились сюда по приглашению и без, все сроки всех встреч давно уже сорваны… Арабо разрывается между двумя комнатами, между мной и клиенткой — владелицей бутика в Монте-Карло, которая внимательно осматривает экспонаты его новых коллекций, разложенные перед ней на столе.

Стиль “Джейкоба-ювелира” — эпатаж и нарочитое излишество. Если человек хочет носить часы, то они должны быть заметны — и Арабо придумывает часы Quenttin с вертикальным турбийоном и запасом хода 31 день (толщиной 21,5 мм и весом 380 г). Если в часах предполагаются бриллианты, то ими должен быть усыпан весь корпус. Покупатели часов стали мобильнее и полюбили турбийоны — и Арабо делает часы аж с восемью часовыми зонами и четырьмя турбийонами (по одному на каждые две часовые зоны).

Но Арабо гораздо тоньше и дальновиднее, чтобы пытаться выехать на одном только эпатаже. В этом году он привез в Базель коллекцию часов Graffiti: 35 известных художников со всего мира, рисующих в стиле граффити, предоставили Jacob & Co по одной работе, которые были перенесены на циферблаты. Отличная дизайнерская идея, развивающая столь модную сейчас у часовщиков тему живописных циферблатов в необычном направлении — ведь большинство традиционных часовых домов используют для иллюстраций картины классиков.

Еще одна новинка этого года — коллекция Valentin Yudashkin by Jacob & Co — совместный проект Арабо и Валентина Юдашкина. “Идея этого проекта пришла нам в голову два года назад, полтора года назад сделали первый прототип, но "ребенок родился" только сейчас. Коллекцию будем обновлять ежегодно”, — рассказывает Джейкоб.

…Молодая и красивая француженка из Монте-Карло торгуется очень жестко: помощник Арабо уже второй раз просит его прервать интервью — покупательница хочет обговорить все условия сделки. Итак, она покупает вот эти модели Jacob & Co, покупает часы Юдашкина с кожаными циферблатами, а вот про эти дорогие часы с бриллиантами она еще хочет подумать. Но и Джейкоб тоже не лыком шит: “Берите сейчас, потом придут русские и скупят все”.

Уловив паузу в переговорах, я вновь зазываю Джейкоба в комнату и продолжаю задавать вопросы. Слова ювелира про богатых русских покупателей были не просто словами: на Россию у Jacob & Co приходится приблизительно 10% продаж. А крупнейший рынок — конечно, США — около 30%.

Как у Джейкоба рождаются его новые модели? “Я никогда не провожу никаких фокус-групп перед началом производства новых моделей, у меня нет ни маркетологов, ни других дизайнеров, кроме меня: если мне часы нравятся, то я уверен, что они понравятся и моим клиентам”.

“Я люблю вставать рано, приезжаю на работу в 7.30, когда в офисе еще никого нет, и час-два занимаюсь дизайном. Самые хорошие идеи ко мне приходят как раз по утрам, — продолжает он. — Затем составляю план на весь день, и понеслось… Бывает, что нет времени даже по-обедать. Приблизительно 20 недель в году я провожу в поездках по миру. Но у меня в офисе отличные сотрудники, так что и без меня все идет прекрасно”.

Часовые выставки — мероприятия не только деловые, но и гламурные, и главный напиток на них — шампанское. Но на стенде Jacob & Co помимо шампанского стоят и бутылки водки под названием Bocaj (Jacob наоборот). “Мой папа занимался алкоголем, и я хочу вернуть этот бизнес в семью”, — рассказывает Арабо. По словам Джейкоба, его отец делал в Ташкенте водку и пиво и затем “развозил их по ресторанам”. Я не очень понимаю, как в Советском Союзе человек частным образом мог делать водку, но Арабо утверждает, что “все было законно”. Ну да ладно, Восток, как известно, дело тонкое. Вместо того чтобы копаться в прошлом папы, я на посошок опрокидываю рюмку водки, произведенной сыном. Пошла хорошо.

11.05.2007 17-08