Натан Щаранский: из ада – в рай

АРУЦ ШЕВА

В специальном интервью в Пасху, праздник свободы, борец за права человека в Советском Союзе, известный диссидент, отказник, сионист, писатель, после репатриации в Израиль ставший видным государственным и общественным деятелем, Натан Щаранский рассказал Израиль7 о его темных днях в русских застенках и выходе на свободу. Из тьмы известный правозащитник попал в Израиль, как в рай. Он помнит достоверно эти свои ощущения и очень хочет, чтобы то же счастье освобождения испытал в ближайшее время и Джонатан Поллард.

Щаранский рассказывает, как великий свет надежды поддерживал и согревал его в одиночной камере в советской тюрьме. Некогда прозрением для него стал момент, когда он ощутил свою еврейскую идентичность. «Я ассимилировался без идентичности. Знал, что моя цель просто добиться успеха, несмотря на то, что я – еврей. Но после Шестидневной войны я узнал о славной истории создания Израиля. Неожиданно для себя я вдруг обнаружил, что по всему миру разбросаны евреи, которые готовы прийти на помощь. Это и дало мне силы для борьбы за свободу»

В 1977 году Натан Щаранский был арестован по обвинению в измене родине и антисоветской агитации. Обвинение утверждало, что Щаранский собрал и передал на Запад списки лиц, которым было отказано в выезде из СССР под предлогом сохранения государственной тайны. Утверждалось, что эти списки содержали материалы о 1300 лицах, располагавших военными и иными государственными секретами Советского Союза. Обвинение утверждало, что Щаранский передал эти списки американской военной разведке. Кроме измены родине и шпионажа Щаранский обвинялся во враждебной деятельности против СССР и антисоветской агитации.

На суде Щаранский отказался от адвоката и защищал себя самостоятельно, отвергая все обвинения, однако был осуждён на 13 лет лишения свободы. За приговором последовали Владимирская и Чистопольская тюрьмы, а затем колония строго режима в Пермской области. В заключении он не раз попадал в карцер за протесты против незаконных действий тюремного начальства и неоднократно объявлял голодовки протеста, после чего подвергался принудительному кормлению. Лишь после многочисленных демонстраций по всему миру и ходатайств крупнейших политиков Европы и США, в результате специального соглашения между СССР и США в 1986 году Щаранского, вместе с двумя гражданами ФРГ и гражданином Чехословакии обменяли на арестованных в США чехословацких агентов, советского, польского и «гэдээровского» разведчиков в Восточном Берлине.

Щаранский вспоминает, что и он сам, и его жена Авиталь за 12 лет проведенных в тюрьме не видели никакой другой надежды, кроме мысли о том, что Израиль не прекратит своей борьбы за права евреев. Обрывки информации о том, как весь мир борется за его освобождение изредка долетали до Щаранского время длительной изоляции и одиночного заключения. Всего лишь две встречи с матерью и братом, принесшие весточки извне, а остальное время - письма, не доходящие до адресата, либо в лучшем случае, цензура от «здравствуй» - до «до свидания». Но именно в это время произошло его «знакомство с силой и преданность еврейского народа».

В голодовках против произвола КГБ его укрепляло лишь понимание того, какая борьба происходит за пределами его темницы. И тогда он пел, выводя из себя всех своих церберов, решивших, что я попросту сошел с ума. Он знал, что более нечего было терять, и нет места глубже, чем его подземелье, и хотелось петь во всю свою силу и звать к неповиновению уже тем самым, что выводил всех из себя своим пением...

Но настал светлый день освобождения. В день обмена измученный узник, кроме всей своей радости, не забудет его мысли о том, как бы выданные ему брюки без ремня невзначай не свалились у самого погранично-пропускного пункта, и как главной победой было то, что он таки смог в этот драматический момент сохранить штаны на себе...

А дальше... после переправки из Берлина во Франкфурт его ждала жена Авиталь и группа израильтян. «Я не видел жену 12 лет, и не нашел ничего более ей сказать, как то, что немного опоздал... Это была высота волнения...» Потом аэропорт, где жена познакомила его с премьер-министром, министром иностранных дел, главным раввином и представила членам правительства, - и все в постоянном ощущении страха из-за того, что сейчас проснешься, и поймешь, что все было только сном... «Но это был не сон, а явь, и всё это продолжается по сей час. Мы вошли тогда в рай государства Израиль", - говорит Щаранский, подчеркивает, что даже сегодня эти ощущения не тускнеют.

Седер - это время единой семьи, когда гости присоединяются к семейному торжеству. Щаранский напомнил о заключенном в американской темнице в течение 28 лет Джонатане Полларде и о вкусе его Седера в соседстве с 30-ю человеками в камере - среди арабов, антисемитов и просто враждебно настроенных людей, где условия еще более жесткие, чем у него когда-то. «Я думаю, что, возможно, мне в моей одиночке сиделось лучше, чем ему сейчас».

Мы все приложили много усилий, чтобы добиться освобождения Полларда и «в последние годы имеем огромный сдвиг в общественном мнении Соединенных Штатов и ​​среди чиновников. Имеет место осознание самого прецедента нахождения в течение двадцати восьми лет в условиях лишения свободы. Надеюсь, что после визита Обамы, во время которого израильские лидеры так много говорили на эту тему, приоритеты гуманизма и милосердия все-таки возьмут верх», - сказал в заключение Натан Щаранский

26.03.2013 10-46