Падение дома Ашера, или «Джойнт» в СНГ: что дальше?

Мы здесь

Введение

Настоящий доклад составлен той же группой экспертов, что и доклад «“Джойнт” в СНГ: что происходит?», опубликованный весной 2008 года и вызвавший значительный общественный резонанс. Непосредственной причиной подготовки первого доклада стало увольнение (формально — по собственному желанию) малозаметного, но весьма влиятельного чиновника Американского еврейского объединенного распределительного комитета «Джойнт» — заместителя директора программ в СНГ Эли Малки (Elli Malki). Тогда, четыре года назад, отставка этого «серого кардинала», фактического распределителя финансов джойнтовского «русского отдела», породила массу вопросов и вызвала необходимость проанализировать процессы, развивающиеся в крупнейшей еврейской благотворительной организации мира. В виду колоссального объема финансовых средств, ежегодно выделяемых еврейскими общинами Северной Америки для помощи своим «русским братьям» и распределяемых именно «Джойнтом», эти процессы оказывают значительное влияние на судьбы сотен тысяч евреев на постсоветском пространстве.

Напомним версии, выдвинутые в первом докладе в связи с отставкой могущественного Эли.
Версия 1-я, маловероятная: отставка связана с попыткой руководства «Джойнта» изменить стратегию своей работы в России и других странах региона, вернуться к декларируемым целям общинного строительства и сотрудничества с местными еврейскими общинами, уйти от распространившихся по всему СНГ конфликтов, которые в последнее время выплеснулись в еврейскую прессу, в том числе и американскую.
Версия 2-я, более вероятная: отставка вызвана внутриведомственным противостоянием между отдельными руководителями «русского отдела», в котором Эли Малки, манипулируя распределением бюджетов и финансовыми потоками, создал собственное «государство внутри государства».
Версия 3-я, наиболее вероятная: отставка Малки — лишь попытка директора программ в СНГ Ашера Острина (Asher Ostrin) снять с себя ответственность за провальную политику в важнейшем регионе деятельности «Джойнта» и удержаться на своем посту в атмосфере многочисленных скандалов и все разрастающейся критики.

Один из частных, но тем не менее важных вопросов, поставленных в первом докладе, звучал так: ждет ли нас еще более громкое увольнение бессменного главы «русского отдела» Ашера Острина?
Сегодня на этот вопрос уже можно дать утвердительный ответ: хоть и со значительной задержкой, хоть и обставленная смягчающей формулой «переход на другую должность», но отставка Острина в конце концов состоялась. Как и всегда, она оказалась окружена характерной для корпоративного стиля «Джойнта» таинственностью, приличествующей скорее государственной спецслужбе, чем авторитетной международной общественной организации.

Смещение столь знаковой фигуры, как Острин, заставляет вернуться к анализу процессов, протекающих в «Джойнте», и к очередным попыткам спрогнозировать дальнейшее развитие событий.

Неожиданная отставка

12 декабря 2011 года Ашер Острин, директор программ «Джойнта» в СНГ, один из наиболее влиятельных и опытных руководителей «распределительного комитета», разослал сотрудникам электронное письмо, в котором сообщил о своем переходе на другую должность. Согласно письму, новая работа позволит ему «сконцентрировать усилия на обеспечении долгосрочного будущего организации», а в дополнение он примет на себя «ответственность за программы в регионах, где не работал ранее».

Сообщение стало неожиданностью для всех, хотя первые признаки того, что боссу «русского отдела» придется покинуть свой пост, появились еще летом. Письмо вызвало такую лавину слухов и такую растерянность в иерусалимском офисе «Джойнта», что Ашер вынужден был направить вдогонку еще одно послание, «успокоительное». Тем не менее из писем было очевидно: решение о «переходе» скоропалительно и неожиданно даже для самого Острина, не известны ни его новая должность, ни регион его новой «ответственности», ни фамилия сменщика.

Столь внезапная отставка «неприкасаемого» Ашера, оформленная как перевод на другую должность, означает, что в организации разворачивается неслыханный скандал, который необходимо как-то потушить, одновременно и наказав виновных, и сохранив лицо. В данном случае речь идет о серьезных злоупотреблениях в «русском отделе», которые привели к расследованию деятельности «Джойнта» министерством юстиции США. Началось расследование еще в феврале 2011 года. Судя по всему, снятие Острина — реакция джойнтовской верхушки на его первые результаты.

«Цивилизованное» управление

C самого начала своей работы в бывшем Советском Союзе «Джойнт» всячески подчеркивал, что возникшие там в эпоху перестройки еврейские общины, развитию которых он и призван способствовать, должны соответствовать высоким западным стандартам цивилизованного управления — и прежде всего базовому принципу прозрачности всей финансовой деятельности. На практике это благое пожелание означало тотальную подозрительность и полное недоверие к подшефным еврейским организациям и их лидерам. «Русский отдел» постоянно усложнял требования к отчетности, устанавливал все более детализированные и жесткие правила проведения тендеров и других хозяйственных операций, проводил бесконечные проверки, расширял собственный штат контролеров и аудиторов — как в Иерусалиме, так и в офисах на местах. Создавалось впечатление, что руководство «Джойнта» абсолютно уверено: в постсоветских странах честных людей нет, воруют все.

К 2000-м годам взаимоотношения «Джойнта» и еврейских общин в городах региона превратились в настоящую «охоту на ведьм». Директоров местных организаций отстраняли от работы с поводом и без повода. Если правление какой-либо организации отказывалось увольнять директора, то «Джойнт» прекращал ее финансирование и директору волей-неволей приходилось уйти (в Интернете можно найти подробное описание того, как это происходило в Красноярске и Ростове, но с аналогичным диктатом сталкивались и многие другие общины). Словно в советские времена, «передовиками» среди работников «Джойнта» становились те, кто выявил (или изобрел) больше всего нарушений среди «подопечных».

Цинизм ситуации состоял в том, что именно внутри «Джойнта», который, казалось бы, сам должен во всем являться образцом, происходили широкомасштабные финансовые злоупотребления. Часть из них оказалась раскрыта в обширной статье, опубликованной ведущей израильской газетой «Маарив» (20.08.2010). По сообщению газеты, руководством «Джойнта» была выстроена схема, позволявшая выводить из-под налогообложения зарплаты израильских сотрудников, работавших как в иерусалимском офисе, так и по всему миру. В бывшем Советском Союзе организация оперировала значительными суммами неподотчетных наличных денег, предназначенных для «решения проблем с помощью финансовых стимулов местным чиновникам». Особенно заметны были нарушения «высоких стандартов» в вопросах строительства (выбор подрядчиков без соблюдения конкурсных процедур, очевидное завышение смет и т. д.).

Вершиной использования «серых» схем стало в середине 2000-х годов создание тогдашним финансовым директором «русского отдела» Эли Малки компании АРИК (AREC — AJJDC Real Estate Company Ltd), зарегистрированной в офшорной зоне на Кипре. Большая часть зданий, приобретенных или построенных «Джойнтом» в странах СНГ, была переведена в собственность АРИК (речь идет о недвижимости общей стоимостью более 100 миллионов долларов). В офшорном холдинге стали аккумулироваться все средства, поступающие от сдачи этих помещений в аренду, а также и бюджеты «Джойнта», выделяемые на их эксплуатацию и ремонт.

Во внутренней документации «Джойнта» целью создания офшора значилась «минимизация налогов» — прием, обычный для бизнес-структур, но совершенно недопустимый для американской некоммерческой организации со столетней историей. Характерно, что отвечая на неприятные вопросы корреспондента газеты «Jewish Daily Forward» (25.07.2008), Ашер Острин вынужден был объявить совсем другую цель появления на Кипре таинственного АРИКа — выстраивание системы, которая позволит еврейским общинам в СНГ стать самоокупаемыми в долгосрочной перспективе. Уже в следующем номере (01.08.2008) американская газета опубликовала возмущенную реакцию одного из лидеров еврейской общины Харькова, вопрошавшего: «Каким это образом непрозрачная система сомнительных манипуляций с американскими благотворительными средствами поможет нашим общинам стать самоокупаемыми?».

Естественно, что непрозрачность финансовой деятельности создавала питательную среду для хищений в самом «Джойнте». В кулуарах «русского отдела» постоянно шли разговоры о «некрасивых ситуациях» в том или ином региональном подразделении. Последними такими «ситуациями» стали злоупотребления, выявленные в тбилисском и екатеринбургском офисах. Острин прилагал все усилия, чтобы эти скандалы не стали достоянием гласности. В Грузии речь шла о недостаче на сумму от 300 тысяч до полумиллиона долларов, а также о коррупционной сделке директора регионального офиса «Джойнта» с местной строительной фирмой. После трехлетних проволочек в 2010 году Острину пришлось допустить в Тбилиси израильских аудиторов, приглашенных нью-йоркской штаб-квартирой «распределительного комитета». О результатах работы аудиторов ничего не известно, однако несколько вовлеченных в «историю» сотрудников и в Иерусалиме, и в Тбилиси были уволены.

Скандальная реальность внутренней жизни «русского отдела» окончательно вырвалась наружу в 2006 году — после того, как региональный директор «Джойнта» в Москве Йорам Аберджиль обвинил сотрудников АРИК в подтасовке результатов тендера на ремонт Еврейского культурного центра на Никитской и обратился к Ашеру Острину с просьбой провести расследование. Ответом ему стало требование «заткнуться» и «не лезть не в свое дело». Добропорядочный чиновник комитета с многолетним стажем, Аберджиль продолжал настаивать на расследовании — и вскоре оказался уволенным, причем — с очевидными нарушениями израильского трудового законодательства. Его обращение в иерусалимский суд привело к тому, что обвинения в коррупции, выдвинутые им в адрес руководства «русского отдела» и АРИК, стали публичными.

Роль наличности в истории

Но настоящая «бомба» взорвалась позже — когда в газете «Маарив» (21.05.2010) была опубликована внутренняя электронная переписка чиновников «русского отдела» про взятку молдавскому судье, рассматривавшему иск к «Джойнту» кишиневского строительного подрядчика. Подрядчик утверждал, что ему не доплатили 300 тысяч долларов за работы, выполненные при возведении общинного центра в Кишиневе. Согласно опубликованным документам, с санкции Ашера Острина 10% спорной суммы — 30 тысяч долларов наличными — были доставлены в Молдову и переданы судье. По мнению, откровенно высказанному на страницах кишиневской газеты «Еврейское местечко» (№ 20 за май 2010), размер взятки по местным масштабам представлялся баснословно высоким и, скорее всего, деньги попросту «распилили» в кишиневском офисе «Джойнта», а до судьи они если и дошли, то лишь частично. Так или иначе, в первой судебной инстанции джойнтовцы добились решения в свою пользу, но после апелляции проиграли дело и были вынуждены полностью расплатиться с подрядчиком.

В переписке, ставшей достоянием гласности, потрясает легкость и оперативность, с которой «русский отдел» решился на столь вызывающее нарушение закона, как взятка судье. Из-за суммы в 300 тысяч долларов — незначительной для многомиллионного бюджета «Джойнта» — вся организация была поставлена на одну доску с самыми мрачными мафиозными структурами мира.

Итак, на сей раз скрыть скандал от общественности не удалось. Исполнительному вице-президенту комитета Стивену Швайгеру (Steven Schwager) даже пришлось выпустить официальное заявление о том, что четверо сотрудников «русского отдела» действительно «замешаны в действиях, не соответствующих требованиям, которые “Джойнт” предъявляет к своим сотрудникам», а именно — «участвовали в некорректной трансакции суммы около 30 тысяч долларов в ходе судебного процесса в Молдове». Составленное в крайне туманных выражениях, заявление главного джойнтовского босса отрицало, что действия его подчиненных носили откровенно криминальный характер, но даже такое признание, учитывая характерную для «Джойнта» стилистику безудержного самовосхваления, следует признать экстраординарным.

Между тем маховик скандала продолжал раскручиваться. В феврале 2011 года в СМИ замелькали сообщения о расследовании некоторых аспектов международной деятельности «Джойнта», возбужденном министерством юстиции США (U.S. Department of Justice). Нью-йоркская штаб-квартира комитета спешно разослала своим сотрудникам и членам совета рекомендацию воздержаться от какого бы то ни было общения с прессой, а также заключила соглашение со специальным пиар-агентством, призванным сгладить общественный резонанс от происходящего.

Расследование, для осуществления которого была привлечена одна из крупнейших аудиторских фирм, ведется в жанре детективных фильмов — с многочасовыми допросами, изъятием документации и сканированием жестких дисков (расходы по деятельности фирмы составят несколько миллионов долларов и, в соответствии с принятой процедурой, будут оплачены самим «Джойнтом»). Его результаты к настоящему времени не обнародованы, и все масштабы выявленной аудиторами незаконной деятельности «распределительного комитета» пока неизвестны. Также мы не знаем, какие последствия это расследование будет иметь для «Джойнта» в целом и для конкретных его сотрудников в частности. Однако одна из ближайших сотрудниц Ашера Острина, руководитель кадровой службы «русского отдела» Каролин Биран (Caroline Biran), подала заявление об увольнении еще летом. А в декабре и самому Ашеру пришлось объявить об уходе со своего поста.

По мнению ряда наблюдателей, маловероятно, чтобы Острин решился на «некорректную трансакцию», не поставив в известность Нью-Йорк. В этой связи привлекает внимание сообщение о предстоящем в 2012 году уходе из «Джойнта» финансового директора его центрального (нью-йоркского) офиса Юджина Филипса (Eugene Philips). Не исключено, что и в данном случае речь идет о последствиях ведущегося расследования. Похоже, и самому Стивену Швайгеру не так легко будет полностью дистанцироваться от «не соответствующих требованиям» действий своих подчиненных.

Роль личности в истории

Одной из причин, повлекших за собой столь криминальное развитие событий, является, по мнению едва ли не всех, кто соприкасался с «русским отделом» «Джойнта», личность его руководителя Ашера Острина (на снимке).

Будущий вершитель судеб советского и постсоветского еврейства родился в Нью-Йорке в 1955 году. Учился в Колумбийском университете и Еврейской теологической семинарии Америки, где получил диплом консервативного раввина. Прослужив несколько лет в одной из консервативных синагог Пенсильвании, Острин поступил на работу в «Джойнт» и в 1986 году возглавил офис «распределительного комитета» в Вене. Вероятно, откровенно презрительное отношение Ашера к русским евреям, впоследствии ставшее отличительной чертой всей его деятельности, имеет свои корни именно в Вене, где он занимался помощью еврейским эмигрантам из СССР — беспомощным, растерянным, нищим людям, только что вырвавшимся на Запад из-за «железного занавеса», лишенным опыта западной жизни и каких бы то ни было средств к существованию.

Начавшаяся в СССР перестройка вынудила и «Джойнт» перестроить всю свою работу. В 1990 году Ашер переехал в Лондон, откуда в течение полутора лет отвечал за поддержку еврейской общинной жизни в Ленинграде, Киеве и на Западной Украине. Но вскоре в «Джойнте» приняли принципиальное политическое решение — дабы работа комитета в постсоветских странах не выглядела противодействием «Большой алие», всю ее надлежало вести только из израильского офиса. Ашер Острин, объявленный главным джойнтовским «специалистом по русским евреям», был спешно перемещен в Иерусалим и возглавил там новосозданный отдел программ в СНГ. Отметим, что за прошедшие с тех пор два десятилетия он так и не выучил ни слова по-русски.

Успешные кампании сбора средств в еврейских общинах США, проводившиеся под лозунгами помощи евреям бывшего СССР, привели к быстрому росту бюджета «русского отдела». Если в 1991 году Ашер оперировал 400 тысячами долларов, то уже к концу десятилетия в его распоряжение поступало почти 100 миллионов долларов ежегодно. Значительно разбух и штат отдела — кроме собственно иерусалимского офиса его чиновники работали и в полутора десятках региональных офисов в городах СНГ. Как правило, директором («нацигом») регионального офиса, а также его ключевыми сотрудниками, являлись израильтяне (далеко не всегда владевшие русским языком), остальные сотрудники набирались из «аборигенов».

«Джойнт» постоянно провозглашал, что не ведет в «подшефных» странах собственные проекты, а лишь поддерживает местные инициативы, причем его пребывание в этих странах носит временный характер и имеет целью лишь поставить еврейские общины «на ноги». Но уже к середине 1990-х годов началось развертывание по всему бывшему СССР сети благотворительных организаций (хэсэдов) и общинных центров, номинально независимых, а фактически находившихся под полным административным руководством «Джойнта» и в абсолютной финансовой зависимости от него. Разумеется, кроме этих «чисто джойнтовских» структур ту или иную помощь от «распределительного комитета» получали и многие другие еврейские организации на местах. «Русский отдел» превратился в разветвленную империю с жесткой властной вертикалью, во главе которой стоял всемогущий Ашер.

Свойственный Острину авторитарный стиль, склонность к кулуарному принятию решений, неумение вести дискуссию, нетерпимость к чужому мнению, неспособность к компромиссам и сотрудничеству, прежде всего проявились во внутренней жизни «русского отдела». Уже к середине 1990-х отдел начали покидать его наиболее яркие и квалифицированные сотрудники. Первым ушел харизматичный куратор образовательных программ Сеймур «Эпи» Эпштейн (Seymour “Epi” Epstein). Позже за ним последовали Амос Авгар (Amos Avgar) и Сара Боген (Sarah Bogen), отвечавшие за благотворительные программы и общинные центры соответственно. В отделе господствовал дух подозрительности и доносительства. При помощи своей «правой руки» Каролин Биран и ее «доверенных лиц» из числа водителей автотранспорта и других низовых работников Острин внимательно отслеживал поведение «нацигов» и прочих израильтян, направленных в командировки на «подотчетную территорию», включая и их частную жизнь. Неугодным ставились в вину малейшие промахи, приближенным сходило с рук все что угодно — пьянки и связанные с ними опоздания на самолеты, хамство по отношению к сотрудникам местных офисов, совмещение джойнтовской службы с участием в коммерческих операциях. Благодаря бесконечным реорганизациям и кадровым чисткам, к середине 2000-х годов «русский отдел» был полностью очищен от сотрудников, минимально компетентных в вопросах общинного строительства в бывшем СССР. Непубличный кабинетный бюрократ Острин не терпел рядом с собой никого опытного и инициативного.

Но наиболее ярко «личный стиль» Ашера Острина проявился в отношениях «Джойнта» с еврейскими общинами постсоветских стран. Народившийся там частный бизнес постепенно обретал силу, к началу 2000-х годов в руководстве местных организаций стало появляться все больше представителей бизнес-сообщества. Новые общинные лидеры обладали собственными финансовыми ресурсами и стремились к выстраиванию равноправного партнерства с западными спонсорами. Ашер, в своей вотчине привыкший считать себя единовластным владыкой, не был готов даже к минимальным знакам уважения в их адрес.

Характерный пример: визит в иерусалимский офис «русского отдела» Александра Фельдмана, одного из богатейших людей Украины, закончился откровенным конфузом. Возглавлявший в тот момент Объединенную еврейскую общину Харькова, Фельдман предложил «распределительному комитету» совместное финансирование нескольких образовательных проектов. Острин в резкой форме отверг все предложения, заявив, что «Джойнт» никому не позволит диктовать себе условия.

Проявляя откровенное презрение к «туземцам», в то же время Ашер требовал от них бесконечных славословий — и в адрес «Джойнта», и в свой собственный. Любой его визит в СНГ сопровождался царскими почестями. Директор еврейской школы Харькова открыто заявил в Интернете, что был поражен размахом пиршества в честь приезда Острина в свой город, по случаю чего даже специально выписали русский фольклорный ансамбль из Поволжья. Председатель еврейской общины Бельц на страницах кишиневской еврейской газеты возмущался, что отношения чиновников американской благотворительной организации с местными общинными лидерами напомнили ему отношения работников партийных органов с директорами предприятий в советское время: «То же культивирование лизоблюдства и беспрерывных славословий, только вместо “Слава КПСС!” на каждом шагу должно было звучать “Спасибо Джойнту!”.

Притчей во языцех среди еврейских активистов бывшего СССР стали королевские пиры на так называемых «СУТах» — ежегодных съездах сотрудников «русского отдела» (Soviet Union Team), превращавшихся в гигантские ярмарки тщеславия и самовосхваления. Бюджет каждого «СУТа» составлял 200–300 тысяч долларов, распоряжалась которыми уже упоминавшаяся «правая рука» Ашера Каролин Биран.

Публичным отражением конфликта Острина с бизнес-элитой местных еврейских общин стало появление в январе 2004 года на страницах московской газеты «Еврейские новости», официального органа Российского еврейского конгресса, крайне резкой статьи «Письмо далекому “Джойнту”». Ни для кого не являлось секретом, что за «письмом», подписанным псевдонимом, стоит тогдашний президент РЕКа Евгений Сатановский. Статья обвиняла «Джойнт» в некомпетентности, разбазаривании благотворительных средств, коррупции, отказе от сотрудничества с местными общинами, строительстве «потемкинских деревень» вместо полноценной общинной работы. При этом главным виновником ситуации назывался лично Ашер Острин.

Взбешенный босс «русского отдела» потребовал от подчиненных организовать в еврейской прессе России «контркампанию». По его распоряжению сотрудники региональных офисов «Джойнта» обзванивали руководителей зависимых от них местных организаций и заставляли тех писать «письма протеста». Некоторые из них вскоре были опубликованы.

Однако нелояльность еврейских общин к своему заокеанскому благодетелю все чаще становилась достоянием гласности. Фактическое состояние войны между «Джойнтом» и общинами стран СНГ уже невозможно было утаить, оно начало выплескиваться и в местные еврейские газеты, и в Интернет, и даже в американскую еврейскую прессу.

На словах джойнтовские лидеры продолжали декларировать свою цель: построение сильных, самостоятельных общин на местах и, по мере их укрепления, постепенный уход «Джойнта» из стран бывшего СССР. Но на практике начался обратный процесс: прямое переподчинение «Джойнту» независимых еврейских организаций в городах СНГ, превращение их в подразделения «американского распределительного комитета», а их руководителей — в мелких джойнтовских служащих, которых можно уволить в любой момент. В случае если правление хэсэда или общинного центра отказывалось вносить соответствующие поправки в устав, применялось «универсальное средство» — прекращение финансирования. Если правление продолжало упорствовать, «Джойнт» шел на «жесткий» сценарий — создание в том же городе новой организации, полностью подконтрольной. В новую организацию переводились все средства и переманивались сотрудники «старой», нелояльной. В отдельных городах (Харьков, Одесса) такой сценарий развития событий приводил к судебным процессам и возмущенным публикациям в еврейской прессе.

Наиболее громкими публичными скандалами сопровождалось противостояние «Джойнта» с еврейской общественностью в Киеве (вокруг амбициозного джойнтовского проекта строительства общинного центра в Бабьем Яру), Петербурге и Кишиневе. В двух последних случаях «яблоком раздора» становились реализованные «Джойнтом» проекты строительства общинных домов (стоимость возведения каждого превышала 10 миллионов долларов). И в Петербурге, и в Кишиневе причиной конфликтов послужило вызывающее нежелание «Джойнта» соблюдать договоренности, предусматривавшие участие общин в управлении новыми зданиями. Не привыкший считаться с «русскими», Острин не чувствовал себя скованным даже письменными обязательствами перед ними. Общинные дома, призванные стать центрами еврейской культурной жизни, оказались превращены в коммерческие офисные центры с крайне запутанной системой управления, замыкавшейся на кипрский офшор АРИК. В Кишиневе еврейские лидеры обратились в арбитражный суд. Многолетний судебный процесс закончился полным поражением «Джойнта» и вердиктом, предписывавшим передать значительную часть спорной недвижимости местной еврейской общине.

Представляется отнюдь не случайным, что и скандал с взяткой судье произошел именно в Кишиневе, месте наиболее острого противостояния «Джойнта» и еврейских лидеров. Увлеченные покорением «восставших туземцев», боссы «русского отдела» не останавливались ни перед чем.

Роль недемократичности в истории

Разумеется, личность начальника «русского отдела» — важный, но далеко не главный фактор криминализации деятельности «Джойнта» в СНГ. Куда более значимым фактором является сама структура управления Американским еврейским объединенным распределительным комитетом — беспрецедентная по своей недемократичности и закрытости.

Как устроен «Джойнт»? Средства на его работу собираются в еврейских общинах США и Канады, а сама деятельность ведется в нескольких десятках стран мира. Формально управление организацией осуществляется советом (Board), состоящим из полутора сотен общественных лидеров (lay leaders) и возглавляемым президентом. На практике, однако, безмерно раздутый совет полностью отстранен от принятия действительно значимых решений, а также от реального контроля над джойнтовскими чиновниками — как в США, так и в опекаемых странах. Многолетняя пропаганда пиар-служб «Джойнта» сформировала в американском еврейском истеблишменте образ сотрудников «распределительного комитета» как высочайших профессионалов своего дела и непререкаемых авторитетов в области благотворительной работы в удаленных уголках планеты. Разбросанные по городам США многочисленные члены совета (преимущественно представители крупного бизнеса и видные юристы) рассматривают свою причастность к «Джойнту» как весьма престижное дополнение к общественному реноме и с готовностью штампуют любое решение «высочайших профессионалов».

Главная штаб-квартира организации с относительно небольшим штатом расположена в Нью-Йорке. Основные функции центрального офиса — сбор средств, взаимодействие с членами совета и еврейскими общинными федерациями США, пиар, распределение ресурсов между регионами. К собственно программной деятельности центральный офис никакого отношения не имеет. Программами «Джойнта» в СНГ управляет так называемый «русский отдел», который юридически является частью израильского филиала «Джойнта», но фактически представляет собой самостоятельное структурное подразделение (именно поэтому официально должность Ашера Острина называется «директор программ в бывшем Советском Союзе» или «директор программ в СНГ», а не «директор отдела»). Таким образом, «русский отдел», оперирующий почти третью годового бюджета организации и ведущий работу на одной шестой части суши, не имеет ни собственной бухгалтерии, ни банковских счетов. Это добавляет запутанности в и без того причудливую административную структуру «распределительного комитета».

В принципе, основой цивилизованного управления любой НКО является общественный контроль и публичность. Но в случае «Джойнта» контролирующая общественность (американские евреи) отделена от деятельности организации в СНГ двойным барьером. Расположенный в Иерусалиме «русский отдел» даже чисто географически удален как от источника благотворительных средств (еврейских федераций США и Канады), так и от их получателей (еврейских общин России, Украины и других постсоветских стран). Фактически он неподотчетен ни тем, ни другим.

Всю информацию о работе «Джойнта» на территории бывшего Советского Союза американцы получают только из «русского отдела». Лишь изредка члены джойнтовского совета и активисты федераций совершают так называемые «миссии» (missions) — инспекционные поездки. Проведение «миссий» отшлифовано в региональных офисах «Джойнта» до блеска — расписание поездок расписано поминутно, в промежутках между посещением туристических достопримечательностей, концертами фольклорных коллективов и банкетами американцев провозят по лояльным еврейским организациям, в нужные моменты искусственно обеспечивая в них «повышенную посещаемость» и наличие благодарных клиентов, готовых пропеть «Джойнту» безграничную осанну. Как с горечью написала в Интернете председатель ташкентского еврейского центра: «Если бы наивные американцы, жертвующие свои средства “Джойнту” и приезжающие с “миссиями” в страны СНГ, понимали, какие спектакли разыгрываются перед ними…».

Не существует никакого независимого общественного контроля и никакой публичности и в деятельности «Джойнта» на местах. Такой контроль мог бы сложиться, если бы «Джойнт», в соответствии с собственными декларациями, действительно взаимодействовал с местными общинами, получал от них «обратную связь», практиковал публичное обсуждение своей политики и публичные отчеты, приглашал представителей общин в какие-либо наблюдательные и совещательные органы, комиссии по выбору строительных подрядчиков и т. д. Но именно это всегда было и остается для Ашера Острина «красной тряпкой». Его фундаментальный подход незыблем: никто не может диктовать условия «Джойнту», иными словами: «русский отдел» независим от русских евреев. В лучшем случае «Джойнт» ограничивается гротескной имитацией обратной связи, рассылая местным организациям типовые письма с требованием незамедлительно сообщать в Иерусалим или на телефон «горячей линии» в Нью-Йорке о «случаях сексуального домогательства».

Следствием культивируемой в «Джойнте» мифологии о высочайшем профессионализме своих сотрудников является и чрезвычайно высокая оплата их труда, возведенная в едва ли не главный корпоративный принцип. Обнародовав зарплаты ведущих сотрудников иерусалимского офиса «Джойнта», израильская газета «Маарив» (20.08.2010) констатировала: о таком уровне зарплат «многие коммерческие организации могут только мечтать». Газета резонно замечала, что «на фоне благотворительных целей распределительного комитета… уровень зарплат в израильском “Джойнте” должен был бы вызывать чувство некоторого неудобства у его верхушки».

Отметим, что кроме несоразмерно высоких зарплат работники «Джойнта» самого разного уровня получают и многочисленные социальные бонусы, высокие командировочные выплаты, пользуются различными льготами. Неотъемлемыми чертами их деятельности являются дорогие гостиницы, машины к подъезду, уже описанные выше банкеты в роскошных ресторанах. В то же время их так называемый «профессионализм» сводится к умению составлять бравурные отчеты и организовывать «потемкинские деревни» для «миссий».

Все это вместе создает у штата «распределительного комитета» представление о собственной избранности, непогрешимости, вседозволенности. Вместо воспитания в сотрудниках ответственности и уважения к этическим нормам корпоративная культура «Джойнта» продуцирует прямо противоположное — их тотальное развращение.

Однако члены совета «Джойнта» не читают израильских газет и русского Интернета, да и попросту не интересуются тем, как расходуются многомиллионные пожертвования американского еврейства в «диких, нецивилизованных странах». Абсолютная неподконтрольность и неподотчетность «русского отдела» и явилась главной причиной его постепенного скатывания в пучину коррупции и воровства.

Что дальше?

Более-менее понятны ближайшие последствия разразившегося в «Джойнте» скандала. Произойдет очередная реорганизация «русского отдела». В который раз часть сотрудников покинут свои места и будут заменены новыми — столь же некомпетентными. Вероятно, будет ликвидирован АРИК. Количество аудита и всевозможных проверок как в самом «Джойнте», так и в организациях, им финансируемых, существенно увеличится.

Все это легко предсказуемо, но не очень интересно. Интереснее посмотреть, изменится ли политика «Джойнта» в целом, будет ли налажено хотя бы минимальное взаимодействие с местными общинами на просторах СНГ и будут ли их лидеры, проявляющие все большую независимость, привлекаться к обсуждению политики «Джойнта» в своих странах.

Пока сигналы, поступающие из «распределительного комитета», склоняют к пессимистическим прогнозам. Не было опубликовано никаких официальных заявлений «Джойнта» по результатам расследования его деятельности министерством юстиции США. Продолжается пропагандистская трескотня пиар-служб «Джойнта» о стремлении комитета «отвечать наивысшим стандартам прозрачности, финансовой ответственности и нравственности в своей деятельности». Для Ашера Острина, обвиненного прессой (фактически — уличенного) в откровенно криминальных поступках, подыскивается подходящая синекура, на которой он не будет слишком привлекать внимание общественности.

Джойнтовский спрут явно не хочет меняться. А значит — мы и в будущем можем ожидать скандалов, аналогичных нынешнему.

29.02.2012 10-58