Первый по сути, не по статусу

Эфраим Ганор, "Новости недели"

Напомним, что Моше Даян перешел свой рубикон, когда получил пост министра в правительстве Менахема Бегина - пер¬вом в истории Израиля правом правительстве, формирование которого ознаменовало революционную смену власти в нашей стране. Что же касается событий дня сегодняшнего, то Эхуд Барак, как и Моше Даян, образно выражаясь, родились во чреве левого политического движения. Даян - выходец из мошава Нахалаль, Барак - из кибуца Мишмар-Шомрон. Оба они с молоком ма¬тери впитали идеологию, предтечи "Аводы" - партии МАПАЙ, оба - овеянные славой ге¬нералы ЦАХАЛа, обоих считают успешными министрами обороны (несмотря на провал Даяна в Войне Судного дня). Однако более всего роднит Барака с Даяном тот факт, что они, несмотря на свои идеологические кор¬ни, не испытывают никакого дискомфорта от перспективы работы в правительстве правого толка. Даян без проблем вошел в кабинет Менахема Бегина, а Барак столь же спокойно готов заседать в правительстве Нетаниягу. Как сложится сотрудничество Барака с Нетаниягу и "Ликудом" - покажет время, а историю Даяна мы сегодня расскажем.

Хотя Моше Даян расплатился за неудачи Войны Судного дня резким падением собственной популярности в народе, к парламентским выборам, которые состоялись четыре года спустя, в 1977-м, он все еще представлял собой весомое достояние для любого политического образования. И если партии помельче о сотрудничестве с ним не могли даже мечтать, то две крупные партии - его родная "Авода" и "Ликуд" - понимали, как много он может для них сделать. Следует заметить, что в марте 1974-го, примерно через полгода после окончания войны, Даян оставил пост министра, хотя комиссия Аграната, расследовавшая провал военной кампании, возложила вину на армию, а не на правительство. Однако Даян был и оставался харизматической личностью, и лидер правого политического лагеря Менахем Бегин, который баллотировался в премьер-министры, прекрасно понимал, какую пользу получит от сотрудничества с ним. Он обратился к Даяну с предложением войти в "Ликуд" и не поскупился на эпитеты, описывая свое к нему отношение.

Моше Даян подумал, принял решение, в мае 1977 года провел с Бегином детальные переговоры - и от предложения отказался: он ни за что не желал признавать позиции "Ликуда" о нецелесообразности мирного диалога с арабами.

Словом, Даян остался в родной "Аводе" и вместе с ней прошел в кнессет. А когда Менахем Бегин с "Ликудом", получив большинство на выборах, стали формировать правительство, Даян согласился возглавить в нем министерство иностранных дел.

"Авода" буквально взорвалась от негодо¬вания! Шимон Перес, один из наиболее приближенных к Моше Даяну лиц, потребовал, чтобы тот вернул партии парламентский мандат (в то время еще не действовал закон, запрещающий отдельным депутатам переходить из одной парламентской фракции в другую), Даян отказался и таким образом стал независимым парламентарием, ассоциирующимся с "Ликудом".

О том, каким скандалом сопровождалось принесение Моше Даяном присяги в качестве министра, можно было бы написать отдельную статью. Но мы поступим столь же мудро, как герой этого повествования, и, проигнорировав сей эпизод, заметим, что Даян, не опустившись до идеологических споров и выяснения отношений с бывшими товарищами по "Аводе", засучил рукава и с превеликим рвением стал готовить почву для заключения мирного договора с Египтом. Поначалу он действовал тайно, используя свои личные связи, в частности, с королем Марокко Хасаном. Король даже пригласил Даяна в гости, и тот принял приглашение. Их встреча (о которой стало известно лишь годы спустя) состоялась 16 сентября 1977 года в Касабланке, куда Моше Даян прилетел из Парижа, из¬менив внешность с помощью парика и темных очков. Во дворце Хасана ему был оказан поистине монарший прием, там же Даян смог лично побеседовать с вице-президентом Египта д-ром Хасаном Тоими и убедить его в том, насколько полезен будет мир для обеих стран. За этим последовали прямые израильско-египетские переговоры, кульминацией которых стал исторический визит президента Египта Анвара Садата в Иерусалим и его выступление в кнессете.

Но мы несколько опередили события. После поездки в Марокко, которую Моше Даян, как уже было отмечено, совершил инкогнито, он передал Менахему Бегину выдвинутое Анваром Садатом условие начала переговорного процесса: египетский президент потребовал от израильского министра дать предварительные гарантии того, что в рамках мирного договора Израиль вернет Египту все территории, захваченные в 1967 году в результате Шестидневной войны. Бегин таких гарантий давать не стал, однако, очевидно, у израильтян нашлись иные способы убеждения. Во всяком случае, 19 ноября 1977 года Садат приле¬тел в Иерусалим и обсудил с премьер-министром Израиля содержание будущего мирного договора. В интервью, которое Моше Даян дал уже после подписания этого документа, он заметил, что на встречах с ним Садат был холоден и конкретен, тогда как, скажем, с тогдашним министром обороны Эзером Вайцманом египетский президент вел себя весьма тепло и дружески. Мы же со своей стороны заметим, что переговорный процесс между Израилем и Египтом продолжался около года, был более чем сложным, несколько раз находился под угрозой срыва и, вероятно, в конце концов сорвался бы, не вмешайся президент США Джимми Картер. Он организовал мирную конференцию в Кемп-Дэвиде, пригласил туда представителей двух стран, и те при посредничестве американских экспертов подписали-таки мирный договор.

На этой встрече Даян по сути был ключевой фигурой, хотя возглавлял израильскую делегацию Менахем Бегин. Мудрый Бегин решил всецело довериться военному опыту и политическому чутью Даяна и согласился на формулировки, против которых прежде возражал самым решительным образом. В частности, он не только поддержал идею отступления Израиля со всей территории Синайского полуострова, которую оспаривал на протяжении десяти лет пребывания в оппозиции, он даже не возразил против развертывания диалога "о легитимных правах палестинского народа и его справедливых претензиях". Правда, после того, как договор с Египтом был подписан, и дело дошло до его практической реализации, некоторые неугодные Бегину пункты так и не были выполнены в полной мере. В первую очередь это коснулось переговоров о предоставлении палестинцам автономии. Нет, сам Моше Даян и не думал о перспективе создания на базе автономии - пусть даже в отдаленном будущем - палестинского государства, но считал полезным предоставить им широкую самостоятельность. Менахем Бегин же допускал лишь очень относительную автономию под полным контролем Государства Израиль. Словом, Бегин пытался всячески оттянуть реализацию некоторых пунктов мирного соглашения с Египтом, и у Даяна сложилось мнение о том, что премьер-министр стремится вообще заблокировать его. Они постоянно спорили, и в конце концов Даян, что называется, так "достал" Бегина, что тот снял его с должности руководителя израильской группы по продвижению мирного процессах Египтом и назначил вместо него тогдашнего министра внутренних дел Йосефа Бурга. В ответ Даян подал в отставку и в октябре 1979 года вышел из правительства.

10.04.2009 13-54