Караваны судьбы Марины Солодкиной

www.mignews.com

Согласно толковому словарю Даля, депутат – это "выборный поверенный от общества, для наблюдения за ходом дела или для принесения просьбы, поздравления, благодарности и прочего. При следствиях, наряжаются у нас депутаты от сословия подсудимого".

Пусть и с некоторой натяжкой, но мы с вами - русскоязычная община Израиля - сословие, в общем-то, подсудимое. И Марина Солодкина - наш самый бесспорный депутат. Кто-то придерживается правых взглядов, кто-то - левых, некоторые репатрианты из бывшего Советского Союза убеждены, что только религия может сплотить народ, другие ратуют за отделение этого института от государства. Но все мы иногда нуждаемся в помощи, в защите наших интересов. В подобных случаях более чем миллионная община уповает на депутата Солодкину, уверенная, что она-то поможет. Это - из опыта. А опыт община и ее депутат накопили немалый.
Мы беседуем с Мариной в преддверии десятилетия ее парламентской деятельности. Отправляясь в кнессет, я, признаться, понятия не имел об этом юбилее. Но Марина, лукаво улыбаясь, делится со мной намерением - 29 мая вечером, по завершении рабочего дня, пропустить по рюмочке с соседом Юрой по этому случаю, и выразительно кивает на стенку. За ней - кабинет депутата Штерна, обладающего таким же стажем. И тут же вспоминает, как когда-то ютились в парламентских караванах. Было очень тесно, но работалось в них весело.

Люди входили боком - площадь не позволяла.

- Никогда не забуду, как английский Посол с запоминающейся фамилией Ватсон, буквально "выдавил" из каравана мою помощницу (места не хватило) и смотрел на условия моей работы с нескрываемым изумлением.

- Прогресс-то какой, Марина! Если уж я, со своими габаритами, чувствую себя вольготно в вашем кабинете, его обладательницу можно только поздравить. А русскоязычные парламентарии еще жалуются на главу правительства!

- Глава правительства тут ни при чем. Выделение кабинетов - прерогатива хозяйственного управления кнессета. Да и караваны те уже снесли. Я потом еще в них работала. Когда я стала заместителем министра абсорбции, меня переселили на правительственный этаж - там условия комфортные. Но потом я ушла в оппозицию, и меня снова переселили в караван.

- А что, при переходе в оппозицию кабинет меняют? Хорошее ноу-хау!

- Я на 5 лет в караванах задержалась. Когда я перешла в Ликуд, мне предложили хороший кабинет, сразу же предупредив, что за это нужно будет платить голосованием по указке от партийного руководства. И я решила остаться в караване.

- Территории в обмен на свободу выбора. Что-то до боли знакомое в этом слышится. Как ни крути, а политика - дело не самое чистоплотное. У вас же прекрасная семья, муж, двое детей, вы - доктор наук, зачем вы, простите, в это полезли? Неужели вы тогда были настолько наивны и очарованы Израилем, что полагали, будто на Земле обетованной политику вершат в белых перчатках?

- Излишней наивностью я не страдала и не страдаю. Просто я убеждена, что политика зависит от человека. Если сам политик не грязный, то его и не испачкать. Если человек считает, что в политике можно пренебречь нормами морали и нравственности, то он в любом деле не будет ими руководствоваться.

- Вы, как это принято говорить, стояли у истоков создания первой "русской" партии. Тогда была какая-то, возможно, связанная с неопытностью, вера в то, что удастся круто изменить что-то в стране?

- Нет. На радикальные преобразования мы изначально не рассчитывали. Была лишь убежденность в том, что община, составляющая четверть еврейского населения страны, должна быть представлена во всех ветвях власти. Первые пять лет в Израиле я очень много писала о том, что происходит с "русской" алией, изучала, насколько адекватно реагирует на нее правительство (тогда это было правительство Рабина) и поняла, что рассчитывать нужно на собственные силы. При этом я видела, что во власти есть люди, с которыми можно и нужно сотрудничать, а есть и такие, которые никогда нас не поймут и понять не захотят. С ними необходимо бороться. Признаюсь: тогда, в начале этого пути, я и не предполагала, с какими трудностями мне придется столкнуться.

- Но были трудности и внутренние. Из созданной при вашем участии когда-то партии ушли многие состоявшиеся политики. У вас есть какие-то проблемы в общении с ними?

- Со Штерном и Нудельманом - никаких. Они ушли в неизвестность, преодолели барьер выборов 1999 года, доказав свою состоятельность. С Бронфманом я долго не разговаривала. Он ушел сразу после выборов в кнессет, тем самым существенно ослабив фракцию, убив либеральное крыло партии. Но сейчас у нас рабочие отношения.

- Вы отходчивы?

- Отходчива.

- Давайте перейдем к дням сегодняшним. Вы выбрали для себя Кадиму. Наверное, это был взвешенный выбор, вы не один день знали Ольмерта. Его последующее поведение, охарактеризованное вами же как предательство алии, стало для вас неожиданностью?

- Это было совершенно неожиданное предательство союзников. Учитывая численность "русской улицы", каждая израильская общенациональная партия должна искать себе союзников. Когда меня приглашал Ариэль Шарон, он, как раз, и выстраивал эти союзнические отношения. Почему я говорю именно о союзниках? У меня нет желания рвануть на себе гипотетическую тельняшку и гордо заявить, что я - стопроцентная израильтянка. Я в первую очередь - "русская" еврейка, я, разумеется, израильтянка, дочь моя - служит в ЦАХАЛе на постоянной основе, но я всегда помню о своих корнях. Вот меня часто спрашивают, как это я постоянно перехожу из партии в партию? А у меня есть внутреннее ощущение, что я никуда и не перехожу. Я начала защищать интересы репатриантов в Исраэль ба-алия, и продолжаю этим заниматься, "союзничая" с другими партиями. Я - часть алии и всегда об этом помню.

- Партия, выходит, жива?

- Во мне, и в активистах, ставших независимыми. Не самое легкое для нас время. Если называть вещи своими именами, Кадима - это тот блин, который вышел для нас комом.

- Марина, "русская улица" достаточно неоднородна. На ней иногда слышен спор: а нужна ли вообще секторальная партия. Может быть, та ситуация, которая сейчас сложилась, а Ольмерт уж очень демонстративно выказал свое отношение к нам, подтолкнет к ренессансу "русской" партии?

- Да уж, премьер прошелся по "русской улице" чересчур громко. Я даже устала от этого "шума". Я не сомневаюсь, что должна быть "русская партия". Не всегда этот взгляд совпадал со взглядами наших политиков, но я в этом уверена. Я всегда знала, что удача секторальной партии очень зависит от ее лидера и от первого лица государства, поэтому всегда есть риск. Это - если существует одна "русская партия", а если их хотя бы две, начинается конкурентная борьба на выживание, в которой, как правило, не бывает победителей. Все очень запутано. У меня была своя концепция, свое видение политической ситуации, наиболее благоприятной для общины. "Русская" партия плюс наши политики на видных местах в крупных общенациональных партиях. Но вот сейчас ШАС и Кадима доказали, что и эта концепция не оправдала себя.

- И возникает в Израиле извечный русский вопрос "что делать", благо, кто виноват, понятно.

- Миллион двести тысяч человек не могут думать одинаково. Поэтому "русская партия" в единственном числе быть не может. Сейчас я предлагаю созвать и создать регулярно функционирующий круглый стол, состоящий из наших ведущих политиков, журналистов, деятелей культуры, представителей крупного бизнеса. Вот и будем совместно решать, что делать, как нам в следующий раз не оплошать.

- Вы не хотите, не дожидаясь следующего раза, пока объединить усилия и перебраться во фракцию НДИ? Ольмерт, с моей точки зрения, повел себя враждебно, в таких ситуациях частенько объединяются, вместе бороться легче.

- Перед вами сидит автор законопроекта, уже вступившего в силу, запрещающего в течение двух лет после выборов переходить из одной фракции в другую. Разработала и подала я это законопроект после инцидента, связанного с Романом Бронфманом. И я считаю, что это - нужный закон, усиливающий политическую стабильность в стране. Но тесно взаимодействовать в Кнессете со всеми русскоговорящими депутатами я, действительно, намерена. Истеблишмент полагал, что это унижение будет "русскими" проглочено, необходимо в этом его разуверить.

- А я не уверен, что не проглочено. Представляете, что было бы, если бы премьер аналогичным образом, как бы это в парламентских выражениях в парламентских стенах помягче сформулировать…

- (улыбаясь) Стукнул.

- Стукнул партию ШАС. Да ее электорат улицы перекрыл бы в Иерусалиме и Тель-Авиве и по доброй своей традиции закидал бы пресловутый истеблишмент камнями, а мы…

- Очень много писем и звонков. Репатрианты искренне возмущены.

- Да. Но у нас иные традиции, следуя которым мы возмущаемся на кухне, как привыкли. А так как кухни наши, в отличие от советских, даже не прослушиваются, то получается, что просто пар выпускаем.

- В любом случае, я благодарна людям за поддержку в этой непростой ситуации. А ощущаю я ее постоянно.

- Вот уже 10 лет, как вы - депутат кнессета. Вы занимаетесь законотворчеством, но об этом знают журналисты, политологи, а для избирателей вы в первую очередь - человек, к которому можно обратиться за помощью и получить ее. Вас это устраивает?

- У меня есть разные задачи в работе. Мои помощницы не фильтруют почту. Я внимательно читаю все письма и отвечаю на них лично. Я стараюсь помочь всем, кто обратился, а если это вне моей компетенции, я не просто говорю: "Обратись туда-то" - я связываюсь с адвокатами, обеспечиваю депутатскую поддержку в судах. Нет такой сферы, которую я бы не считала своей. Алия нуждается в помощи, оказать ее - мой долг. Номер моего домашнего телефона указан в справочниках. Люди этим пользуются, хоть и не злоупотребляют. Я много работаю с узниками гетто и концлагерей, и заставила истеблишмент не накладывать лапу на их деньги, приходящие из Германии, это было непросто. Иногда я стою в судах вместе с избирателями. А в парламенте я занимаюсь тем, что ставлю вопрос о профессиональных стандартах власти. Их пора вводить. Этого необходимо добиваться. Печально знаменитая судья Эдна Арбель не имела второй степени. Не хватает образования судьям, учителям, следователям, а нередко и чиновникам самого высокого ранга.

- И все же, 10 лет в кнессете как-то обогатили вас встречами с интересными, яркими личностями, встречаются таковые в этих стенах?

- Их не так много, как хотелось бы, и как необходимо для страны, но они есть. Я пришла в кнессет не из политики, а из Академии. И мне это только помогло.

- Что ждет кнессет этого созыва и кабинет Ольмерта в перспективе? Вам был предложен пост главы комитета по "алие" и абсорбции, но вы от него отказались. Есть иные варианты?

- Ничего другого мне никто не предлагал. Я - рядовой депутат кнессета. Я уверена, что реально влиять на ситуацию в стране можно только работая в структурах исполнительной власти, чем и был продиктован мой отказ. Кроме того, комитет обязан критиковать соответствующее министерство. А мне критиковать министерство абсорбции не совсем этично.

- Такой простенький вопрос: зачем, все-таки, Ольмерт, "кинул русских". Неужели такой личный антагонизм? Мне в это как-то не верится, он же не рав Овадья Йосеф.

- Для меня это - загадка. Думаю, что Овадья Йосеф поступил бы осторожнее.

- Мудрее?

- (улыбаясь) Осторожнее. Когда мы беседовали с премьером с глазу на глаз, я ему сказала, что проголосую за бюджет при исполнении двух условий. Речь об исключении из программы "Висконсин" лиц, достигших 55-летнего возраста и получении людьми, получающими пособие права зарабатывать 2-3 тысячи шекелей в месяц. Это добавит им спокойствия и улучшит качество жизни. Это мы с него вытянем.

- Сколько времени длится рабочий день депутата Марины Солодкиной?

- В часах я его выразить не могу. Рабочий день - это все, это и чтение газет тоже. Так что он длится столько, сколько требуется по обстоятельствам. А восстановление сил - это сад, цветы, уход за ними. У меня квартира в Ашкелоне на первом этаже с садом, и в нем - мое спасение. Там даже птицы появились, и в пять утра они извещают меня своим пением о начале дня. Еще способ восстановления - это книги.

- Поподробнее, пожалуйста. Я не прошу назвать одного-единственного автора, это - чушь, но все же какие-то предпочтения.

- Люблю современных русских авторов, в частности - Пелевина. Я стараюсь не пропускать бестселлеры разных стран, я читаю на английском и французском. Я не пропускаю нашумевшие новинки в разных странах.

- Дети живут с вами?

- Да. Дочь и сын, заканчивающий школу.

- Их же кормить надо.

- Разогревает сын сам. А к готовке я никого не подпускаю. Это - только мое. Я люблю готовить.

- Чем бы вы попотчевали наших читателей?

- Вообще я обожаю всевозможные фруктовые и овощные салаты. Но мне приходится учитывать вкусы своих детей, а они иногда разнятся. Сын, к примеру, очень любит фасолевый суп, а дочь - бульон из куриных пупков. Сделала фасолевый суп с куриными пупками. Понравилось. Ни у кого такого не встречала. Вчера сделала ребятам кабачковые оладьи.

- А предпочтения в одежде?

- Костюм деловой женщины. Но не от кутюр. Потому, что те, кто за меня голосует, не одеваются у дорогих дизайнеров.

- Давайте вместе добиваться такой жизни, чтоб одеваться от кутюр.

- Попробуем. Но до этого пока далеко. Да это и не главное.

18.05.2006 11-14