Марк Розовский: "Возвращение к Б-гу – глобальная тема нашего времени"

АЕН

В Праге с 13 по 19 июня проходит Шестой международный фестиваль еврейской культуры "9 Врат". Он посвящен истории еврейства в царской России, Советском Союзе и современной России, которая рассматривается в контексте 60-летия окончания Второй мировой войны.

Благодаря совместным усилиям организаторов фестиваля – российской еврейской общины, посольства России в Чехии и правительства Москвы, зрители смогут увидеть еврейскую культуру современной России во многих ее проявлениях. Театр, в частности, будет представлен спектаклем "Испанская баллада" и программой "Фаршированная рыба" московского театра "Шалом". А московский "Театр у Никитских Ворот" под руководством Марка Розовского представит "Майн Кампф. Фарс" Джорджа Табори и "Фокусник из Люблина" Исаака Башевиса Зингера.

Корреспондент АЕН побывал на спектакле "Фокусник из Люблина". Главный герой пьесы, цирковой артист Яша Мазур, обладает многочисленными пороками и отнюдь не стремится к исправлению. Но однажды он случайно оказывается в синагоге… и остается там навсегда. При этом идея спектакля не ограничивается историей о неисповедимости путей, ведущих к источнику всего сущего, и об этом корреспондент АЕН побеседовал с постановщиком пьесы, художественным руководителем театра Марком Розовским.

- Как ваши спектакли попали в фестивальную программу?

- Это очень серьезный, очень мощный фестиваль. Он готовился долго. В Москву приезжала большая команда его представителей, художественный руководитель. Они посмотрели множество спектаклей и выбрали два наших, чему мы несказанно рады. Оба наших представления - "Майн Кампф. Фарс" - пьеса Джорджа Табори и "Фокусник из Люблина" - моя пьеса по прозе лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера – очень глубокий театр философских размышлений о жизни, очень человечный. Это, с одной стороны, театр еврейской темы, с другой - это и общечеловеческий театр.

Недаром этот спектакль прекрасно воспринимается в Москве русской публикой. При всем том, что в этом спектакле отстаивается и утверждается именно еврейский дух, все бывает понятно и людям любых других национальностей, потому что это история грешника, который приходит к Б-гу, а такого рода примеры есть в каждом народе.

Конечно, пути к Б-гу неисповедимы, но Зингер прекрасен именно тем, что он создал образ человека, который занимается иллюзиями. У него есть возможность возомнить самого себя неким богом. Это человек, который мечется, человек, который запутался. В еврейском сознании есть такой термин "тшува" – возвращение. Возвращение к Б-гу - это глобальная тема нашего времени и всего нашего народа. Потеря Б-га ведет к разрушению, к уничтожению нравственности, к колоссальным катаклизмам в истории, в том числе и кровавым. И для меня было очень важно доказать, что еврейская культура, идишистская культура, к которой принадлежал Исаак Башевис Зингер, - это культура не только клезмерско-местечкового изъявления (хотя я ничего не имею против этого), но просто не только она в еврейской культуре есть. Зингер принадлежит к великим мастерам литературы 20 века. И то, что он стал лауреатом Нобелевской премии - абсолютно закономерно.

Мне хотелось доказать, что еврейская культура - это не только то, что привычно, и то, что, к сожалению, стало уже стереотипом даже в еврейском сознании. В ГОСЕТе (Государственный еврейский театр) когда-то были созданы шедевры, например, "Король Лир". Еврейское искусство тогда выходило на мировую арену, на мировой уровень. И в мировой прозе имя Зингера я ставлю рядом с Кафкой, Чеховым, Булгаковым, Фолкнером. Мы должны гордиться тем, что идишистская культура выдвинула столь мощного художника, мощного мастера, который, кстати, пришел к нам, в наше сознание слишком поздно.

Мы как говорится, дети запоздалого развития. Мы также не знаем очень многих больших мастеров. Мы до сих пор не знакомы с Бруно Шульцем, например, и так далее. Конечно, дело движется, спектакль по Зингеру "Шоша" театра "Гешер", мне очень понравился. Это очень высокая театральность, и очень высокий еврейский дух в этой театральности. Так что мы - каждый в меру своих сил, пытаемся утвердить эти фундаментальные ценности еврейского искусства.

- Еврейский театр сегодня, каким вы его себе представляете?

- Я его прежде всего представляю разным. Это театр, где сочетается психологизм и некая метафора, сказовый характер, если употреблять литературоведческие термины. Это все очень близко Зингеру. Зингер создает какие-то мифологемы нового времени. Но это художник, творчество которого зиждется и на еврейском сознании. И он замечательный мастер. У него есть то, что лично я превыше всего ценю в искусстве - живой академизм. И во многом, те же самые слова я адресую и Джорджу Табори, слава Б-гу, я с ним знаком. Мы познакомились в Эдинбурге на фестивале, где я впервые увидел его пьесу "Майн Кампф. Фарс". Тема Гитлера и Холокоста в этом спектакле поставлена весьма и весьма и неожиданно, и остро одновременно. Есть над чем задуматься. Причем, это спектакль трагикомичный, там есть место и шутке, и еврейскому юмору, даже я бы сказал, такому народному, соленому юмору, который иногда немножко эпатирует. Главные герои пьесы - жители ночлежки. Два старых еврея, два таких клоуна, они продают букинистические книги в старой Вене. А сам сюжет совершенно уникально придуман. Это начало века 1911-12 годы, время, когда Гитлер приехал в Вену поступать в академию Художеств, по-моему, он поступал учиться на художника. И вот он должен держать экзамен и остановился в этой ночлежке. А это еще не Гитлер, это еще как говорится, Шикельгрубер. Но драматургический фокус заключается в том, и Табори прекрасно это задумал, что мы-то, люди имеющие уже огромный исторический опыт и знания, что такое Гитлер… а персонажи рядом с ним, эти два еврея, они еще не знают. И они оказываются вовлеченными в отношения непосредственно с самим ничтожеством, демагогом, болтуном, представляющим нечто среднее между Хлестаковым и каким-то Иродом рода человеческого. И то Ирод - это был царь гораздо более умный и тонкий, а здесь мы имеем дело просто с сосредоточием бесчеловечия. Это создает комедийный оттенок. Но все равно это трагедия, потому что пьеса из бытовой постепенно превращается в пьесу гротескную, метафорную и начинают действовать во втором акте такие персонажи, как Гретхен, которая еще у Гете олицетворяла Германию, и здесь она предает евреев, эта девочка, которая сначала любила Шломо Герцеля, еврейского человека, потом она ему изменяет с Гитлером. И сама же потом оказывается попранной, раздавленной. Об нее Гитлер вытирает ноги.

Эти исторические метафоры, они в спектакле оказываются видны, они читаемы, они работают и сегодня, когда мы размышляем о том, что такое наци сегодня. Это все работает и против сегодняшнего шовинизма, фашизма. Поскольку сегодня фашизм - реальность нашего времени, то и актуальность этой пьесы просто возрастает. Я ее поставил в 91 году, но она до сих пор идет с невероятнейшим успехом. Я бы так сказал, к сожалению. Потому что именно зритель чувствует актуальность этого замечательного драматургического произведения.

Я хочу отметить, что играют в моем театре русские артисты. Но с каким увлечением они играют евреев. Они не изображают евреев, а проникают в их внутреннюю сущность. И зрители им верят.

Надеюсь, что мы будем поняты на этом фестивале. Я даже уверен. Сегодня в другие страны ездят всякие эстрадные коллективы, певцы, ездят какие-то шоу-программы, а вот того, о чем я говорю, этого всего реально нет. Только на фестивале это возможно. Поэтому я испытываю огромную благодарность и правительству Москвы, которое поддержало нашу поездку, оплатило дорогу туда и обратно. Все-таки едет 26 человек. Мы встретили понимание, и поверьте, мы ничего не просили. Нас отобрало жюри фестиваля, они пошли в правительство Москвы, они предъявили эти приглашения, и встретили понимание. Это очень хорошо. Этого могло и не быть, если бы было дурное отношение. Если бы был какой-то достаточно привычный для всех евреев антисемитизм. Этого всего, к счастью, не наблюдается. И это дорогого стоит.

16.06.2005 12-30