Сумасшедший дом. Иерусалим с Меиром Шалевом

Ведомости

Один из самых известных писателей Израиля (его книги «Русский роман», «В доме своем в пустыне», «Библия сегодня» и «Эсав» выходили в России) рассказывает о причудах своего любимого города

Храмовая гора, дождь на улице Яффо и Ветхозаветный зоопарк, где овцы живут рядом с волками

Улица Яффо

В Иерусалиме на знаменитой старинной улице Яффо в 1946 году познакомились мои родители. Маме было восемнадцать, она гуляла по Яффо с ухажером. Начался ливень, ухажер предложил заскочить к его двоюродному брату и переждать дождь. Этот двоюродный брат и стал впоследствии моим отцом. Все мое детство он говорил мне: «Не пойди этот дождь, ты бы не родился». С тех пор я люблю дождь и эту улицу.

Недосягаемая святыня

Я говорил папе: «Куда ты меня привез? Это город психов, слепых и сирот!» Отец отвечал: «Вот именно этим-то Иерусалим и хорош»

Монастырь Нотр-Дам-де-Сион около Новых ворот — тоже мое любимое место. Перед шестидневной войной, когда через Иерусалим еще пролегала граница, мой папа написал множество стихотворений о том, что необходимо захватить Старый город, освободить его и сделать нашим. Он писал о горе Цофим, о Храмовой горе, а по вечерам водил нас в те места, откуда можно было видеть другую половину Иерусалима, расположенную по ту сторону границы. Мы ходили в Абу-Тор смотреть на Храмовую гору и забирались на крышу монастыря Нотр-Дам. Если встать на цыпочки и вытянуть шею, можно было увидеть пару верхних кирпичей Стены Плача. Папа показывал их нам и объяснял, что наступит день, когда я вырасту, стану солдатом и буду сражаться за этот город. Он написал прекрасное стихотворение о монастыре, начинавшееся словами: «Крыша монастыря Нотр-Дам/Была мне как гора Нево/Увижу святыню/ Но не смогу приблизиться к ней». Отец чувствовал себя Моисеем, видящим Землю обетованную, но не имеющим возможности ступить на нее. Мои политические взгляды отличаются от папиных, но эти прогулки по крыше очень меня волновали.

Библейский зверинец

Это очень смешной зоопарк, он называется Ветхозаветным. Во времена моего детства в нем содержали только тех животных, которые упоминаются в Ветхом Завете (сегодня там уже есть пингвины, и жирафы, и другие звери, которых в Ветхом Завете нет). На каждой клетке был отрывок из Ветхого Завета, в котором упоминается данное животное. Первым директором зоопарка был еврей из России, профессор Шулов. Он был другом папиной мамы. Когда мы приходили в зоопарк, он лично водил нас от клетки к клетке. Мой папа прекрасно знал Ветхий Завет; однажды мы стояли у клетки льва и папа рассказывал нам про место льва в Ветхом Завете. Внезапно лев развернулся к нам спиной и помочился на папу (лев мочится назад и делает это очень прицельно, так что ему удалось окатить папу с расстояния восьми метров). Папа страшно обиделся, но профессор Шулов сказал ему: «Ицхак, он, наверное, почуял исходящую от тебя угрозу — это комплимент», и папа немного успокоился. Но меня, маленького мальчика, потрясла сама ситуация: на моего папу пописал лев посреди Иерусалима! Профессор Шулов, кстати, очень хотел, чтобы в его зоопарке еще и разыгрывались сцены из Ветхого Завета. Он мечтал уложить волка рядом с агнцем, но бюджета на приобретение нового агнца каждый день у него, конечно, не было. Много лет спустя — мне уже было около двадцати — я пошел проведать Шулова в зоопарк. Он привел меня к загону волков, и я увидел волка, лежащего на полу и полумертвого от усталости. Я спросил: «Что с ним?» «Он был у агнца», — сказал профессор. Оказалось, что Шулов придумал отличное решение: он взял восьмимесячного волчонка — достаточно большого, но все же еще щенка — и поместил его в один загон с крупным бараном. Баран весь день бодал волчонка и гонял по загону. Вечером беднягу отпускали домой приходить в себя. Тогда граница города проходила почти у самого зоопарка, город был не только гораздо меньше, но и гораздо тише. Поэтому мы слышали, как лев рычит по ночам в километре от нашего дома.

Улица сумасшедших

Район, где я жил в детстве, Кирьят-Моше — прямо на въезде в Иерусалим — состоял из блочных бетонных домов. Это было совершенно не похоже на Иерусалим Булгакова или на Иерусалим, каким его пытаются представить Церковь или израильское Министерство туризма. Это был обычный рабочий район, как в любом другом городе мира. Прямо возле нашего дома находилась школа для слепых, чуть подальше — сумасшедший дом, а недалеко от него — сиротский приют. Когда мы переехали в Иерусалим из деревни Нааляль, я говорил папе: «Куда ты меня привез? Это город сумасшедших, слепых и сирот!» Отец отвечал: «Так оно и есть, этим-то Иерусалим и хорош». Не было никаких стен — мы играли со слепыми детьми, сумасшедшие слонялись по району, это было невероятное место. Сегодня Кирьят-Моше очень изменился, там построили огромную ешиву — «Мерказ А-Рав». Теперь это район религиозных поселенцев, один из самых ярких религиозных районов Иерусалима.

Страшная тайна

Еще одно важное для меня место — греческий монастырь в Сан-Симоне, где в 1948 году был один из самых тяжелых боев в нашей истории. В студенческие годы я дружил с тамошним монахом и приходил к нему играть в нарды. Помимо потрясающих видов этот монастырь славен тайной: почти никто не знает, что там умер очень известный и любимый в Израиле поэт Шауль Черниховский. В 1942-43 годах он время от времени останавливался в монастырской келье — приезжал с женой-христианкой и в один из этих приездов скончался от инфаркта. Правление еврейских поселений хотело скрыть, что великий еврейский писатель умер в монастыре. Его тело тайком вывезли в больницу «Адаса» и лишь после этого сообщили о смерти. Старый водитель «скорой» однажды сказал мне: «Я хочу раскрыть тебе секрет. Это я перевозил тело Черниховского». Он поведал мне об этом таким тоном, словно речь шла о самом страшном секрете «Моссада». И взял с меня клятву, что я никому не проговорюсь.

Поближе к Бомбе

Те, кто хочет попробовать настоящую иерусалимскую кухню, должны пойти в «Баруд» (по-арабски это означает «бомба»). Это очень иерусалимское название: когда я был маленьким, в Иерусалиме строили новые районы и не было тяжелой машинерии, которой взламывают скалы, — их взрывали динамитом. В скале сверлили нишу, в нее закладывали динамит, и строители кричали во всю глотку: «Баруд! Баруд!» — чтобы все разбежались и спрятались по домам, потому что осколки скал разлетались во все стороны. Ресторан находится на улице Яффо, и там можно поесть аутентичной сефардской иерусалимской еды, потому что Даниэла, хозяйка заведения, происходит из старой сефардской семьи и сама готовит. Если вы любите хороший хумус, в западной части города есть ресторан «Таами», а в восточной, в христианском квартале, — «Лина».

С Меиром Шалевом гуляла Линор Горалик

Вкус Иерусалима
Что за утро без селедки. Израильский завтрак не хуже, чем в «Баруде»

Мелко нарезать салат из огурцов, помидоров, перца и лука; заправить оливковым маслом, лимонным соком и солью. Подать яичницу из двух яиц, свежеиспеченный хлеб, мягкий козий или коровий сыр (можно зерненый творог). И обязательно селедку.

Адреса

The Biblical Zoo, POB 898. Тел. (02) 675 0111, www.jerusalemzoo.org.il

Notre-Dame de Sion, 23 Ha'Oren St., Ein Kerem. Тел. (02) 641 57 38. В монастыре часто останавливаются туристы.

San-Simon, Katamon neighborhood, Bnei Betera St. Тел. (02) 679 27 42,

Yeshivat Mercaz HaRav Kook, 12 Ben Dor St.

Barood, 31 Jaffa St. Часы работы: по будням 12.30-01.00, воскресенье 12.30-01.00. Тел. (02) 625 90 81.

Taami, 3 Shamai St. Закрыт в пятницу вечером.

Lina, 42 AlKhanka St.

22.01.2008 13-49