Из сатириков у нас остался, кажется, один Шендерович

Московские Новости

В отсутствие российской сатиры художественный руководитель одноименного театра увлекся английским юмором

Театр сатиры завершает сезон, уходя по-английски: здесь поставили комедию "Слишком женатый таксист", которая много лет с огромным успехом шла в Лондоне. Основная ее премьера состоится в театре осенью. А в июне прошли две пробные премьеры. Точнее - высокопробные. Два часа огромный зал театра смеялся, не прерываясь на антракт, перекур и даже звонки по мобильному.

О спектакле "Слишком женатый таксист", о Театре сатиры и сатире вне театра Александр Ширвиндт беседует с корреспондентом "МН":

- Успех и два часа такого смеха - это редко достигается в сегодняшней театральной жизни. И если перед Театром сатиры стоит задача, чтобы было весело, - она выполнена. При этом материал - страшно опасный. И тема, и проблема, и ситуации - все на грани фола. Чуть-чуть перехлестнуть - сразу начинается пошлятина и безвкусица.

"Слишком женатый таксист" поставлен по пьесе драматурга Рэя Куни, которого в Англии считают национальным достоянием. На его спектакли во всем мире продано около 100 миллионов билетов. Куни - автор более 20 пьес, переведенных на 40 языков. Неизвестно, как они звучат на 39 языках, но на русском, благодаря блестящему переводу Михаила Мишина, пьесы Куни звучат превосходно. Поэтому уже третий сезон до Театра сатиры доносится смех зрителей из МХАТа имени Чехова, где с успехом идет спектакль "N13" по пьесе того же Куни в переводе того же Мишина.

- Вас не упрекнут в том, что в комедии положений нет глубины, психологии, свойственной русскому театру?

- Надо исходить из произведения. Когда начинается: традиции Мейерхольда, Маяковского, Брехта и Назыма Хикмета... Ну, куда лезть? Будет время, поставим Брехта. Но если берется веселая комедия положений, зачем говорить: "Куда котимся?", "Какое направление?". Вообще с этими направлениями - страшное дело. Мне вспоминается анекдот, как в избе на полатях лежит тетка, а внизу молится мужик. Она его ждет. Он все: "Укрепи и направь, Господи! Укрепи и направь!" Она ему: "Ты молись, чтобы укрепил, а направлю я сама!" Так вот: надо укрепить, а направится само.

Герой пьесы Куни таксист Джон Смит, видно, хорошо молился Богу - он двоеженец. Смит (артист Юрий Васильев) живет на два дома, по графику посещая обеих жен (их играют Алена Яковлева и Елена Подкаминская). Жены не догадываются, что у мужа еще кто-то есть, но об этом к окончанию спектакля догадаются два английских полицейских.

- Вы в одном интервью сказали, что "при нашей сегодняшней жизни, если человек отходит от телевизора и успевает нераздетым и неубитым добежать до театра, он имеет право отключиться". Но у вас ведь - Театр сатиры. Вы вроде бы, наоборот, должны вовлекать человека в проблемы...

- А нет же сатирических произведений. Великие времена фиги в кармане и ассоциаций, начиная с удивительного спектакля Захарова "Доходное место", заклейменного, закрытого, взбудоражившего всю Москву, - все это кануло. Тогда ничего нельзя было, и при помощи Островского или кого-то другого пытались ассоциативно говорить о современности. Сейчас же - развратное, безнаказанное, зашкаливающее словоблудие и совершенно безыдейное существование при полной беспомощности критической мысли. Какой-то шабаш. И в нем даже само слово "сатира" выглядит совершенно архаичным. Сатира на что? Из сатириков у нас остался, кажется, один Шендерович. Я ему говорю: "Что ты делаешь? Ты же очень хороший писатель. Хватит мучиться с государством! Займись другим делом". Не может.

- Государство уже помогло ему закончить с этим делом: канал исчез, программы нет...

- Он вылезет. Он что-нибудь придумает. Я за него спокоен.

- Но, может, беспокойство у вас вызывает ситуация с политической сатирой на телевидении вообще? Там было несколько программ: "Куклы", которые дошли до того, что объединились с Михаилом Леонтьевым, членом пропрезидентской партии "Единая Россия". И были три программы на ТВС - "Бесплатный сыр", "Тушите свет!" и "Кремлевский концерт". Все три, насколько мне известно, на других каналах не появятся.

- С Витей Шендеровичем мы очень давно дружны. Лешка Колган, голосом которого говорил Хрюн, вообще мой артист. Так что все эмоции по поводу перипетий с каналом проходят через этот кабинет. Конечно, необходима инъекция такого сатирического юмора. Но когда перебор безапелляционной злости... Допустим, существует какой-то Григорий Григорьевич, который занимает какой-то пост. Что сейчас говорить, что он его незаслуженно занимает? Надо было говорить, когда он туда лез. Но раз его выбрали, процентность хамства должна соблюдаться. Может, если бы эти программы были поэлегантнее, они не так раздражали бы этих персонажей. Я пытаюсь понять подоплеку. Если эта подоплека - цензурная, то это жуть. Если она - художественная, то полбеды.

Пока Александр Ширвиндт произносил эти слова, со стены на него смотрел Владимир Путин. Люди из Администрации президента как-то после спектакля пришли к художественному руководителю Театра сатиры Ширвиндту и повесили в его кабинете портрет своего не столько художественного, сколько, скорее, документального руководителя. "Ну что мне его, снимать? - говорит сейчас Александр Ширвиндт. - Он смотрит на меня иронично - мне нравится".

- Вы - президент Российской академии юмора. Как вас выбирали?

- Эта академия - мифическая. Когда проводился первый "Золотой Остап" в Петербурге, в Октябрьском дворце была вся эта вручаловка. Закончилась она ночью, где-то в начале первого. И мы поперлись по Невскому во Дворец искусств. Собрали всех академиков в зале, вышел Вадик Жук и сказал: "Сейчас уже поздно, поэтому нам нужно быстро выбрать президента академии. Кандидатура у нас одна". Вызвали меня и объявили: "Голосуем: кто "за", для тех в фойе накрыт замечательный стол, а кто против - на Невский, к такой-то матери". И я был выбран единогласно.

- И безальтернативно?

- Абсолютно. Я думаю, такая система правильная. Надо во все сферы это внедрить.

- И вы уже больше двух сроков президент?

- Это пожизненно.

- И с этим человеком я обсуждаю проблемы демократии и зажима сатиры... На днях вы снова вернулись с "Золотого Остапа". Какой он был нынче?

- Мы одиннадцатый год его проводим. Задумка была замечательной. Там в первые годы съезжался очень мощный состав. Потом застрелили первого мецената - Рогова. И сразу стали собирать по сусекам - эти бесплатно везут, те бесплатно кормят, эти бесплатно селят. Сумасшедший дом. Кроме того, в первые годы лауреатами были Жванецкий, Искандер, Хазанов... Но рождаемость гениев отстает от вручаемости. Поэтому немножечко снижается уровень. Хотя какие-то приятные моменты появляются. Например, в этом году дали "Золотого Остапа" Юрию Кушаку, который кровью, потом, занудством и талантом издает "Антологию сатиры и юмора России XX века". Великое дело. Уже выпущено 25 томов, а запланировано чуть ли не шестьдесят. Вот это - стопроцентный лауреат "Золотого Остапа".

- А вам как президенту бывает стыдно за российский юмор?

- Да, конечно. Хотя юмор очень дифференцированный. По-прежнему есть Арканов. Когда он не поет, он замечательный писатель. По-прежнему существуют Искандер, Жванецкий, Мишин. Но превалирует вся эта аншлаговость. Вова Винокур - талантливейший человек. Миша Евдокимов - просто самородок. Но, попадая в эту фабрику, они начинают пробуксовывать, тиражировать сами себя.

- А вы не хотите какой-нибудь программы на телевидении?

- Мы сейчас мечтаем, чтобы на телевидении появилась программа, рассказывающая об истории капустников. Есть много материала. Это же придумалось еще при Щепкине. Почему капустники? Жена Щепкина пекла огромный пирог с капустой, собирались артисты Малого театра и, съедая этот пирог, сами над собой шутили. И эта традиция расцвела в застой, когда пар выпускали как раз через капустники. Я в Доме актера руководил такой бригадой. Были легендарные команды "Кохинор и Рейсшинка" в Доме архитектора, "Верстка и правка" в Доме журналиста, "Синяя птичка" в Доме кино, "Крошка" в ЦДРИ. Этого явления нет же нигде в мире.

- А Театры сатиры есть где-нибудь в мире? Не комедии, а именно сатиры?

- Есть Сатиричный театр в Болгарии.

- Это все-таки порождение социализма?

- Конечно. Как и звания. Трудно себе представить, что, допустим, Жан Маре - заслуженный артист Тулузы. Слава Богу, у нас сейчас тоже стало важнее имя, а не бесчисленное словообразование перед фамилией.

Не требующая никаких объяснений фамилия самого Александра Анатольевича стоит обычно перед фамилией "Державин". Так и произносят со сцены: "Александр Ширвиндт и Михаил Державин". И мало кто знает, что Ширвиндт поучаствовал в создании еще одной популярной пары - Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны.

- Верно, что обе пары связаны родственно?

- Да. Началось все с моих бабушки и няни. В начале 70-х у меня было несколько передач на телевидении - "Семь нас и джаз", "Терем-теремок"... И в том "Теремке" играли Боря Владимиров и Вадик Тонков. А моя любимая нянька была - абсолютный Борька на эстраде в его образе старушки. Всю жизнь нянька жила вместе с моей бабушкой, и они все время полемизировали. Этот диалог и лег в основу идеи взаимоотношений актеров. И образ, который придумали для Вадика, - это была абсолютно моя бабушка. Они стали национальными героинями. Но потом Боря, а затем и Вадик умерли. Сейчас у нас играет племянник Михал Михалыча Державина и сын Авдотьи Никитичны - мой ученик-щукинец Миша Владимиров.

В спектакле "Слишком женатый таксист" тоже играют в основном ученики Александра Ширвиндта, который преподает уже полвека. Всю жизнь он ставил дипломные спектакли. И в Театре сатиры поставил уже штук десять спектаклей. Впервые - с Марком Захаровым "Проснись и пой". Затем - с Андреем Мироновым - "Маленькие комедии большого дома". Дальше - уже один: "Ее превосходительство", "Недоросль", "Страсти Черноморья" Искандера....

- Вам нравится быть режиссером?

- Смотря что, как и с кем. В случае со "Слишком женатым таксистом", например, мне померещилось, что это можно сделать весело и симпатично. И работали в охотку. Моя мечта была, чтобы это все было легко и изящно. Взять хотя бы тему сексуальных меньшинств, которая есть в пьесе. Если это играть с нажимом, нахальством и пародийностью - и самому противно, и шквал критики был бы. У актера Кукушкина, который в этой комедии положений сыграл роль соседа-"голубого", ноги - два с половиной метра. Он хорошенький. Кроме симпатии, ничего не вызывает. Когда на него посмотришь, можно только подумать, а не правы ли они?

- То, что вы художественный руководитель, актер, режиссер, - это комедия вашего положения или трагедия?

- Это Голгофа. Я не знаю, какой это жанр. Очень много ненужных нужностей. Все время что-то нужно, хотя это совершенно не нужно. Это отнимает массу времени и сил.

В следующем году - 80 лет Театру сатиры. Театр возник с обозрений - в 24-м году. Потом обозрения делали с Григорием Гориным - "Нам пятьдесят", "Концерт для театра с оркестром", "Молчи, грусть, молчи...". И сейчас Александр Ширвиндт собирается к юбилею возродить этот жанр.

- В следующем году и ваш юбилей - 70-летие. В вашей биографии еще остались нерассказанные факты?

- Остались, но только такие, которые никогда и не расскажутся.

07.07.2003 11-33