Ангелы ада

Российская газета

В музее на территории концлагеря в Освенциме открывается постоянная российская экспозиция

27 января, спустя 68 лет после освобождения советскими войсками концентрационного лагеря в польском городе Освенцим, в Государственном музее Аушвиц-Биркенау наконец-то откроется постоянная российская национальная экспозиция, которую посетители "фабрики смерти" были лишены возможности увидеть в течение нескольких лет.

А ведь история советских узников Аушвица - это история не только выживания в нечеловеческих условиях, но и борьбы и героизма, недаром живущие сегодня бывшие малолетние узники носят на груди медаль "Непокоренные". Один из сюжетов, представленных на открывающейся экспозиции, повествует о том, как 6 ноября 1941 года группа из более 100 узников во главе с российскими военнопленными, прорвав окружение, свалив вышку и уничтожив охрану, вырвалась из лагеря смерти Аушвиц-Биркенау. А сколько воспоминаний о том, как советские воины освобождали этот концлагерь! О советских войсках и узниках, русском языке и россиянах в Государственном музее Аушвиц-Биркенау "РГ" рассказал его директор Петр Цивиньски.

Пан директор, в последние годы у России, в отличие от других стран, граждане которых были узниками и жертвами концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау, не было здесь своей национальной экспозиции. Почему так получилось?

Петр Цивиньски: Начну с того, что у России была здесь своя экспозиция с давних времен - годов с шестидесятых. Ее несколько раз меняли, но она все равно была слишком несовременной, устарелой. Как, впрочем, и польская, и еврейская, которую сейчас обновляют. Времена меняются, разные страны уже модернизировали свои национальные экспозиции с мыслью о молодом поколении. Россия решила поменять ее к 60-летию освобождения концлагеря в 2005 году. Я еще не был тогда директором, но слышал, что ту новую выставку многие историки - и не только польские - оценивали как шаг назад. В частности, там была представлена карта времен начала Великой Отечественной войны, и выходило, что все проблемы начались в июне 1941 года. Но ведь все было гораздо раньше. И дело не только в пакте Молотова - Риббентропа, а в том, что если взять как точку отсчета 1941 год, то получается, что, к примеру, те евреи, которых вывозили из Львова - это советские граждане. А ведь речь идет о совершенно конкретных людях, в том числе и тех, которые живы и не считают себя российскими евреями! И если бы эта экспозиция была открыта, была бы скандальная ситуация. Тогда музей и независимо от него международный освенцимский совет приняли решение отказать в открытии экспозиции. Это была огромная проблема, ведь сюда приезжал президент России Владимир Путин, и все это могло принять политический характер. Ваш президент побывал тогда на российской выставке, но о том, чтобы открыть ее, речь уже не шла. А спустя несколько лет начались очень важные переговоры о том, как нам решить эту проблему. Ведь советские узники приняли на себя самые символичные и страшные испытания Освенцима. Прежде всего на них и на поляках испытывали травление газом Циклон Б, они строили первые элементы Бжезинки (Биркенау), и там была гигантская смертность. Нацисты обращались с ними очень жестоко - чем больше проигрывали войну на советских территориях, тем страшнее мстили узникам.

А как удалось решить эту проблему?

Петр Цивиньски: Организацию новой экспозиции взял на себя Центральный музей Великой Отечественной войны в Москве. Было решено сделать ее в два этапа. Мы договорились к 2010 году открыть на первом этаже 14-го блока выставку, посвященную освобождению Аушвица советскими войсками. Это то, что совершенно ясно и не вызывает противоречий. Работа началась, дело пошло хорошо и быстро, ведь тема не вызывает разногласий, тут у нас полное взаимопонимание. И эта выставка в 2010 году была открыта, ее благожелательно приняли в прессе и в обществе в целом. Я думаю, что это было хорошее начало, а мы тем временем получили еще какое-то время на то, чтобы обсудить более сложные вещи. После переговоров - и тут, и в Москве - мы пришли к сценарию, который не вызывал возражений также и у наших музейных историков, у членов международного освенцимского совета. И в августе прошлого года, когда обе стороны подписали страница за страницей новый сценарий, мне уже было ясно, что ничего, вызывающего беспокойство, случиться не должно.Тем более, что, как мне кажется, для обеих сторон действительно было важно, чтобы все получилось и получилось хорошо. Музей ВОВ приложил огромные старания, там над этой выставкой трудился целый штаб людей, которые провели очень серьезную исследовательскую работу. Все действительно делалось на высоком уровне.

А музей Аушвиц-Биркенау как-то участвовал в этой работе?

Петр Цивиньски: Мы со своей стороны провели реставрацию здания, ведь оно очень старое. Вы знаете, как это трудно - сделать хорошую выставку на историческом объекте? Все приходится делать под присмотром специалиста по музейной консервации. Но все это было сделано. С художественной, дизайнерской точки зрения выставку готовила Ольга Соколова, и все выглядит очень достойно. Экспозиция готова, ждет открытия. Конечно, у всех свой взгляд, но, если я могу оценивать, сравнивая с другими национальными экспозициями, она сделана очень хорошо с нескольких точек зрения. Во-первых, она достаточно минималистична по своему содержанию - не перегружает слишком большим количеством подробностей и деталей. А это значит, что то, о чем она повествует, останется в памяти посетителя. Во время экскурсии на национальные экспозиции отведено 20-30 минут, ведь основная цель: увидеть главный музей и территорию концлагеря, а это 200 гектаров - Аушвиц и Биркенау. При столь ограниченном количестве времени чересчур подробные выставки целиком посмотреть невозможно, а здесь представлена квинтэссенция явления и событий, и, на мой взгляд, это очень мудрый выбор. Во-вторых, эта выставка довольно удачно совмещает материалы дидактические, такие как, например, фильмы, и материальные объекты. На большинстве выставок таких объектов очень мало, а людям нужно не только понимать, но и видеть прошлое. Сейчас все стараются идти в направлении мультимедиальности, интерактивности, и это тоже присутствует на российской выставке, но люди должны, скажем так, дотронуться до чего-то аутентичного. И третье: здесь есть место для скорби, для того, чтобы отдать дань памяти жертвам нацизма, и это тоже хорошо, потому что в Аушвице людям нужно немного тишины. Поверьте, не все можно сказать словами. И еще - и это очень важно - есть образовательное, научное пространство, которое может быть использовано группами. Есть, где их посадить, что показать, и это можно прекрасно использовать, если, конечно, люди из России будут сюда приезжать. А я очень на это надеюсь. Аушвиц - особенное место, которое бьется в сердцах многих людей во всем мире. Но это еще и то место, в котором мы - россияне и поляки - можем встать рядом, несмотря на нашу трудную совместную историю, где у России и Польши нет тем, которые не были бы созвучны.

В 2012 году территорию концентрационных лагерей Аушвиц-Биркенау посетили 1 миллион 430 тысяч человек. Больше всего, понятно, поляков - 446 тысяч человек, затем 149 тысяч британцев, 97 тысяч американцев и так далее. России в первой десятке я не нашла.

Петр Цивиньски: Нет, в первой десятке России быть не может. В прошлом году в Аушвиц-Биркенау побывали 5 тысяч 800 россиян. Ваша страна оказалась между Сингапуром - шесть тысяч человек - и Хорватией - 4700.


Почему так мало посетителей из России, как вам кажется?

Петр Цивиньски: Я это понимаю так: тут совпало несколько факторов. Во-первых, мне кажется, что в России немного по-другому относятся к памяти. Российское общество, когда говорит об истории, в большей степени подразумевает военные подвиги, великие победы, преодоления, но в меньшей степени ему свойственна потребность вспоминать о горестях, трагедиях, боли, которые не привели непосредственно к какому-то большому достижению. От моих встреч и разговоров с людьми, к примеру, в Москве или в Перми, у меня осталось впечатление, что вам история необходима там, где она служит основой для гордости общества в хорошем смысле, но ее недооценивают там, где своего рода точкой отсчета становятся трагические события. Иначе с этим обстоит дело на западе Европы, где ужасные трагедии, в которых действительно невозможно найти что-нибудь позитивное, являются своего рода постоянным напоминанием. Именно поэтому из Франции, Испании, Германии, Италии сюда ежегодно приезжают десятки тысяч людей. Для них проводят специальные образовательные программы, ведь они чаще всего приезжают школьными группами. Региональные, городские власти, как правило, спонсируют такие поездки для молодежи, потому что отдельные государства видят в этом глубокий образовательный смысл. Но ведь именно ваша страна здесь имеет совершенно исключительный статус. Во-первых, если считать Россию правопреемником СССР в историческом контексте, это была четвертая по численности группа жертв после евреев, поляков и цыган. Возможно, это не было место, где было уничтожено больше всего советских узников - в самом лагере их было больше, но Аушвиц - это символическое место для всего мира. А есть и другой аспект: Освенцим освободили советские войска. И хотя все концлагеря на самом деле освобождали по возможности - во всяком случае, мне неизвестен ни один случай, когда фронт значительно изменил бы свой маршрут, чтобы освободить узников - ни на востоке, ни на западе Европы, однако в психологическом смысле это очень важный фактор, который присутствует в сознании как поляков, так и евреев. Вы знаете, что в Польше к освобождению советскими войсками многие относятся скептически. Один из польских общественных деятелей Ежи Помяновски сказал об этом: "Они нас не освободили, но спасли нам жизнь" - и это отражает наше видение того, что происходило в 1944-45-м годах. Но даже в самой ультраправой прессе, когда речь идет о концлагерях, слово "освобождение" всегда было действительным. Так что это - наше очень совместное пространство, где нет традиционных польско-российских споров о формулировках. И поэтому, я уверен, здесь очень многое можно сделать вместе.

Я слышала много раз от россиян, которые здесь бывали, что, несмотря на эту двойную роль СССР или России, русский язык в Аушвице не пользуется большой популярностью. Табличек нигде, кроме собственно российской экспозиции, нет, русскоязычная версия сайта довольно скромная, по сравнению с польской или английской, регулярных экскурсий на русском нет...

Петр Цивиньски: Не совсем так. Если речь идет о группе, которая планирует свой приезд заранее, можно зарезервировать экскурсовода. У нас есть несколько хороших русскоязычных экскурсоводов, которые водят экскурсии, так что с этим все в порядке. Что касается нашей страницы в интернете, на самом деле она на английском языке, польскоязычная версия столь же подробная по простой причине: все эти тексты изначально пишутся нами на польском, а потом уже их переводят на английский. Ну, давайте признаем - английский победил как универсальный язык общения. Но мы не в состоянии давать столько же информации, включая новости, исторические материалы, книги, на всех остальных из 20 языков музея. Тем не менее на интернет-сайте есть возможность скачать 40-страничный обзор Аушвица, в том числе по-русски. Кроме того, мы подготовили для россиян хорошую передвижную выставку на 30 стендах об истории концлагеря, которая была уже показана в некоторых городах России. Она находится в институте польской культуры в Москве, и ее можно привозить в школы и вузы. Да, книги мы издаем в основном на польском, английском, испанском, немецком, французском, немного на итальянском. Есть несколько позиций по-русски, но их действительно мало, и это объясняется все тем же - сюда приезжает мало россиян и эти книги некому покупать. Если бы каждый второй россиянин, который отдыхает здесь неподалеку на горнолыжном курорте Закопане, заезжал в Освенцим, ситуация была бы совершенно другой. Поверьте, я стараюсь удерживать это место как можно дальше от политики - так что в том, что касается публикаций, все решает экономика.

Пан директор, на территории концлагерей Аушвиц и Аушвиц II Биркенау 155 объектов, 300 руин. Как вы справляетесь со всем этим, поддерживаете в нормальном состоянии, и есть ли возможность проводить какие-то современные проекты в концентрационном лагере?

Петр Цивиньски: Все культурные организации, наверное, в каждой стране имеют трудности с бюджетом. А столь масштабным и с точки зрения размеров, и с точки зрения значимости музеем, конечно, сложно управлять. И, честно говоря, до сих пор какие-либо консервационные работы с бараками и руинами были возможны только тогда, когда находились спонсоры. С нашим бюджетом это было бы нереально. А надо учитывать, что эти 45 бараков, например, были построены советскими пленными в 1941 году без фундамента. Они стоят на влажной почве и вот-вот развалятся. Нужно начинать консервацию прямо сейчас или уже никогда. В 2003 году здесь был создан консервационный цех - один из наиболее современных в мире и уж точно единственный в бывшем концлагере. В 2009 году мы основали фонд, цель которого - собрать большой капитал - 120 миллионов евро, который предназначен не на траты, а на инвестиции, в основном в облигации. А доходы от этих облигаций мы планируем тратить на консервационные работы еще много-много лет. На сегодняшний день свой вклад внесли 23 государства, мы приблизились к цифре 100 миллионов евро. Половину этой суммы дала Германия, США - 15 миллионов долларов, Польша - 10 миллионов евро и т.д. Нам осталось собрать еще двадцать миллионов.

А Россия?

Петр Цивиньски: Пока не была открыта национальная экспозиция, мы не поднимали эту тему, чтобы ничто не омрачало нашего сотрудничества. Теперь все сложности позади, и какими бы ни были политические разногласия между нашими странами, здесь - в месте памяти - мы не ссоримся. Я думаю, что Россия к этому процессу подключится. Сейчас уже можно начинать переговоры. Что касается других планов, в ближайшие шесть лет мы планируем обновить основную экспозицию. Думаю, что мы пойдем по тому же пути, по которому пошла российская сторона - достойный минимализм. Люди приезжают сюда для того, чтобы увидеть территории концлагеря, а выставка должна лишь помочь понять его. И еще: у нас уже готов проект современного образовательного центра. 75 процентов приезжающих сюда людей - это школьники, студенты. Они были бы готовы приехать сюда на несколько дней, но должно быть место, где они смогут заниматься. Моя мечта - открыть его в 2015 году - на 70-летие освобождения Аушвица. Я занимаю должность директора Аушвица-Биркенау шесть с половиной лет и все яснее осознаю, что без глубокого понимания Аушвица и всего того, что он символизирует, невозможно понять сегодняшний мир.

Комментарий

Виктор Скрябин, заместитель директора Центрального музея Великой Отечественной войны:

- Прежде всего наша экспозиция рассчитана на молодежь. По понятным причинам. Мы сейчас сталкиваемся с неоднозначными оценками нацизма в годы Второй мировой войны. И, к сожалению, современная молодежь имеет недостаточное представление о его истинной сущности. Поэтому одна из задач нашей экспозиции - еще раз напомнить посетителю, что нацизм и смерть - это синонимы. Есть такие, кто сейчас говорит, что, мол, жалко, что нас немцы не завоевали: сейчас бы пили мюнхенское пиво. Не пили бы, не было бы кому пить, потому что не были бы живы. И эта политика геноцида представлена в тех документах, с которыми можно ознакомиться на экспозиции: план "Барбаросса", план "Ост", "Зеленая папка" Германа Геринга. И сразу ясны их цели: расчленение страны, уничтожение как единого государства, уничтожение коренного этноса до пределов, необходимых для обслуживания немецких колонистов, выкачивание экономических, людских ресурсов. То есть это - геноцид, который очень хорошо показан в нашей экспозиции по всем его видам, в том числе и особенности Холокоста на нашей территории. В Европе, за исключением Польши и Югославии, оккупационный режим был намного мягче, там не видели таких ужасов оккупации и поэтому не имеют столь яркого представления об истинной сущности нацизма. Аушвиц - это особое место. Это символ геноцидарной политики на оккупированной территории, символ Холокоста и символ освободительной миссии Красной Армии в Европе и в мире от коричневой чумы. Там даже энергетика особенная. Поэтому там нужно побывать. Если мы хотим в себе сформулировать ген противодействия нацизму, а его неоформы, неонацизм, сейчас почти общее место, и, к сожалению, очень часто встречается, нужно ехать в Аушвиц. И еще один аспект, о котором нужно говорить: освобождение Аушвица-Биркенау Красной Армией. К сожалению, частью истеблишмента и населения эта миссия трактуется неоднозначно, и это надо доказывать, об этом надо свидетельствовать, иначе эта ниша может быть заполнена достаточно спорной и ангажированной информацией. Когда мы говорим, что, к сожалению, события Второй мировой войны за рубежом во многом подвергаются такой корректировке, нужно понимать, что одна из причин этого - то, что не хватает нашей активности в этом вопросе. В этом смысле как раз Аушвиц-Биркенау - это первый шаг, это наша первая экспозиция. Но даже по теме советских военнопленных есть уже целый ряд обращений из других музеев, таких как Бухенвальд, Миттельбау-Дора, Заксенхаузен.

Досье "РГ"

Нацистский немецкий концлагерь Аушвиц стал для мира символом Холокоста, геноцида и террора, недаром именно дата его освобождения стала Международным днем памяти жертв Холокоста. Среди более чем 1,3 милллиона всех узников, высланных в этот концлагерь, было зарегистрировано и заключено в лагере около 400 тысяч, из них: 200 тысяч евреев, 150 тысяч поляков, 23 тысячи цыган, 12 тысяч советских военнопленных и 25 тысяч узников других национальностей.

24.01.2013 09-49