Через дефолты и кризисы, огонь и медные трубы

forumdaily.com

Аркадий Гутерман: «Бизнес в России делать можно. Просто для этого нужно иметь большое желание»

Кострому иногда называют «ювелирной столицей» России. Такой титул регион получил заслуженно: здесь производится около 30% российских украшений. Одной из крупнейших ювелирных компаний России — фабрикой «Топаз» — руководит Аркадий Гутерман, основатель и генеральный директор предприятия. О том, каково развивать свое дело в российской глубинке, о любви россиян к ювелирным изделиям и благотворительности он рассказал в интервью «Форуму».

– Недавно ваша компания отметила 20-летний юбилей. Немалый срок для любого бизнеса, а для российского — тем более. Расскажите, пожалуйста, как все начиналось? Когда и почему вы решили начать свое дело?

– Это произошло случайно, благодаря удачному стечению обстоятельств.

До 1992 года я работал на Костромском машиностроительном заводе, был начальником отдела внешнеэкономических связей. Моя жена в то время работала в маленькой ювелирной мастерской, которая находилась в составе
«Рембыттехники» — объединения предприятий бытового обслуживания, такие тогда были в каждом городе. Когда появилась возможность, мастерская вышла из состава объе динения, и люди стали пытаться работать самостоятельно. Ни у кого из них тогда не было ни средств, ни опыта работы для того, чтобы руководить новым предприятием.

К тому времени я не один год проработал на заводе на руководящих должностях.

Образование у меня тоже было связано с производством: я окончил Брянский технологический институт. Я решил воспользоваться представившейся возможностью и попробовать себя в ювелирном деле. Ушел с завода и стал учредителем этой мастерской.

Мы назвали ее «Топаз». Сначала у нас работало всего восемь человек, мы были совсем маленькой компанией. Потихоньку росли, расширялись, нанимали и обучали сотрудников. Освоив костромской рынок, стали выходить за пределы региона. Да, было непросто. Первые годы для любого бизнеса — самые сложные. Нужно встать на ноги, закрепиться на рынке.

В начале 90-х в Костроме работали старые советские ювелирные предприятия, большие Костромской и Красносельский ювелирные заводы. Конкуренции в советские времена у них не было. И тут появились мы. Стали заявлять о себе на разных конкурсах, ездили на выставки в Москву, Санкт-Петербург, другие города.

Мы успели проработать шесть лет, и грянул дефолт 1998 года. Для многих небольших компаний, в том числе и в ювелирном деле, он тогда оказался роковым. Мы выдержали, не сломались. Еще в 1998 году, кстати, мы заняли одно из первых мест в конкурсе компании «Де Бирс» в России.

– Вы говорите о «Топазе» 90-х как о малом предприятии, конкурирующем с «гигантами» еще советской ювелирной промышленности. Сегодня это одна из крупнейших компаний региона. Когда вы успели так вырасти?

– Бурный рост начался где-то в 2002 году. Наверное, это было связано с тем, что мы прошли через все неурядицы, кризисы, дефолты — огонь и медные трубы бизнеса — и остались на плаву.
Кроме того, на предприятие пришла группа молодых инициативных ребят. Получился у нас такой сплав молодости и зрелости, а благодаря ему — прорыв.

Научились работать с банками, пользоваться финансовыми инструментами, которые раньше были нам недоступны.

«Топаз» перестал быть маленькой ювелирной фирмой, вырос в крупное предприятие. С нами стали считаться и смотреть на нас по-другому. Движение вперед пошло семимильными шагами.
Ювелирные выставки, конкурсы — все это продолжалось. Мы по-прежнему участвуем во всех подобных мероприятиях, хотя сейчас уже заявлять о себе нет необходимости, нас прекрасно знают на рынке.

Мы переехали, купили несколько зданий. У нас сейчас 600 кв. метров в собственности — производственные и офисные помещения. Больше трех лет назад открыли свою собственную розничную сеть — магазины «Линии любви». Сегодня у нас более ста магазинов в 48 регионах России — от Санкт-Петербурга до Владивостока. Продаем изделия за рубеж. Находимся в тройке крупнейших ювелирных предприятий страны.

Любовь к украшениям — в российском менталитете

– Это действительно большой размах. Сколько сотрудников у вас работает?

– Около 1300 человек, если считать розничную торговую сеть — наши магазины во всех городах. В Костроме на производстве и в офисе работают 720 человек. Для города с населением менее трехсот тысяч человек это крупное предприятие.

Что интересно, в последнее время мы не столько увеличиваем объем производства, сколько растем за счет собственной розницы — наших магазинов. Так выгоднее и удобнее работать, чем через оптовиков.

– В России, особенно в провинции, скажем прямо, уровень жизни невысок. Однако ювелирный бизнес развивается. Люди покупают золото, бриллианты, драгоценности, — предметы далеко не первой необходимости. Почему?

– Все дело в культурной составляющей, в менталитете. В стране есть устоявшаяся культура покупки ювелирных изделий. Многие как рассуждают: на чем-нибудь другом сэкономлю, последнее продам, а подарок — колечко, серьги, подвеску — жене или подруге куплю. Так было двадцать лет назад, так и сейчас. Кстати, кольца с бриллиантами становятся очень популярными в последнее время. Западная традиция делать предложение руки и сердца и преподносить избраннице кольцо с бриллиантом приживается и у нас, в России.

– Кстати, о Западе. Вы упомянули, что продаете изделия за рубеж…

– Продаем — в страны СНГ, Германию, Эстонию, Латвию, Канаду. Через Канаду они потом попадают в США. Мне рассказывали знакомые, что видели наши изделия в ювелирных магазинах Брайтон-Бич в Нью-Йорке. Продавать изделия в дальнее зарубежье, конечно, можно, но дорого
— из-за правил российской таможни. Не очень выгодно этим заниматься.

– Со вступлением России во Всемирную торговую организацию что-то изменилось?

– На экспорт ювелирных изделий вступление России в ВТО никак не влияет. За рубеж мы отправляем лишь небольшие партии, главный рынок у нас здесь. В целом, я думаю, что в ВТО Россия раньше времени пришла. Как ни печально, это на руку тем, кто поставляет нелегально произведенные изделия из-за рубежа и реализует их здесь. А для нас это дополнительная конкуренция в розничной торговле.

Борьба за кадры

– Конкуренция на российском рынке большая?

– Да, очень высокая конкуренция. Причем есть конкуренция в части продажи изделий, а есть — в погоне за хорошими кадрами. Мы привлекаем людей со стороны, собираем всех талантливых специалистов в Костроме и в Красном-на-Волге.

– Чем привлекаете людей? Зарплатой? Премиями?

– И зарплатой тоже. Уровень жизни в России постепенно возрастает. У работников «Топаза» средняя зарплата где-то в полтора раза выше, чем в среднем по Костромской области. Здоровье наших сотрудников нам тоже небезразлично. Мы им оплачиваем абонементы в тренажерные залы, бассейны, 45% расходов на питание в нашей столовой. А еще 4% доплачиваем к зарплате тех, кто бросает курить, — мотивируем отказаться от сигарет. Курят в России очень много. Это плохо сказывается не только на здоровье людей, но и на производительности труда.

– Не раз приходилось читать и слышать, что в России очень трудно строить бизнес: бюрократия, коррупция, нечестная конкуренция…

– Да, непросто. Но от себя хочу добавить, что бизнес в России делать можно. Просто для этого нужно иметь большое желание. Знания, опыт и образование, конечно, важны, но не обязательны. Важна смелость. И желание учиться, развиваться.

– Если говорить о дальнейшем развитии, то какие у «Топаза» планы на будущее? В каком направлении планируете двигаться?

– Рынок розницы нами еще не полностью освоен. На сотне магазинов по России останавливаться не планируем, будем открывать новые, благо возможности для этого есть. Может быть, даже выйдем на ближнее зарубежье. Мы в основном работаем с золотом. А сейчас хотим больше заниматься серебром, развивать это направление. Оно обещает быть перспективным.

– А политикой заняться не было мысли? В России предприниматели часто совмещают бизнес с политикой.

– В политику меня никогда не тянуло. Вот сын занимается политикой. Максим уже два года как депутат Костромской областной думы. А еще он коммерческий директор «Топаза». Когда его избрали в думу, сыну было тридцать: он стал самым молодым депутатом регионального парламента.

Фонд Марины Гутерман: помощь тяжело больным детям

– Общественной деятельностью какой-то занимаетесь, благотворительностью?

– Да, конечно. У бизнеса должна быть социальная ответственность. Мы живем и работаем в Костроме и стараемся помогать людям. Спонсируем детско-юношескую футбольную школу «Спартак», помогаем Костромской филармонии, синагоге, православной церкви рядом с нашим предприятием. В общей сложности тратим на благотворительность более трех миллионов рублей ежегодно. Может быть, по американским меркам это не так уж много, но для Костромы — немало.

Недавно взяли в аренду полуразвалившееся рыбное хозяйство, которое находится недалеко от фабрики. 360 гектаров земли с 24 прудами. Разводим в прудах рыбу: карпа, речную форель, белого амура, стерлядь. Потом мы выпускаем ее в Волгу, пополняем запасы. Конечно, благотворительностью это нельзя назвать, получается, что мы продаем рыбу государству. С другой стороны, разваленное рыбное хозяйство мы постепенно восстанавливаем.

Но самое главное, конечно, это Благотворительный фонд Марины Гутерман. Марина — моя дочка. Ее жизнь оборвалась трагически — совсем молодой, в девятнадцать лет, она погибла в автомобильной аварии на шоссе между Костромой и Ярославлем.
Фонд Марины Гутерман помогает детям с тяжелейшими заболеваниями — с онкологией, детским церебральным параличом, пороками сердца. Мы собираем средства на лечение, помогаем семьям, отправляем детей в лучшие клиники России, а также в Европу.

Марина всегда тянулась к людям, всегда готова была помочь. У нее были мысли об оказании помощи маленьким брошенным детям, больным и обездоленным людям. Но ее жизнь оборвалась слишком рано, и она не успела это сделать. Мы, ее семья и друзья, создали этот фонд. Я думаю, что фонд помощи тяжело больным детям и их семьям воплотит Маринины мечты и будет достойным продолжением памяти о ней.

26.04.2013 09-44